Батьківщина і народ у творчості НА Некрасова

Середня загальноосвітня школа № 28

РЕФЕРАТ

на тему:

Батьківщина і народ в ліриці Н.А. Некрасова

Виконав:

учень 10 класу «Г»

Амехін А.В.

Перевірив:

викладач літератури

і російської мови

Плотнікова О.В.

м. Наб. Човни

2003р.

Зміст:

1. Біографічна довідка, основні теми творчості, твори Н.А. Некрасова ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 3

2. Тема Батьківщини у ліриці Некрасова ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 12

3. Народ-трудівник у творчості Н.А. Некрасова ... ... ... ... ... ... ... ... .. 14

4. Некрасов-сатирик. Короткий аналіз вірша «Колискова пісня».

... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 16

5. Некрасов і Бєлінський ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 16

6. Використана література ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .19

1.Біографіческая довідка, основні теми творчості, твори Н.А. Некрасова.

НЕКРАСОВ, Микола Олексійович - поет, прозаїк, критик, видавець. Дитячі роки Некрасова пройшли на Волзі в с. Грешнево Ярославській губ. Восени 1824 р., вийшовши у відставку в чині майора, тут оселився разом з сім'єю в родовому маєтку його батько, Олексій Сергійович Некрасов (1788 - 1862). У Грешнево він вів звичайне життя дрібнопомісного дворянина, в розпорядженні якого було лише 50 душ кріпаків. Людина крутої вдачі і деспотичного характеру, батько Некрасова не щадив своїх підданих. Діставалося підвладним йому мужикам, перебрали з ним горя і домочадці, особливо мати поета, Олена Андріївна, в дівоцтві Закревська (пом. у 1841 р.), жінка доброї душі і чуйного серця, розумна й освічена. Гаряче люблячи дітей, заради їхнього щастя і спокою, вона терпляче займалася вихованням і покірно зносила безлад у домі свавілля.

Кріпосницьке самодурство в ті роки було явищем звичайним, але з дитячих років глибоко уразило воно душу Некрасова, тому що жертвою виявився не тільки він сам, не тільки грешневскіе селяни, але і гаряче кохана, «русокудрая», голубоокая мати поета. «Це було поранене на самому початку життя серце, - писав про Некрасова Ф. М. Достоєвський, - і ця-то ніколи не загоюються рана його і була початком і джерелом всієї пристрасної, страдницьке поезії його на всю потім життя». Саме з Грешнево Некрасов-поет виніс виняткову чуйність до чужого страждання.

Від свого батька Некрасов успадкував силу характеру, твердість духу, завидний впертість у досягненні мети і з ранніх років заразився мисливською пристрастю, яка сприяла щирого зближенню його з народом. У Грешнево зав'язалася серцева прихильність Некрасова до російського селянина, що визначила згодом виняткову народність його творчості. В автобіографії Некрасов писав: «Сільце Грешнево стоїть на низовий Ярославський-Костромської дорозі ... панський будинок виходить на саму дорогу, і все, що по ній йшло і їхало і було відомо, починаючи з поштових трійок і закінчуючи арештантами, закутими у колі, в супроводі конвойних, було постійною їжею нашого дитячого цікавості ». Грешневская дорога стала для Некрасова початком пізнання многошумной і неспокійною народної Росії. Про цю ж дорозі згадував поет з вдячністю в «Селянських дітей»: «У нас же дорога велика була: / Робочого звання люди снували / По ній без числа». А. М. Островський неспроста називав Ярославський-Костромської край «самої жвавій, самої промислової місцевістю Великоросії», а Н. В. Гоголь в «Мертвих душах» довірив «птицю-трійку» «ярославському розторопному мужику». З незапам'ятних часів дорога ввійшла в життя селянина російського Нечорнозем'я. Сувора північна природа пробуджувала в ньому особливу винахідливість у боротьбі за існування: праця на землі підкріплювався попутними ремеслами. Завершивши польову жнива, спрямовувалися мужики в міста, всю зиму працювали на чужій стороні, а по весні поверталися в рідні села. Ще хлопчиком зустрів Некрасов на грешневской дорозі селянина, не схожого на патріархального хлібороба, кругозір якого обмежувався межами свого села. Заробітчани далеко побував, багато чого побачив, на боці він не відчував повсякденного гніту з боку поміщика і керівника. Це була людина незалежний, гордий, критично оцінює навколишнє: «І казкою потішить, і притчу уверне». Цей тип мужика став повсюдним не скрізь і не відразу. Тільки після 1861 р. «падіння кріпосного права струсонуло весь народ, розбудило його від вікового сну, навчило його самого шукати виходу, самого вести боротьбу за повну свободу ... На зміну осілого, забитому, який приріс до своєму селі, верившему попам, боявшемуся «начальства» кріпаку виростало нове покоління селян, які побували в відхожих промислах, в містах, навчилися дечого з гіркого досвіду бродячого життя і найманої роботи ».

У характері самого Некрасова з дитячих років укорінився дух правди, споконвіку властивий його землякам - костромичей і Ярославцев. Народний поет теж пішов по дорозі «заробітчани», тільки не в селянському, а у дворянському її істоту. Рано став перейматися Некрасов кріпосницьким свавіллям в будинку батька, рано став заявляти свою незгоду з батьківським способом життя. У Ярославській гімназії, куди він вступив у 1832 р., Микола Олексійович цілком віддався придбаної від матері любов до літератури і театру. Юнак не лише багато читав, але і пробував свої сили на літературній ниві. До моменту вирішального повороту в його долі у поета був зошит власних віршів, написаних в наслідування модним тоді романтичним поетам - В. Г. Бенедиктову, В. А. Жуковському. А І. Подолинського.

20 липня 1838 шістнадцятирічний Некрасов відправився в далеку дорогу з «заповітної зошитом». Всупереч волі батька, який бажав бачити сина у військовому навчальному закладі, Некрасов вирішив вступити до Петербурзького університету. Незадовільна підготовка у Ярославській гімназії не дозволила йому витримати іспити, але наполегливий поет визначився вільним слухачем і протягом двох років відвідував заняття на філологічному факультеті. Дізнавшись про вчинок сина, А. С. Некрасов прийшов в лють, відправив Некрасову лист із погрозою позбавити його будь-якої матеріальної підтримки. Але крутий характер батька зіткнувся з рішучою вдачею сина. Настав розрив: Микола Олексійович залишився в Петербурзі без будь-якої підтримки і опори. «Петербурзький поневіряннями» називають зазвичай цей період в житті Некрасова. Митарств було багато: провал на університетських іспитах, рознос в критиці першої збірки наслідувальних, учнівських віршів «Мрії і звуки» (1840), напівголодне існування, нарешті, поденна чорнова робота в столичних журналах і газетах заради шматка хліба. Але одночасно формувався стійкий, мужній характер: «ходіння по муках» і загартувало поета і відкрило перед ним життя петербурзьких низів. Найважливішою темою його Музи стала доля простої людини: російської жінки-селянки, безправного хлопа, міського жебрака люду.

Літературний талант Некрасова помічає видавець театрального журналу «Репертуар і пантеон» Ф. А. Коні. Не без його підтримки поет пробує сили в театральній критиці, але знаходить популярність як автор віршованих фейлетонів («Говорун», «Чиновник») і водевілів («Актор», «Петербурзький лихвар»). Захоплення драматургією не проходить безслідно для поетичної творчості Некрасова: драматичний елемент пронизує його лірику, поеми «Російські жінки», «Сучасники», «Кому на Русі жити добре».

У 1843 р. поет зустрічається з В. Г. Бєлінським, пристрасно захопленим ідеями французьких соціалістів-утопістів, клеймящім що існує в Росії суспільну нерівність: «Що мені в тому, що для обраних є блаженство, коли більша частина і не підозрює його можливості?. . Горе, тяжке горе мене обгорнула босоногих хлопчаків, що грали на вулиці у бабки, і обірваних жебраків, і п'яного візника, і що йде з розлучення солдата, і біжить з портфелем під пахвою чиновника ... »Соціалістичні ідеї Бєлінського знайшли в душі Некрасова самий прямий і емоційний відгук: гірку долю бідняка він випробував на власному досвіді. Саме тепер поет долає романтичні захоплення юності і виходить в поезії на нову дорогу, створюючи глибоко реалістичні вірші. Перше з них - «В дорозі» (1845)-викликало захоплену оцінку Бєлінського: «Та ви знаєте, що ви поет - і поет істинний?». Критик писав, що вірші Некрасова «пройняті думкою; це - не віршики до діви, і місяці: у них багато розумного, ділового і сучасного». Однак і романтичний досвід не пройшов для Некрасова безслідно: в «Мрії і звуки» визначилися типові для поета трискладові розміри і дактилічні рими; з'єднання високих романтичних формул з прозаизмами допоможе зрілому Некрасову піднімати до висот поезії побутову повсякденність життя.

Спілкування з Бєлінським М. вважав вирішальним, поворотним моментом у своїй долі. Згодом поет заплатив щедру данину любові і подяки своєму Вчителеві у вірші «Пам'яті Бєлінського» (1853), поемі «В. Г. Бєлінський »(1855), в« Сценах з ліричної комедії «Ведмеже полювання» (1867): «Ти нас гуманно мислити навчив, / Навряд чи не перший згадав про народ, / Навряд чи не перший ти заговорив / Про рівність, про братерство, про свободу ... »(III, 19). Бєлінський цінував у Некрасова гострий критичний розум, поетичний талант, глибоке знання народного життя і типову для Ярославцев діловитість і підприємливість. Завдяки цим якостям Микола Олексійович стає вмілим організатором літературної справи. Він збирає і публікує в середині 40 рр.. два альманаху - «Фізіологія Петербургу» (1845) і «Петербурзький збірник» (1846). У них друкують нариси, оповідання й повісті про життя столичної бідноти, дрібних і середніх верств суспільства друзі Бєлінського і М., письменники «натуральної школи», прихильники гоголівського, критичного спрямування російського реалізму - В. Г. Бєлінський, О. І. Герцен, І. С. Тургенєв, Ф. М. Достоєвський, Д. В. Григорович, В. І. Даль, І. І. Панаєв та ін

Сам Некрасов у ці роки поряд з поезією пробує свої сили у прозі. Особливо виділяється незакінчений його роман «Життя і пригоди Тихона Очеретяна» (1843-1848)-твір багато в чому автобіографічний, пов'язане з "петербурзькими поневіряннями». Окремі сюжети і тематичні мотиви цього роману Некрасов розвине потім у поезії: «Нещасні» (1856), «На вулиці» (1850), «Про погоду» (1858), «Ванька» (1850), «Візник» (1855) і ін

З 1847 р. до рук поета і Панаєва переходить журнал «Современник», заснований А. С. Пушкіним, що потьмянів, після його смерті під редакцією П. А. Плетньова і тепер заново відроджений. У «Современнике» розцвітає редакторський талант Некрасова, що згуртувала навколо журналу кращі літературні сили 40-60 рр.. І. С. Тургенєв публікує тут «Записки мисливця», І. А. Гончаров - роман «Звичайна історія», Д. В. Григорович - повість «Антон-Неборак», В. Г. Бєлінський - пізні критичні статті, А. І . Герцен - повісті «Сорока-злодійка» і «Доктор Крупов».

Некрасов рятує високу репутацію «Современника» і в роки «похмурого семиріччя» (1848-1855), коли причіпки цензорів доходили до безглуздя і навіть у куховарських книгах викреслювалися словосполучення «вільний дух». Траплялося, що перед виходом «Современника» цензура забороняла добру третину матеріалу, і Некрасову доводилося проявляти неймовірну винахідливість, щоб врятувати журнал від катастрофи. Саме в цей період Микола Олексійович спільно з громадянською дружиною А. Я. Панаєвій пише два об'ємистих роману «Три країни світу» (1848-1849) і «Мертве озеро» (1851), покликані заповнювати заборонені цензурою сторінки журналу. У суворих умовах відточується майстерність Некрасова-редактора, його вміння спритно обходити цензурні перешкоди. На квартирі поет влаштовуються щотижневі обіди, в яких, разом з співробітниками журналу, беруть участь цензори, волею-неволею пом'якшувальні свою вдачу в інтимній обстановці. Використовує Некрасов і свої знайомства з високопоставленими людьми як член Англійського клубу і майстерний гравець у карти. Після смерті Бєлінського в 1848 р. Некрасов підключається до роботи в літературно-критичному розділі журналу. Його перу належить ряд блискучих критичних статей, серед яких виділяється нарис «Російські другорядні поети» (1850), відновлює порушений 40 рр.. репутацію поезії. Заслуга Некрасова-редактора перед російською літературою полягає і в тому, що, володіючи рідкісним естетичним чуттям, він виступав у ролі першовідкривача нових літературних талантів. Завдяки Миколі Олексійовичу, на сторінках «Современника» з'явилися перші твори Л. М. Толстого «Дитинство», «Отроцтво», «Юність» і «Севастопольські оповідання». У 1854 р. на запрошення Некрасова постійним співробітником «Современника» стає видатний ідеолог російської революційної демократії Н. Г. Чернишевський, а потім літературний критик Н. А. Добролюбов. Коли після 1859 відбудеться історично неминучий розрив революціонерів-демократів з лібералами і багато талановитих письменники ліберального напряму думок підуть з «Современника», Некрасов-редактор знайде нові письменницькі дарування в середовищі белетристів-демократів і в літературному відділі журналу побачать світ твори М. У . Успенського, Ф. М. Решетнікова, Н. Г. Помяловського, В. А. Слєпцова, П. І. Якушкіна, Г. І. Успенського та ін

У 1862 р. після петербурзьких пожеж піднімається хвиля чергових гонінь на прогресивну громадську думку. Розпорядженням уряду «Сучасник» призупинено на вісім місяців (червень - грудень 1862). У липні 1862 р. заарештований Чернишевський. У цих драматичних умовах Некрасов робить енергійні спроби врятувати журнал, а після офіційного дозволу в 1863 р. друкує на сторінках «Современника» програмний твір російської революційної демократії, роман Чернишевського «Що робити?». У червні 1866 р., після пострілу Д. В. Каракозова в Олександра II, «Сучасник» забороняється назавжди. Ризикуючи своєю репутацією в ім'я порятунку журналу, Некрасов вирішується на «невірний звук»: він читає оду на честь М. М. Муравйова - «вішателя», вимовляє в Англійському клубі вірші, присвячені О. І. Комісарова, офіційно оголошеного рятівником царя від замаху Каракозова. Але всі ці спроби виявилися безрезультатними і стали предметом болісних спогадів і каяття.

Тільки через півтора року Некрасов орендує у А. А. Краєвського «Вітчизняні записки» і з 1868 р. до самої смерті залишається редактором цього журналу, що об'єднує прогресивні літературні сили. До редакції «Вітчизняних записок» Микола Олексійович запрошує М. Є. Салтикова-Щедріна та Г. 3. Єлісєєва. У відділі белетристики друкуються Щедрін, А. М. Островський, С. В. Максимов, Г. І. Успенський, А. І. Левітов та ін Відділом критики керують Д. І. Писарєв, пізніше А. М. Скабичевський, Н. К. Михайловський. Відділ публіцистики ведуть Г. 3. Єлісєєв, С. М. Кривенко. Діяльність Некрасова-редактора належить до числа найбільш яскравих сторінок в історії вітчизняної журналістики.

На видання нової поетичної збірки зрілих реалістичних творів Некрасова вирішується в особливих умовах. У 1855 р., після безславно програної Кримської війни, в країні почався суспільний підйом, в російську життя впевнено входила нова історична сила - революційна демократія, про яку В. І. Ленін писав: «Ширше стало коло борців, ближчий їхній зв'язок з народом» . Починався другий, революційно-демократичний етап визвольного руху в Росії. Збірка «Вірші М. Некрасова» виходить у світ 15 жовтня 1856, а вже 5 листопада Чернишевський повідомляв поетові, котрий перебував на лікуванні за кордоном: «Восторг загальний. Навряд чи перші поеми Пушкіна, навряд чи «Ревізор» або «Мертві душі» мали такий успіх, як Ваша книга ». «А Некрасова вірші, зібрані в один фокус, - жгутся», - зауважив Тургенев.

Готуючи книгу до видання, Некрасов дійсно виконав велику творчу роботу, збираючи вірші «в один фокус», в єдине ціле, що нагадує мозаїчне художнє полотно. Такий, наприклад, поетичний цикл «На вулиці»: одна вулична драма стикається з іншого, інша змінюється третьої, аж до підсумкової формули: «ввижається мені всюди драма». Художня зв'язок сценок між собою надає віршам узагальнений зміст: мова йде вже не про приватні епізодах міського життя, а про злочинний стані миру, в якому існування можливе лише на принизливих умовах. Некрасов вводить в лірику сюжетно-оповідної початок, використовуючи досвід прози «натуральної школи», але з допомогою циклізації сюжетних мотивів домагається високого ступеня поетичного узагальнення. У вуличних сценках Некрасова передчувається Достоєвський, предвосхищаются образи і сюжетні мотиви майбутнього роману «Злочин і кара». Точно так само в «Забутої селі» (1855) окремі епізоди з народного життя, поетично «сопрягаясь» один з одним, створюють цілісний образ селянської Русі. Прозаїчна сюжетність і тут переплавляється в синтезирующее поетичне узагальнення.

Глибоко продумана, художньо організована і композиція всієї поетичної книги. Збірник відкривало вірш «Поет і громадянин» (1855-1856), що розкривали драматичне співвідношення громадянськості з мистецтвом. Потім йшли чотири розділи: у першому - вірші про життя народу, в другому - сатира на недругів народних, в третьому - поема про істинних і хибних друзів народу, в четвертому - вірші про дружбу і кохання, інтимна лірика.

В строгій послідовності розташовувалися вірші всередині кожного з розділів. Перший, напр., Нагадував собою поему про народ, про його сьогодення і прийдешніх долях. Открывалась «поэма» стихотворением «В дороге», а завершалась жизнеутверждающим «Школьником» (1856). Эти стихи, обрамляющие первый раздел, перекликались друг с другом: их объединял образ русской проселочной дороги, разговоры барина с ямщиком, с крестьянским мальчуганом. Поэт сочувствует недоверию ямщика к господам, погубившим его жену, несчастную Грушу. Но сочувствие сталкивалось с глубоким невежеством мужика: он с недоверием относился и к просвещению, видя в нем господскую причуду: «Инда страх меня, слышь ты, щемит, / Что погубит она и сынишку: / Учит грамоте, моет, стрижет». Но к концу первого раздела в народном сознании подмечается благотворный поворот: «Вижу я в котомке книжку. / Так, учиться ты идешь. Знаю: батька на сынишку / Издержал последний грош» (И, 34). Тянется дорога, и на наших глазах изменяется, светлеет крестьянская Русь, устремившаяся к знанию, к университету. Пронизывающий стихи поэтический образ дороги усиливает ощущение перемен в духовном мире крестьянства, приобретает метафорический смысл. Некрасовская Русь всегда в дороге. Некрасов-поэт чуток к изменениям, совершающимся в народной среде. Поэтому и жизнь крестьянства в его стихах изображается по-новому. Так, на избранный Н. сюжет «В дороге» существовало множество произведений об «удалых тройках», о «колокольчиках под дугой», о «долгих песнях ямщика». В начале Н. именно об этом напоминает читателю, а затем решительно обрывает традиционный поэтический ход. Не песня, а говор ямщика, насыщенный диалектизмами, вторгается в стихи. Если народная песня воспроизводит события и характеры общенационального звучания прямо и непосредственно, то Н. интересует другое: как общенародные радости и печали преломляются в судьбе частного человека из народа, этого ямщика: к общему поэт пробивается через индивидуальное, неповторимое. Свой вклад в русскую поэзию Николай Алексеевич, видел в том, что он «увеличил материал, обрабатывавшийся поэзией, личностями крестьян». Никто из современников Некрасова не дерзал так близко сойтись с мужиком на страницах поэтического произведения. Художественная дерзость Некрасова явилась источником особого драматизма его поэтического мироощущения. Чрезмерное приближение к народному сознанию разрушало многие иллюзии, которыми жили его современники. Подвергалась анализу крестьянская жизнь — источник веры и надежды разных направлений и партий русского общества.

В первом разделе сборника 1856 г. определились не только пути роста народного самосознания, но и разные формы изображения народной жизни в творчестве Некрасова. Стихотворение «В дороге»—это начальный этап: здесь лирическое «я» поэта еще отстранено от сознания ямщика, голос героя звучит самостоятельно и независимо от голоса автора. В форме такой «ролевой лирики» написаны у Некрасова многие стихи — «В деревне», «Вино», «Пьяница» и др. Но по мере того как в народной жизни открывается высокое нравственное содержание, «ролевая лирика» сменяется более утонченной формой поэтического «многоголосия»: исчезает лирическая разобщенность, и голос поэта сливается с голосом народа: «Знаю: батька на сынишку / Издержал последний грош». Так мог сказать об отце школьника его деревенский сосед. Но говорит-то здесь Некрасов: народные интонации, сам речевой склад народного языка родственно принял он в свою душу. В 1880 г. Достоевский в речи о Пушкине говорил о «всемирной отзывчивости» национального поэта, умевшего чувствовать чужое как свое, проникаться духом иных национальных культур. Николай Алексеевич многое от Пушкина унаследовал: Муза его удивительно отзывчива на чужую радость и чужую боль. Народное миропонимание, народный взгляд на вещи органически входят в лирическое сознание Некрасова, придавая его поэзии особый стилистический симфонизм. Это проявилось по-своему даже в его сатирических произведениях. У предшественников Некрасова сатира была по преимуществу карающей: поэт высоко поднимался над своим героем и с идеальных высот метал в него молнии обличительных испепеляющих слов (ср. «К временщику» Рылеева). В «Современной оде» (1845) Николай Алексеевич старается, напротив, как можно ближе подойти к обличаемому герою, проникнуться его взглядом на жизнь, подстроиться к его самооценке: «Украшают тебя добродетели, / До которых другим далеко, / И беру небеса во свидетели — / Уважаю тебя глубоко...» (Т. I.— С. 31). Очень часто сатира Н. представляет собою монолог от лица обличаемого героя — «Нравственный человек» (1847), «Отрывки из путевых записок графа Гаранского» (1853). При этом Некрасов намеренно заостряет враждебный ему образ мыслей и чувств, глубоко погружается в психологию сатирических персонажей: явными оказываются самые потаенные уголки их мелких, подленьких душ. Открытия эти поэт широко использует потом в «Размышлениях у парадного подъезда» (ироническое восхваление вельможи), в «Железной дороге» (саморазоблачительный монолог генерала), в сатирической поэме «Современники». Подобно талантливому актеру Некрасов перевоплощается, надевает на себя разные сатирические маски, но остается в любой роли еще и самим собой, изнутри осуществляя сатирическое разоблачение.

Нередко использует поэт сатирический «перепев», который нельзя смешивать с пародией. В «Колыбельной песне. Подражание Лермонтову» (1845) воспроизводится ритмико-интонационный строй лермонтовской «Казачьей колыбельной», частично заимствуется и ее высокая поэтическая лексика, но не во имя пародирования, а для того, чтобы на фоне воскрешенной в сознании читателя высокой стихии материнства резче оттенялась низменность тех отношений, о которых идет речь у Некрасова. Пародийное использование («перепев») является здесь средством усиления сатирического эффекта.

В третьем разделе поэтического сборника 1856 г. Некрасов публикует поэму «Саша» (1855) — один из первых опытов в области поэтического эпоса. Она создавалась в счастливое время подъема общественного движения, в ожидании людей с сильными характерами, революционными убеждениями. Их появления ожидали из общественных слоев, близко стоявших к народу,— мелкопоместных дворян, духовенства, городского мещанства. В поэме «Саша» Николай Алексеевич хотел показать, как рождаются эти «новые люди» и чем они отличаются от прежних «героев времени», «лишних людей» из среды культурного дворянства.

Духовная сила человека по Некрасову питается кровными связями его с родиной, «малой» и «большой». Чем глубже эта связь, тем значительнее оказывается человек и наоборот. Лишенный корней в родной земле, культурный дворянин Агарин уподобляется в поэме степной траве перекати-поле. Это умный, одаренный и образованный че-лозек, но в его характере нет твердости и веры: «Что ему книга последняя скажет, / То на душе

его сверху и ляжет: / Верить, не верить — ему все равно, / Лишь бы доказано было умно!» (Т, IV.— С. 25). Агарін протиставлена ​​дочка дрібнопомісних дворян, юна Саша. Їй доступні радості і печалі простого сільського дитинства: по-народному сприймає вона природу, милується святковими сторонами селянської праці на годувальниці-ниві. В повествование о Саше и Агарине Некрасов вплетает любимую крестьянством евангельскую притчу о сеятеле- и почве. Крестьянин-хлебороб уподоблял просвещение посеву, а его результаты — земным плодам, вырастающим из семян на трудовой ниве. В роли «сеятеля знаний на ниву народную» выступает в поэме Агарин, а благодатной почвой оказывается душа юной героини. Социалистические идеи, с которыми знакомит Сашу Агарин, падают в плодородную почву народной души и обещают в будущем «пышный плод». Героев «слова» скоро сменят герои «дела».

Оригинальным поэтом выступил Некрасов и в заключительном, четвертом разделе поэтического сборника 1856 г.: по-новому он стал писать и о любви. Попередники поета вважали за краще зображати це почуття в прекрасних миттєвостях. Н., поэтизируя взлеты любви, не обошел вниманием и ту «прозу», которая «в любви неизбежна» («Мы с тобой бестолковые люди», 1851) В его стихах рядом с любящим героем появился образ независимой героини, подчас своенравной и неуступчивой («Я не люблю иронии твоей...», 1859). А потому и отношения между любящими стали более сложными: духовная близость сменяется размолвкой и ссорой, герои часто не понимают друг друга, и это непонимание омрачает их любовь («Да, наша жизнь текла мятежно», 1850). Подчас их личные драмы являются продолжением драм социальных: так, в стихотворении «Еду ли ночью по улице темной» (1847) во многом предвосхищаются конфликты, характерные для романа Достоевского «Преступление и наказание».

Накануне реформы 1861 г. вопрос о народе и о его исторических возможностях со всею остротою и противоречивостью встал перед людьми революционно-демократического образа мысли. В 1857 г. Н. создает поэму «Тишина». Крестьянская Русь в ней предстает в едином собирательном образе народа-героя, великого подвижника отечественной истории. Но когда проснется народ к сознательной борьбе за свои интересы? На этот вопрос нет в «Тишине» определенного ответа. Нет его и в последующих стихотворениях Н. от «Размышлений у парадного подъезда» до «Песни Еремушке» (1859), ставшей гимном нескольких поколений русской революционной молодежи. В этом стихотворении сталкиваются и спорят между собой две песни: одну поет няня, другую — «проезжий городской». В песне няни утверждается мораль холопская, лакейская, в песне «проезжего» звучит призыв к революционной борьбе под лозунгами «братства, равенства, свободы». По какому пути пойдет в будущем Еремушка, судить трудно: стихотворение и открывается и завершается песней няни о терпении и смирении. Столь же неразрешенно звучит вопрос, обращенный к народу в финале «Размышлений у парадного подъезда». Ореолом жертвенности и аскетизма окружена в поэме «Несчастные» (1856) личность ссыльного революционера. Подобная трактовка «народного заступника» не вполне совпадает с этикой «разумного эгоизма» Чернышевского и Добролюбова. Не согласуются с нею и религиозные мотивы в творчестве Некрасова, наиболее отчетливо прозвучавшие в поэме «Тишина», а также в стихах и эпических произведениях, посвященных изображению революционера. По отношению к великим людям века (к Белинскому, напр.) у Некрасова не раз прорываются чувства, близкие к религиозному почитанию. Характерен мотив избранности, исключительности великих людей, которые проносятся «звездой падучею», но без которых «заглохла б нива жизни». При этом Николай Алексеевич отнюдь не порывает с демократической идеологией. Его герой напоминает не «сверхчеловека», а христианского подвижника (Крот в поэме «Несчастные»; ссыльный декабрист в поэме «Дедушка», 1870; герой стихотворения «Пророк», 1874: «Его послал Бог Гнева и Печали / Рабам земли напомнить о Христе» (III, 154). Христианский ореол, окружающий некрасовских героев, связан отчасти с идеями утопического социализма, усвоенными Некрасовым с юности. Будущее общество равенства и братства французские и русские социалисты-утописты рассматривали как «новое христианство», как продолжение и развитие некоторых нравственных заповедей, завещанных Христом. Белинский называл православную церковь «опорою и угодницею деспотизма», однако Христа считал предтечей современного социализма: «Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения». Многие современники шли еще дальше. Сближая социалистический идеал с христианской моралью, они объясняли это сближение тем, что в момент своего возникновения христианство было религией угнетенных и содержало в себе исконную мечту народов о будущем братстве. В отличие от Белинского, Герцен и Некрасов более терпимо относились к религиозности русского крестьянина, видели в ней одну из форм естественной тяги простого человека к социализму. Подобное «обмирщение» религии никак не противоречило, напротив, целиком совпадало с коренными особенностями крестьянской религиозности. Русский мужик менее всего уповал в своих верованиях на загробный мир, а предпочитал искать «землю обетованную» на этом свете. Множество легенд оставила нам крестьянская культура о существовании таких земель, где живет человек в «довольстве и справедливости». В поэзии Некрасова они нашли широкое отражение вплоть до крестьянской эпопеи «Кому на Руси жить хорошо», в которой семь мужиков-правдоискателей ищут по Руси «непоротой губернии, непотрошеной волости, избыткова села». В подвижническом облике некрасовских народных заступников проявляется глубокий их демократизм, органическая связь с народной культурой. В миросозерцании русского крестьянина воспитана трудной русской историей повышенная чуткость к страдальцам за истину, особое доверие к ним. Немало таких мучеников-правдоискателей Н. находит в крестьянской среде. Его привлекает аскетический облик Влага («Влас», 1855), способного на высокий нравственный подвиг, и суровый образ пахаря в поэме «Тишина», который «без наслаждения живет, без сожаленья умирает». Судьба Добролюбова, выдающейся исторической личности, в некрасовском освещении оказывается родственной доле такого пахаря: «Учил ты жить для славы, для свободы, / Но более учил ты умирать. / Сознательно мирские наслажденья /Ты отвергал...» (Т. II.— С. 173). Если Чернышевский вплоть до 1863 г. чутьем политика осознавал реальную возможность революционного взрыва, то Н. уже в 1857 г. чутьем народного поэта ощущал то поистине трагическое положение, вследствие которого революционное движение шестидесятников оказалось «слабо до ничтожества», а «революционеры 61-го года остались одиночками...». Этика «разумного эгоизма» Чернышевского, отвергавшая жертвенность, основывалась на ощущении близости революции. Этика подвижничества и поэтизация жертвенности у Н. порождалась сознанием невозможности быстрого пробуждения народа. Идеал революционера-борца у Некрасова неизбежно смыкался с идеалом народного подвижника.

Первое пореформенное лето 1861 г. Некрасов провел, как обычно, в Грешневе, в кругу своих приятелей, костромских и ярославских крестьян. Осенью поэт вернулся в Петербург с целым «ворохом стихов». Його друзів цікавили настрої пореформеного села: до чого призведе невдоволення народу грабіжницької реформою, чи є надія на революційний вибух? Поэт отвечал на эти вопросы поэмой «Коробейники» (1861). В ней Некрасов-поэт выходил на новую дорогу. Предшествующее его - творчество было адресовано в основном читателю из образованных кругов общества. В «Коробейниках» он смело расширил предполагаемый круг своих читателей, непосредственно обратился к народу, начиная с необычного посвящения: «Другу-приятелю Гавриле Яковлевичу (крестьянину деревни Шоды, Костромской губернии)». Поэт предпринимает и второй беспримерный шаг: за свой счет он печатает поэму в серии «Красные книжки» и распространяет ее в народе через деревенских офень — торговцев мелким товаром. «Коробейники» — поэма-путешествие: бродят по сельским просторам деревенские торгаши — старый Тихоныч и молодой его помощник Ванька. Перед их любознательным взором проходят одна за другой пестрые картины жизни тревожного предреформенного времени. Все, що відбувається в поемі, сприймається очима народу, всьому дається селянський вирок. О подлинной народности поэмы свидетельствует и то обстоятельство, что первая главка ее, в которой торжествует искусство некрасовского «многоголосия», вскоре стала народной песней. Главные критики и судьи в поэме — не патриархальные мужики, а «бывалые», много повидавшие в своей страннической жизни и обо всем имеющие собственное суждение. Создаются живые типы «умственных» крестьян, деревенских философов и политиков, заинтересованно обсуждающих современные порядки. В России, которую судят мужики, «все переворотилось»: старые устои разрушаются, новое в состоянии брожения и хаоса. Картина развала крепостнической России начинается с суда над «верхами», с самого батюшки-царя. Вера в его милости была устойчивой в крестьянской психологии, но Крымская война у многих эту веру расшатала. «Царь дурит — народу горюшко!» — заявляет в поэме Тихоныч. Затем следует суд над праздной жизнью господ, проматывающих в Париже народные деньги. Завершает картину разложения история Титушки-ткача. Крепкий, трудолюбивый крестьянин по воле всероссийского беззакония превратился в «убогого странника» — «без дороги в путь пошел». Тягучая, заунывная его песня, вбирающая стон российских сел и деревень, свист холодных ветров на скудных полях и лугах, готовит в поэме трагическую развязку. В глухом костромском лесу коробейники гибнут от рук лесника, напоминающего «горе, лычком подпоясанное». Это убийство — стихийный бунт отчаявшегося, потерявшего веру в жизнь человека. Почему Некрасов так завершает поэму? Вероятно, потому, что остается верен жизненной правде: известно, что и перед реформой и после нее «народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую, сознательную борьбу за свободу»Трагическая развязка в поэме осложняется внутренними переживаниями коробейников. Тихоныч и Ванька стыдятся своего торгашеского ремесла. Поперек их пути, основанном на принципе «не обманешь — не продашь», встает чистая любовь невесты Ваньки, Катеринушки, предпочитающей всем щедрым подаркам коробейника «бирюзовый перстенек» — символ святой девичьей любви. В трудовых крестьянских заботах с утра до поздней ноченьки топит Катеринушка свою тоску по суженому. Вся пятая часть поэмы, воспевающая самозабвенный крестьянский труд на земле и самоотверженную любовь,— упрек торгашескому занятию коробейников, отрывающему их от трудовой жизни и народной нравственности. Не случайно в «Крестьянских детях» (1861), созданных одновременно с «Коробейниками», Некрасов воспевает суровую прозу и высокую поэзию крестьянского детства и призывает хранить вечные нравственные ценности, рожденные трудом на земле, то самое «вековое наследство», которое поэт считает истоком русской национальной культуры.

После 1861 г. в стране начался спад общественного движения, лидеры революционной демократии были арестованы, прогрессивная мысль обезглавлена. Осенью 1862 г. в тяжелом настроении Некрасов навестил родные места, побывал в Грешневе и в соседнем селе Абакумцеве на могиле матери. Итогом этих событий явилась лирическая поэма «Рыцарь на час» (1862) —одно из самых проникновенных произведений Некрасова о сыновней любви к матери, перерастающей в любовь к Родине, о драме русского человека, наделенного жгучей совестливостью, жаждущего опоры для революционного подвига. Поэму эту Некрасов очень любил и читал всегда «со слезами в голосе». Сохранилось воспоминание, что вернувшийся из ссылки Чернышевский, читая «Рыцаря на час», «не выдержал и разрыдался».

Польское восстание 1863 г., жестоко подавленное русскими правительственными войсками, подтолкнуло придворные круги к реакции. В этот период некоторая часть революционной интеллигенции потеряла веру в народ, в его творческие возможности. На страницах демократического журнала «Русское слово» стали появляться статьи, в которых народ обвинялся в грубости, тупости и невежестве. Позднее и Чернышевский в «Прологе» устами Волгина произнес горькие слова о «жалкой нации» — «снизу доверху все сплошь рабы». В 1863—1864 гг. Н. работает над поэмой «Мороз, Красный нос», исполненной светлой веры и доброй надежды. Центральное событие «Мороза» — смерть крестьянина, и действие в поэме не выходит за пределы одной крестьянской семьи, однако смысл ее общенациональный. Крестьянская семья в поэме — это клеточка всероссийского мира: мысль о Дарье, углубляясь, переходит в думу о «величавой славянке», усопший Прокл подобен крестьянскому богатырю Микуле Селяниновичу. Да и событие, случившееся в крестьянской семье, потерявшей кормильца, как в фокусе собирает не вековые даже, а тысячелетние беды русской женщины-матери, многострадальной славянки. Горе Дарьи определяется в поэме как «великое горе вдовицы и матери малых сирот». Событие, на первый взгляд далекое от эпохальных конфликтов, Некрасов поворачивает так, что в частном проступает общее, сквозь крестьянский быт просвечивает многовековое народное бытие. Некрасовская эпическая мысль развивается здесь в русле довольно устойчивой, а в середине XIX в. чрезвычайно живой литературной традиции. Поэтизируя «мысль семейную», Некрасов на ней не останавливается. «Века протекали — все к счастью стремилось, / Все в мире по нескольку раз изменилось,— / Одну только бог изменить забывал /Суровую долю крестьянки...» (IV, 79). В поэме Н. это не простая поэтическая декларация. Всем содержанием, всем метафорическим строем поэмы Н. выводит сиюминутные события к вековому течению российской истории, крестьянский быт — к всенародному бытию. Так, глаза плачущей Дарьи растворяются в сером, пасмурном небе России, плачущем ненастным дождем, или сравниваются с хлебным полем, истекающим перезревшими зернами-слезами, а порой эти слезы сосульками повисают на ресницах, как на карнизах родных деревенских изб. Образная система «Мороза» держится на этих разбуженных метафорах, выводящих бытовые факты поэмы к всенародному и всеприродному бытию. К горю крестьянской семьи по-народному отзывчива в поэме природа: как живое существо, она откликается на происходящие события, вторит крестьянским плачам суровым воем метелицы, сопутствует мечтам Дарьи колдовскими чарами Мороза. Смерть селянина приголомшує весь космос селянського життя, приводить у рух приховані в ньому духовні сили. Величие русского национального характера Некрасова видит в энергии сострадательной любви. В тяжелом положении домочадцы менее всего думают о себе, менее всего носятся со своим горем. И горе отступает перед всепоглощающим чувством жалости и сострадания к ушедшему человеку вплоть до желания воскресить его ласковым словом: «Сплесни, ненаглядный, руками, / Сокольим глазком посмотри, / Тряхни шелковыми кудрями, / Сахарны уста раствори!» (IV, 86). Так само зустрічає біду і овдовіла Дарина. Не о себе она печется, но, «полная мыслью о муже, зовет его, с ним говорит». Даже в будущем она не может помыслить себя одинокой. Мечтая о свадьбе сына, она предвкушает не свое счастье только, а счастье любимого Прокла, обращается к умершему мужу, радуется его радостью. Такая же теплая, родственная любовь распространяется у нее и на «дальних» — на усопшую схимницу, напр., случайно встреченную в монастыре: «В личико долго глядела я: / Всех ты моложе, нарядней, милей, / Ты меж сестер словно горлинка белая / Промежду сизых, простых голубей» (IV, 101). И собственную смерть Дарья преодолевает силой любви, распространяющейся на детей, на Прокла, на всю природу, на землю-кормилицу,

на хлебное поле. «Человек брошен в жизнь загадкой для самого себя, каждый день его приближает к уничтожению — страшного и обидного в этом много! На одном этом можно с ума сойти,— писал Н. Льву Толстому.— Но вот Вы замечаете, что другому или другим нужны Вы — и жизнь вдруг получает смысл, и человек уже не чувствует той сиротливости, обидной своей ненужности, и так круговая порука... Человек создан быть опорой другому, потому что ему самому нужна опора. Рассматривайте себя как единицу — и Вы придете в отчаяние». Нравственная философия Н. вырастала из глубинной народности его мировоззрения и творчества. В поэме «Мороз, Красный нос» Н. поэтически трансформирует народные причитания, сказочно-мифологические образы, символику обрядовой и бытовой лирики, народные верования, приметы, гадания, рассказы о вещих снах, встречах, предзнаменованиях. Поэтика сказки, былины, лирической песни помогает Н. раскрыть народную жизнь изнутри, придать высокий поэтический смысл «прозаическим» реалиям повседневного крестьянского быта. В «Морозе» поэт коснулся сокровенных пластов нравственной культуры, неиссякаемого источника выносливости и силы народного духа, столько раз спасавшего Россию в годины национальных потрясений.

Именно эта обретенная Н. глубокая вера в народ помогала поэту подвергать народную жизнь суровому и строгому анализу, как, напр., в финале стихотворения «Железная дорога» (1864). Поэт никогда не заблуждался относительно ближайших перспектив революционного крестьянского освобождения, но и никогда не впадал при этом в отчаяние: «Вынес достаточно русский народ, / Вынес и эту дорогу железную, / Вынесет все, что господь ни пошлет. / Вынесет все — и широкую, ясную / Грудью дорогу проложит себе. / Жаль только — жить в эту пору прекрасную / Уж не придется — ни мне, ни тебе» (И, 120).

Так в обстановке жестокой реакции, когда пошатнулась вера в народ у самих его заступников, Н. сохранил уверенность в мужестве, духовной стойкости и нравственной красоте русского крестьянина. После смерти отца в 1862 г. Н. не порвал свои связи с родным его сердцу ярославско-костромским краем; близ Ярославля он приобрел в мае 1862 г. усадьбу Карабиха и каждое лето наезжал сюда, проводя время в охотничьих странствиях с друзьями из народа. Вслед за «Морозом» появилась «Орина, мать солдатская» (1863) — стихотворение, прославляющее материнскую и сыновнюю любовь, которая торжествует на только над ужасами николаевской солдатчины, но и над самой смертью. Появился «Зеленый Шум» (1862—1863) —стихотворение о весеннем чувстве обновления: возрождается к жизни спавшая зимой природа и оттаивает заледеневшее в злых помыслах человеческое сердце. Рожденная крестьянским трудом на земле вера в обновляющую мощь природы, частицей которой является человек, спасала Н. и его читателей от полного разочарования в трудные годы торжества в казенной России «барабанов, цепей, топора» («Надрывается сердце от муки», 1863).

Тогда же Н. приступил к созданию «Стихотворений, посвященных русским детям» (1867— 1873). Звернення до світу дитинства освіжало і підбадьорювало, прибирало душу від гірких вражень дійсності. Головним достоїнством некрасівських віршів для дітей є непідробний демократизм: у них радіє і селянський гумор, і співчутлива любов до малого і слабкому, звернена не тільки до людини, але і до природи. Добрым спутником нашего детства стал насмешливый, лукаво-добродушный дедушка Мазай, неуклюжий генерал Топтыгин и лебезящий вокруг него смотритель, сердобольный дедушка Яков, отдающий букварь крестьянской девчушке.

Особенно трудным для Некрасова оказался конец 60 гг.: нравственный компромисс, на который он пошел во имя спасения журнала, вызвал упреки со всех сторон: реакционная публика уличала поэта в корыстолюбии, а духовные единомышленники — в отступничестве. Тяжелые переживания Н. отразились в цикле так называемых «покаянных» стихов: «Ликует враг...» (1866), «Умру я скоро...» (1867), «Зачем меня на части рвете...» (1867). Однако эти стихи не вписываются в однозначное определение «покаянных»: в них звучит мужественный голос поэта, исполненный сложной внутренней борьбы, не снимающий обвинений с себя, но клеймящий позором и то общество, в котором честный человек получает право на жизнь ценой унизительных нравственных компромиссов.

О неизменности гражданских убеждений поэта в эти драматические годы свидетельствуют его стихи «Душно! без счастья и воли...» (1868). Тогда же, в конце 60 гг. расцветает сатирический талант Н. (завершение цикла «О погоде», 1865; создание «Песен о свободном слове», 1865—1866, поэтических сатир «Балет», 1866, и «Недавнее время», 1871). Используя изощренные приемы сатирического разоблачения, поэт смело соединяет сатиру с высокой лирикой в пределах одного произведения, он широко применяет полиметрические композиции — сочетание разных размеров внутри одного стихотворения. Вершиной и итогом сатирического творчества Н. является поэма «Современники» (1865), в которой поэт обличает новые явления русской жизни, связанные с бурным развитием капиталистических отношений. В первой части «Юбиляры и триумфаторы» сатирически воссоздается пестрая и разноречивая картина юбилейных торжеств в развращенных бюрократических верхах, во второй — «Герои времени» — свой голос обретают грабители-плутократы, разномастные хищники, рожденные веком железных путей. Н. проницательно замечает не только грабительскую, антинародную сущность, но и неполноценные трусливые черты в характерах поднимающихся русских буржуа, не укладывающихся в классический тип буржуа европейского.

Начало 70 гг.— эпоха очередного общественного подъема, связанного с деятельностью революционных народников. Н. сразу же уловил первые симптомы этого пробуждения. В 1869 г. у него возник замысел поэмы «Дедушка», которая создавалась для юного читателя. События поэмы относятся к 1856 г., но время действия в ней достаточно условно. Ясно, что речь идет и о современности, что ожидания декабриста-дедушки — «скоро дадут им свободу» — устремлены в будущее и не связаны с крестьянской реформой. За цензурних причин розповідь про повстання декабристів звучить приглушено. Но Н. художественно мотивирует эту приглушенность тем, что характер дедушки раскрывается перед внуком Сашей постепенно, по мере того как мальчик взрослеет. Поступово юний герой переймається красою і благородством народолюбних ідеалів дідуся. Ідея, заради якої герой-декабрист віддав все своє життя, настільки висока, і свята, що служіння їй робить недоречними скарги на свою особисту долю. Именно так следует понимать слова героя: «Днесь я со всем примирился, что потерпел на веку!» Символом его жизнестойкости является железный крест, скованный из кандалов — «образ распятого бога»,— торжественно снятый с шеи дедушкой по возвращении из ссылки. Християнські мотиви, що забарвлюють особистість декабриста, покликані підкреслити народний характер його ідеалів. Центральную роль в поэме играет рассказ дедушки о переселенцах-крестьянах в сибирском посаде Тарбагатай, о предприимчивости крестьянского мира, о творческом характере народного общинного самоуправления. Как только власти оставили народ в покое, дали мужикам «землю и волю»,— артель вольных хлебопашцев превратилась в общество свободного и дружного труда, достигла материального изобилия. Поэт окружил рассказ о Тарбагатае мотивами крестьянских легенд о «вольных землях». Поэт был убежден, что социалистические устремления живут в душе каждого бедного мужика.

Следующим этапом в разработке декабристской темы явилось обращение Н. к подвигу жен декабристов, отправившихся вслед за своими мужьями на каторгу в далекую Сибирь. В поэмах «Княгиня Трубецкая» (1871) и «Княгиня Волконская» (1872) Н. открывает в лучших женщинах дворянского круга те же качества национального характера, какие он нашел в женщинах-крестьянках поэм «Коробейники» и «Мороз, Красный нос».

Произведения Н. о декабристах стали фактами не только литературной, но и общественной жизни. Они вдохновляли революционную молодежь на борьбу за народную свободу. Почетный академик и поэт, известный революционер-народник Н. А. Морозов утверждал, что «повальное движение учащейся молодежи в народ возникло не под влиянием западного социализма, а что главным рычагом его была народническая поэзия Некрасова, которой все зачитывались в переходном юношеском возрасте, дающем наиболее сильные впечатления».

В лирическом творчестве Н. 70 гг. відбуваються суттєві зміни. Возрастает число поэтических деклараций, причем позиция гражданского поэта остро драматизируется. Внутренняя цельность личности в условиях надвигавшегося на Россию буржуазного двоедушия отстаивается ценой более сурового аскетизма. Предпочтение и теперь, только более решительное, Н. отдает поэту-бойцу. Все чаще Н. говорит о нем, как о «гонимом жреце» гражданского искусства, оберегающем в душе «трон истины, любви и красоты». Идею единства гражданственности и искусства приходится упорно отстаивать, защищать, вплоть до освящения ее традициями высокой романтической культуры эпохи 20 гг. Так открывается перспектива обращения Н. к творчеству юного Пушкина-романтика. «Элегия» (1874) насыщена, напр., патетическими интонациями пушкинской «Деревни». Свои стихи о сути поэтического творчества Н. осеняет авторитетом Шиллера — «Поэту» и «Памяти Шиллера» (1874). В позднем творчестве Некрасов-лирик оказывается гораздо более традиционным, литературным поэтом, чем в 60 гг., ибо теперь он ищет эстетические и этические опоры не столько на путях непосредственного выхода к народной жизни, сколько в обращении к поэтической традиции своих великих предшественников. Лирический герой Н. 70 гг. более сосредоточен на своих чувствах, на смену демократической стихии «многоголосия» часто приходит самоанализ, мучительная рефлексия, а вместе с нею и лермонтовские интонации. Образ мира как крестьянского жизнеустройства вытесняется образом мира как общего миропорядка. Масштабы осмысления жизни становятся более глобальными . В ряде стихотворений, таких, как «Утро» (1872—1873), «Страшный год» (1872—1874), Н. предвещает Блока с его темой страшного мира. Обновляется поэтическая образность некрасовской лирики, происходит своеобразная символизация художественных деталей. Так, в стихотворении «Друзьям» (1876) деталь из крестьянского быта — «широкие лапти народные» — приобретает символическую многозначность как олицетворение всей трудовой, крестьянской России. Переосмысляются и получают новую жизнь старые темы и образы. Живую картину, развернутую в стихотворении «Муза» (1848), поэт сжимает в емкий поэтический символ: «Не русский взглянет без любви / На эту бледную, в крови, / Кнутом иссеченную Музу» (Т. III.— С. 218). Эта устремленность к синтезу, к итогу, к емкому и афористичному художественному образу получила свое завершение в лирическом цикле «Последние песни» (1877). Достойным финалом эпического творчества Н. явилась эпопея «Кому на Руси жить хорошо» (1865-1877). Композиция этого произведения строится по законам классического эпоса: оно состоит из отдельных, относительно автономных частей и глав — «Пролог. Часть первая», «Крестьянка», «Последыш», «Пир — на весь мир». Внешне эти части связаны темой дороги: семь мужиков-правдоискателей странствуют по просторам Руси, пытаясь разрешить не дающий им покоя вопрос: «Кому на Руси жить хорошо?» В «Прологе» намечена и первоначальная схема путешествия — встречи с попом, помещиком, купцом, чиновником, министром и царем. Однако эпопея лишена сюжетной целеустремленности. Н. не форсирует действие, не торопится привести его к всеразрешающему итогу. Как эпический художник, он выявляет все многообразие народных характеров, всю непрямоту их жизненных дорог. Введенные в эпопею сказочные мотивы позволяют Н. свободно и непринужденно обращаться с временем и пространством, легко переносить действие из одного конца России в другой. Объединяет эпопею не внешний, а внутренний сюжет: шаг за шагом проясняется в ней противоречивый, но необратимый рост народного самосознания, еще не пришедшего к итогу, еще находящегося в трудных исканиях. В этом смысле и сюжетная рыхлость, «незаконченность» произведения не случайна, а глубоко содержательна; она выражает по-своему пестроту и многообразие народной жизни, по-разному обдумывающей себя, по-разному оценивающей свое место в мире, свое предназначение. С этой же целью Н. использует все многоцветие устного народного творчества: сказочные мотивы пролога сменяются былинным эпосом, потом лирическими песнями и, наконец, песнями Гриши Добросклонова, стремящимися стать народными и уже частично принятыми и понятыми народом. В развитии художественной мысли эпопеи подвергается сомнению первоначальная формула спора, основанная на собственническом понимании счастья, включающего в себя «покой, богатство, честь». С появлением Якима Нагого ставится под сомнение критерий богатства: во время пожара Яким спасает картиночки, забыв о целковых, скопленных в течение всей многотрудной жизни. Этот же герой доказывает, что честь дворянская не имеет ничего общего с трудовой крестьянской честью. Ермил Гирин всей жизнью своею опровергает первоначальные представления странников о сути человеческого счастья. Казалось бы, Гирин имеет все, что надобно для счастья: «и спокойствие, и деньги, и почет». Но в критическую минуту жизни он этим «счастьем» жертвует ради правды народной. Постепенно в сознании крестьянства рождается смутный еще идеал подвижника, борца за народные интересы. Одновременно с этим и в сюжетном движении эпопеи намечается некоторый поворот. Забыв о богатых и знатных, мужики обращаются в поисках счастливого к народному миру, а он являет перед ними нового героя — Савелия, богатыря святорусского. Это уже стихийный народный бунтарь, способный в критической ситуации произнести решительное слово «наддай», под которое крестьяне закапывают живьем ненавистного немца-управляющего. Савелий оправдывает свой бунт крестьянской философией: «Недотерпеть — пропасть, перетерпеть — пропасть». Но грозная богатырская сила Савелия не лишена противоречий. Не случайно сравнивается он со Святогором — самым сильным, но и самым неподвижным богатырем былинного эпоса, а Матрена Тимофеевна заявляет иронически: «Такого-то богатыря могучего, чай, мыши заедят». В отличие от Савелия Матрена не терпит и на любую несправедливость отвечает немедленным действием: она ищет и находит выходы из самых драматических ситуаций, с гордостью говоря о себе: «Я потупленную голову, сердце гневное ношу». В движении и развитии находятся у Н. не только отдельные герои от Якима Нагого до Савелия и Матрены, но и массовый, собирательный образ народа. Мужики деревни Большие Вахлаки после реформы разыгрывают «камедь» подчинения выжившему из ума князю Утятину, соблазнившись посулами его наследников-сыновей. В «Последыше» Н. дает емкий сатирический образ крепостнических отношений, тем более современный и многозначный, что и после половинчатой реформы крестьянство на много десятков лет оставалось в фактической зависимости от господ. Но есть предел крестьянскому терпению: восстает на барина Агап Петров. История с Агапом рождает у вахлаков чувство стыда за свое положение, игра в «камедь» подходит к концу и завершается смертью «последыша». В «Пире — на весь мир» народ справляет «поминки по крепям». В праздничное действо вовлекаются все: звучат народные песни освобождения. Далеко не однозначны, противоречивы и пестры эти песни на духовном пире народном. Иногда они контрастны по отношению друг к другу, как, напр., рассказ «Про холопа примерного — Якова верного» и легенда «О двух великих грешниках». Здесь поэма напоминает всероссийскую крестьянскую сходку, мирской диалог. В разноречивый хор народных голосов органично входят песни Гриши Добросклонова, интеллигента-революционера, знающего о том, что счастье может быть достигнуто в результате всенародной борьбы за общие интересы. Мужики прислушиваются к Грише, иногда согласно кивают головами, но последнюю песню «Русь» Гриша еще не успел пропеть вахлакам. Потому и финал поэмы открыт в будущее, неразрешен: «Быть бы нашим странникам под родною крышею, / Если б знать могли они, что творилось с Гришею» (Т. V.—С. 235). Но странники не услышали песни «Русь» и не поняли, в чем заключается «воплощение счастия народного»: «Встали — небужены, / Вышли —непрошены, / Жита по зернышку / Горы наношены! / Рать подымается — / Неисчислимая. / Сила в ней скажется / Несокрушимая!» (V, 234).

В начале 1875 г. Н. тяжело заболел. Ни знаменитый венский хирург Билльрот, ни мучительная операция не могли приостановить смертельной раковой болезни. .Вести о ней вызвали поток писем, телеграмм, приветствий и адресов со всей России. Общенародная поддержка укрепила силы поэта, и в мучительной болезни он создает «Последние песни». Приходит время ' подведения итогов. Н. понимает, что своим творчеством он прокладывал новые пути в поэтическом искусстве. Только он решался на недопустимую на прошлом этапе развития русской поэзии стилистическую дерзость, на смелое сочетание элегических, лирических и сатирических мотивов в пределах одного стихотворения. Он совершил существенное обновление традиционных жанров русской поэзии: ввел гражданские мотивы в элегию («Элегия»), политические инвективы в романс («Еще тройка», 1867), социальные проблемы в балладу («Секрет. Опыт современной баллады», 1855). Н. расширил возможности поэтического языка, включая в лирику сюжетно-повествовательное начало («В дороге»), элементы фельетона («Чиновник», 1844), традиции физиологического очерка («Пьяница», 1845). Н. творчески освоил, приобщив к современной поэзии, русский фольклор: склонность к песенным ритмам и интонациям, использование анафор, параллелизмов, повторов, «тягучих» трехсложных размеров (дактиля, анапеста) с глагольными рифмами, применение фольклорной гиперболы. В «Кому на Руси жить хорошо,» Н. поэтически обыгрывает пословицы, широко использует постоянные эпитеты, но, главное — он творчески перерабатывает фольклорные тексты, раскрывая потенциально заложенный в них революционный, освободительный смысл. Необычайно расширил Н. и стилистический диапазон русской поэзии, используя разговорную речь, народную фразеологию, диалектизмы, смело включая в произведение разные речевые стили — от бытового до публицистического, от народного просторечия до фольклорно-поэтической лексики, от ораторско-патетического до пародийно-сатирического стиля.

Но главный вопрос, который мучил Н. :на протяжении всего творчества, заключался не в формальных проблемах «мастерства». Это был вопрос-сомнение, насколько его поэзия способна изменить окружающую жизнь и получить приветный отклик в крестьянской среде. Мотивы разочарования, порою отчаяния и хандры сменяются в «Последних песнях» жизнеутверждающими нотами. Самоотверженной помощницей умирающего Н. является Зина (Ф. Н. Викторова), жена поэта, к которой обращены лучшие его стихи. По-прежнему сохраняется у Н. житийная святость материнского образа. В стихотворении «Баюшки-баю» устами матери Родина обращается к поэту с последней песней утешения: «Не бойся горького забвенья: / Уж я держу в руке моей / Венец любви, венец прощенья, / Дар кроткой родины твоей...» (III, 204).

На похоронах Н. возникла стихийная демонстрация. Кілька тисяч людей проводжали його труну до Новодівичого кладовища. А на гражданской панихиде вспыхнул исторический спор: Достоевский в своей речи осторожно сравнил Н. с Пушкиным. Из толпы революционной молодежи раздались громкие голоса: «Выше! Выше!» Среди оппонентов Достоевского наиболее энергичную позицию на этот счет занимал присутствовавший на похоронах Н. Г. В. Плеханов.

2.Тема Родины в лирике Некрасова

Тема родины занимает одно из ведущих мест в творчестве Некрасова. В произведениях, посвященных этой теме, поэт затрагивает наиболее острые проблемы своего времени. Для Некрасова была актуальна проблема рабства. Однако он рассматривал ее несколько в другом аспекте. Поэта прежде всего волнует рабская покорность крестьян. Это объясняется тем, что поэт видел в крестьянстве подлинную силу, способную обновить и возродить современную ему Россию. В стихотворении «Железная дорога» автор показывает, что идеи рабского смирения очень сильны в народе, даже тяжелый труд и нищета не могут изменить его мировоззрение:

Грабували нас грамотії-десятники,

Секло начальство, давила нужда

Все претерпели мы, божий ратники,

Мирні діти праці!

Образ народа в стихотворении трагичен и масштабен. Автор искренним сочувствием рассказывает о тяжелой участи строителей. Иногда повествование приобретает характер документального свидетельства:

Видишь, стоит, изможден лихорадкою,

Великорослый, больной белорус;

Губи безкровні, повіки впали,

Язвы на тощих руках,

Вічно в воді по коліно стояли

Ноги опухли, мат в волоссі.

Описание бедствий народа поэт заканчивает восклицанием:

Виніс досить російський народ,

Виніс і цю дорогу залізну -

Винесе все, що Господь не пошле!

Винесе всі - і широку, ясну

Грудьми дорогу прокладе собі ...

Однако эти оптимистические строки заканчиваются горьким приговором поэта:

Шкода тільки - жити в цю пору прекрасну

Чи не доведеться - ні мені, ні тобі.

Поэт не надеется на то, что положение народа улучшится в скором будущем прежде всего потому, что сам народ смирился со своей участью. Подчеркивая это, Некрасов заканчивает стихотворение безобразной сценой, которая еще раз доказывает, что психология крестьян-строителей — это психология холопов:

Випріг народ коней - і купчина

С криком ура! по дороге помчал...

Образ России, «одержимой холопским недугом», возникает и в стихотворении «Размышления у парадного подъезда». Поэт идет от изображения городских сцен к описанию мужицкой России. Перед нами предстают образы крестьян-ходоков:

...Армячишко худой на плечах,

За торбинці на спинах зігнутих,

Крест на шее и кровь на ногах...

Крест — это символ мученичества, которое суждено нести крестьянину. Но поэт не только говорит о тяжелой участи крестьянства. Он стремится показать глубину страданий всей народной России. Обобщенный образ страдающей Руси возникает в песне-стоне мужиков:

...Родная земля!

Назви мені таку обитель,

Я такого кута не бачив,

Де б сіяч твій і зберігач,

Где бы русский мужик не стонал...

В этой части стихотворения Некрасов использует традиции русской песни. Поэт часто употребляет повторы, характерные для народной поэзии:

Стонет он по полям, по дорогам,

Стонет он по тюрьмам, по острогам,

В рудниках, на железной цепи,

Стонет он под овином, под стогом,

Под телегой, ночуя в степи...

Сочувствуя народному горю, Некрасов в то же время утверждает, что только сами крестьяне могут избавить себя от страданий. В конце стихотворения поэт спрашивает русский народ:

Що ж означає твій стогін нескінченний? Ты проснешься ль, исполненный сил?..

Некрасов верит в пробуждение народа, недаром в поэме «Кому на Руси жить хорошо» он с большой выразительностью рисует образы крестьян-борцов. С искренней симпатией показаны в поэме Ермил Гирин, Яким Нагой, Савелий — богатырь святорусский.

Некрасов также широко использовал в своих произведениях приемы народного творчества. Это, прежде всего, отразилось в поэме «Кому на Руси жить хорошо». Уже первые строчки поэмы вводят нас в мир народной сказки:

У якому році - розраховуй,

В какой земле — угадывай,

На стовпової доріженька

Зійшлися сім мужиків ...

Поэт сумел передать живую речь народа, его песни, присказки и поговорки, вобравшие в себя вековую мудрость, лукавый юмор, печаль и радость.

Некрасов считает своей родиной именно народную Россию. Все свое творчество он посвятил служению народным интересам, так как видел в этом главную задачу поэзии. Некрасов в своем творчестве утверждает принцип гражданственности поэзии. В стихотворения «Поэт и гражданин» он говорит:

Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан!

Это вовсе не означает: не будь поэтом, а будь гражданином. Для Некрасова истинный поэт — это и есть «отечества достойный сын». Подводя итог своему творчеству, Некрасов признавался:

Я ліру присвятив народу своєму.

Бути може, я помру невідомий йому,

Но я ему служил — и сердцем я спокоен...

Таким образом, поэт видел смысл своего творчества именно в служении отечеству, поэтому тема родины занимает одно из ведущих мест в их поэзии.

3.Народ-труженник в творчестве Н.А. Некрасова

… В нашем отечестве роль писателя есть прежде всего роль… заступника за безгласных и приниженных.

Н. А. Некрасов.

С детства знакомы каждому из нас проникновенные стихи и поэмы Николая Алексеевича Некрасова. Создавая свои бессмертные произведения, поэт смотрел на жизнь глазами народа, рассказывал о ней его языком. С любовью, сочувствием и пониманием, с глубоким проникновением в самую суть жизни рисовал Некрасов простого человека. Он подмечал в нем живой ум, сметку, талант, большое человеческое достоинство, стремление к труду.

У творчості М. О. Некрасова праця зайняла одне з найпочесніших місць. Поет у своїх віршах правдиво розповів про те, як живе і працює російський народ, показав його як справжнього будівельника і творця життя, «сівача та зберігача» багатств країни, «чиї працюють грубі руки».

Праця - основа життя, і лише той може себе по праву вважати людиною, хто трудиться, лише тому відкриються в майбутньому житті небесні блага, хто на землі проводить час не в неробстві, а в праведних працях. Поэтому всякий положительный персонаж некрасовской поэзии – прежде всего хороший и умелый работник.

Лірик Некрасов ніби завжди серед людей, їхнє життя, їхні потреби, їх доля його глибоко хвилюють. І поезія його завжди соціальна.

У шістдесяті роки поетом написано одне із самих значних його творів - знаменита «Залізна дорога». Ця велика пісня мерців, будівельників залізниці, розкриває безсовісну експлуатацію підприємцями праці російських селян. Поет зумів намалювати живу картину тяжкого життя і безправ'я робітників:

Ми надривалися під спекою, під холодом,

З вічно зігнутою спиною,

Жили в землянках, боролися з голодом,

Мерзли і мокли, хворіли на цингу.

На нестерпні і нелюдські умови будівельники ж / д вказують не для того, щоб поскаржитися на тяготи, перенесені ними. Ці тяготи посилюють свідомість високої значущості зробленої ними роботи, бо працювали мужики на користь загальну. Безкорисливим працею вони служили Богові, а не особистим цілям, тому в цю місячну ніч милуються справою рук своїх і радіють, що в ім'я Боже винесли великі муки і страждання.

Чуєш ти спів? .. «У ніч цю місячну

Любо нам бачити свою працю ...

Всі зазнали ми, божі ратники,

Мирні діти праці! »

У заключній частині Некрасов від образів знедолених, що стогнуть мужиків переходить до широкого, узагальненому образу - стогне Русі, переповненій великою скорботою народною.

Поет вірить, що російський народ доб'ється звільнення від експлуататорів:

Та не бійся за вітчизну люб'язну ...

Виніс досить російський народ,

Виніс і цю дорогу залізну -

Винесе усе, що вже ні пошле!

Винесе всі - і широку, ясну

Грудьми дорогу прокладе собі.

Среди русских поэтов Некрасов наиболее глубоко почувствовал и нарисовал трагически прекрасные образы вечных тружеников и страдальцев – бурлаков. Їх життя він бачив з дитинства, дитиною чув їхні пісні-стогони, побачене і почуте незабутніми рисами врізалося в пам'ять поета. Некрасов рано зрозумів, що

У світі є цар: цей цар нещадний,

Голод назва йому.

Нещадний цар-голод зганяє людей на волзькі берега і змушує тягнути непосильну бурлацьку лямку. В автобіографічній поемі «На Волзі» поет описав те, що потім все життя «забути не міг»:

Майже пригнувшись головою

К ногам, обвитым бечевой,

Взутим у постоли, вздовж річки

Повзли юрбою бурлаки ...

Праця бурлак був настільки важкий, що смерть їм здавалася бажаною ізбавітельніцей. Некрасовский бурлак каже:

Когда бы зажило плечо,

Тягнув би лямку, як ведмідь,

А коли б до ранку померти -

Так краще було б ще.

Усюди поряд з показом безпросвітної тяжкості селянської частки, Некрасов малює могутні, сильні, світлі образи людей з народу, зігріті авторської любов'ю. Це Іванушка - богатирського складання, здоровенний детинушка, Саввушка - зростанню великого, рука, що залізна, плечі - косий сажень.

«Співпраця» - характерна риса народних героїв поета. Мужика вабить робота важка, нагадує богатирське діяння, у мріях-думах він бачить себе не інакше, як богатирем: оре піски сипучі, рубає ліси дрімучі. Прокл у поемі «Мороз, Червоний ніс» уподібнюється шанованому в селянстві трудівникові-богатирю:

Великі, з мозолями руки,

Под'ял багато праці,

Красиве, далеке борошна

Особа - і до рук борода ...

Все життя Прокла проходить у важкій роботі. На похороні селянина «галасливий» рідні згадують про його любов до праці як про одну з головних чеснот годувальника:

Батькам був ти радник,

Работничек в поле ты был…

Цю ж тему підхоплює в «Кому на Русі жити добре» Савелій, який, звертаючись до Мотрону Тимофіївні, говорить:

Ти думаєш, Матренушка,

Мужик – не богатырь?

І життя його не ратна,

І смерть йому не писана

У бою - а богатир!

Немає жодної сторони селянського життя, яка була б обійдена Некрасовим. Думка про безправ'я і страждання народу невіддільна у творчості поета від іншої думки - про його непомітному, але дійсному велич, про дрімаючих а ньому невичерпних силах.

Тема нелегкої жіночої долі проходить через багато творів Миколи Олексійовича. У поемі «Мороз, Червоний ніс» автор малює образ «величавої слов'янки». Некрасов розповідає про трагічну долю Дар'ї, яка взяла на себе всю чоловічу роботу і від цього гине. Захоплення поета красою селянки нерозривно зливається з захопленням перед її спритністю і силою в праці.

Н. Чернишевський писав, що для жінки, яка «багато працює», ознакою краси буде «незвичайна свіжість, рум'янець на всю щоку». Саме цей ідеал описує Некрасов, вбачаючи в селянці поєднання зовнішньої привабливості і внутрішнього, морального багатства, душевної стійкості.

Красуня, світу на диво,

Рум'яна, струнка, висока,

У всякій одязі красива,

У всякій роботі спритна.

Доля Дар'ї сприймається як типова доля російської жінки з народу. Поет неодноразово томечает це у своїх віршах:

Три тяжкие доли имела судьба,

І перша частка: з рабом повінчатися,

Друга - бути матір'ю сина раба,

А третя - до труни рабу коритися,

И все эти грозные доли легли

На жінку російської землі.

Говорячи про болісної жіночої долі, Некрасов не перестає оспівувати дивовижні духовні якості своїх героїнь, їх величезну силу волі, почуття власної гідності, гордість, не задавлену важкими умовами життя.

З величезною поетичною силою поет показує гірку долю дітей. З будинку їх гнали «турбота і нужда», на фабриці їх чекав виснажлива, непосильна праця. Діти гинули, «висихали» у фабричній неволі. Цим маленьким каторжникам, що не знав відпочинку і щастя, Некрасов присвятив вірш «Плач дітей». Важкість праці, вбиває живу душу дитини, одноманітність його життя поет передає монотонним ритмом вірша, повторенням слів:

Целый день на фабриках колеса

Ми вертимо - вертимо - вертимо!

Марно плакати і молитися,

Колесо не чує, не щадить:

Хоч умри - прокляте крутиться,

Хоч умри - гуде - гуде - гуде!

Скарги дітей, приречених на повільне вмирання у фабричного верстата, залишаються без відповіді. Стихотворение «Плач детей» - это страстный голос в защиту маленьких тружеников, отданных голодом и нуждой в капиталистическое рабство.

Поет мріяв про той час, коли праця стане для людини радісним і вільним. У поемі «Дідусь» він показав, на які чудеса здатні люди, коли праця їх вільний. «Жменька руських», засланих у «страшну глушина», безплідну землю зробила родючому, чудово обробили ниви, виростила огрядні стада. Герой поеми, старий-декабрист, розповівши про це чудо, додає:

Воля і праця людини

Дивні дива творять!

Тема народу-страдника і тема народу-трудівника визначає обличчя некрасовської поезії, становить її сутність. Через всё творчество поэта проходит мысль о физической и душевной красоте человека из народа, в которой Н. А. Некрасов видел залог светлого будущего.

4. Некрасов-сатирик.

Краткий анализ стихотворения «Колыбельная песня».

Стихотворение «Колыбельная песня» написано Некрасовым в 1845 году. Через повествование автора, через его наставления, скрытую критику показано предостережение младенца, заключающееся в сравнении его будущей жизни с жизнью отца. Но предостережение является не частным случаем, оно обращено ко всему человечеству. Сопоставив бессмертную любовь автора к Родине, его сострадание, боль за мучающуюся Россию можно сделать вывод о недовольстве Некрасовым имеющимся строем, уничтожающим всю суть русского бытия, испепеляющего, изматывающего простой труженический народ. Между строк можно проследить тему нелегкой крестьянской судьбы и захватившей всю России бюрократии, которая живет за счет взятничества, за счет чьи-то жизней, за счет чьего-то неоцененного труда. Русские чиновники никогда не отличались добронравностью и человеколюбием, но всегда имели уважение среди людей. Простой народ, побаиваясь за сое существование, вынужден был покорно поклоняться, выполнять все требования, пренебрегая своим мнением. Автор описывает блага при «жизни человечьей», но делает это с отвращением, тем самым обнажая свои истинный чувство, свою жестокую точку зрения:

Будешь ты чиновник с виду,

И подлец душой.

Провожать тебя я выйду-

І махну рукою!

Автор является ярым противником нечестно заработанного богатства, он показывает нам всю суть дармовой, богатой жизни. Некрасов объясняет нам, что существо, управляющее людьми, как скотом, наживающееся за их счет, за счет их страданий, не имеет носить гордого имени «человек». Поэт противостоит несправедливости и бесчестию. Называя младенца «безвредным» , «наивным», он говорит о душевной чистоте народе, его «неиспореченности». Своеобразность художественных средств, в который раз подчеркивает мастерство автора, которое так четко и разумно доносит до читателя основы несправедливости. Эпитеты, использованные автором, ещё раз доказывают нам главную цель произведения – показать людям последстви я расслоения общества, которое оставляет такой жестокий отпечаток в истории общества. Соотнося временя эволюции и времена написания стиха можно сказать, что история шла «на попятную», при этом уничтожая все наращенные потенциалы развития.

Подводя итог можно сказать, что Некрасов являлся истинным патриотом, так яро защищающим Родину. Вся та несправедливость, которая блудила вокруг «больной» России для Некрасова совпадается в одном понятии – бюракратия. И Некрасов был прав, ведь и сейчас именно этот фактор, к сожалению, добивает Россию….

5. Некрасов и Белинский.

Критична діяльність молодого Некрасова стала частиною тієї боротьби за реалістичне і соціальне начало в літературі, яку вели Бєлінський і письменники натуральної школи. Тому природно, що його газетні статті та рецензії скоро звернули на себе увагу Бєлінського - ще до того, як вони познайомилися. Думки їх часто збігалися; часом Некрасов навіть випереджав Бєлінського в своїх оцінках, оскільки той друкувався у "товстому" щомісячнику («Вітчизняні записки»). Бєлінський, безсумнівно, бував, задоволений, зустрічаючи рецензії, в яких молодий літератор уїдливо висміював псевдоісторичні повісті К. Масальського і М. Загоскіна, пишномовно-романтичні вірші забутих нині авторів і - що ще важливіше - казенно-монархічні твори М. Польового та Ф. Булгаріна, що претендували на перші місця в літературі та журналістиці.

Бєлінський надовго запам'ятав Некрасовский фейлетон. Через кілька років, в 1847 році, він зауважив в одному з листів: «... Некрасов - це талант, та ще й який! Я пам'ятаю, здається, в 42 або 43 році він написав у «Вітчизняних записках» розбір якогось булгарінского вироби з такою злістю, отруйністю, з такою майстерністю, - що читати насолоду і диво ».

Це була висока похвала в устах Бєлінського.

У середині 1842 відбулося знайомство Бєлінського і Некрасова. Некрасов сразу же понравился Белинскому. Знайомство незабаром перейшло в дружбу. У гуртку, який збирався навколо критика, було чимало талановитих людей, їх пов'язували цілком дружні відносини, але тільки в Некрасова Бєлінський побачив представника нової різночинної інтелігенції, до якої належав і сам.

Бєлінському неважко було вгадати справжнє покликання Некрасова. По словам И. И. Панаева, он полюбил его за «резкий, несколько ожесточенный ум, за те страдания, которые он испытал так рано, добиваясь куска насущного хлеба, и за тот смелый практический взгляд не по летам, который вынес он из своей труженической и страдальческой жизни и которому Белинский всегда мучительно завидовал». Бєлінський почав захоплено працювати над розвитком Некрасова, над розширенням його кругозору; він намагався вселити йому ті істини і той напрямок думки, які здавалися йому єдино справедливими.

Про що були їхні розмови? Конечно, о литературе, о новых книгах, о журналах, но, прежде всего о том, что особенно волновало в это время критика: с увлечением он развивал перед друзьями идею социализма, мысль о необходимости свободы для большинства. Некрасов був вдячним і уважним слухачем. Нерідко, засидівшись у Бєлінського годин до двох ночі, він потім довго блукав по пустельних вулицях у збудженому настрої - стільки було нового і незвичного в тому, що він чув. У пізніших віршах Некрасов вказав ті предмети, яких найчастіше стосувався Бєлінський:

Ти нас гуманно мислити навчив,

Едва ль не первый вспомнил о народе

Навряд чи не перший ти заговорив

Про рівність, братерство, про свободу ...

(«Ведмеже полювання», 1867)

Гасла Великої французької революції, названі тут, показують, що Бєлінський з повною відвертістю викладав в гуртку свої найзаповітніші переконання. Некрасов розумів і цінував це. За свідченням Достоєвського, він обожнював Бєлінським. Відтепер всі головні літературні задуми Некрасова, його видавничі починання складалися під впливом ідей і смаків Бєлінського. Саме він переконав молодого письменника остаточно відмовитися від дрібної літературної роботи, вважаючи, що для нього вже настав час взятися за великий твір. Некрасов так и поступил. Спираючись на весь накопичений запас петербурзьких вражень, він почав в 1843 році писати роман, що має назву «Життя і пригоди Тихона Очеретяна», який був опублікований лише в 1931 році.

Существует множество фактов, о том, как Белинскому нравились стихи Некрасова. Так одного разу, коли Некрасов читав у гуртку Бєлінського вірш «В дорозі» той мало не зі сльозами на очах сказав йому:

• Та чи знаєте ви, що ви поет - і поет істинний?

Известно так же, что Белинский так был увлечен стихотворением «Родина», что выучил его наизусть, переписал и послал своим знакомым в Москву.

Але не завжди Некрасов знаходив порозуміння у Бєлінського. Известен конфликт, который сам критик определил как «внутренний разрыв» с Некрасовым, продолжавшийся, впрочем, недолго, касался вопроса о положении Белинского в журнале и о его заработке.

Некрасов говорил, что для него встреча с Белинским была «спасением» . «Усім йому зобов'язаний», - заявляв він. Дійсно, у формуванні світогляду, в сприйнятті революційних ідеалів Некрасовим роль Бєлінського була виключно велика. Згадуючи вже в 1867 році епоху 40-х років, поет писав:

Над рівнем тодішнім підвестися

Важкенько було; дуже може статися,

Что я пошел бы горною тропой,

Но счастье не дремало надо мной;

Через одного мрійника такого

Случайно я наткнулся на другого.

Сам за себе він голосно говорив.

Хто зал його, хто був з ним особисто близький,

Той, може бути, чудес не накоїв,

Але жоден поки що не був низький ...

Почти ребенком я сошелся с ним.

У період цензурних заборон підвищений інтерес до Бєлінського почав виявляти Третє відділення, і тільки смерть (26 травня 1848 року) врятувала його від великих неприємностей. Об этом позднее писал и Некрасов в поэме, посвященной критику:

Настала сумна пора

І чесний сіяч добра

Как враг отчизны был отмечен;

За ним стежили, і в'язницю

Вороги пророкували йому ...

Але тут послужливо могила

Йому обійми розчинила:

Замучений життям трудової

І постійної убогістю,

Він помер ... Пом'янути печаткою

Його не сміла ...

Имя Белинского надолго сделалось запретным, и первым, кто все таки решился упомянуть его, был Некрасов.

Ще один вірш про Бєлінського Некрасов надрукував в 1855 році. Воно називалося спочатку «Пам'яті приятеля», а потім «Пам'яті Бєлінського».

В этом стихотворении Некрасов прославлял Белинского за его «помыслы прекрасные» и «высокую цель», говорил о его великом значении для всего последующего развития русской общественной мысли:

І з дерева невідомого плід

Безтурботні безтурботно ми споживаємо.

Нам справи немає, хто зростив його,

Хто присвячував йому і працю і час ...

Некрасов написав поему «В.Г. Белинский» (1855), запечатлев мужественный образ критика-трибуна. В этой поэме любовно отображен характер деятельности «неистового Виссариона». Схиляючись перед пам'яттю свого вчителя, Некрасов розповідає про життя і сумної долі Бєлінського:

Він чесно істині служив,

Він духом був сміливіше і чистіше,

Зато и раньше проложил

Собі дорогу на цвинтар.

Усе найкраще, що могло намалювати уява революційного поета,

Некрасов приписывает Белинскому. Он для Некрасова учитель в самом высоком смысле этого слова, он провозвестник счастливой жизни и борьбы с угнетением:

О! Скільки є душею вільних

Сынов у родины моей,

Великодушных, благородных

І непідкупно вірних їй,

Кто в человеке брата видит,

Хто зло таврує і ненавидить,

Чей светел ум и ясен взгляд,

Кому розум не тіснять

Преданья іржаві кайдани, -

Не всі ль вони визнати готові

Його учителем своїм? ...

І в 60-х роках, під впливом дорогих поетові спогадів, Некрасов знову пише про Бєлінського, даючи високу оцінку його особистості і революційної ролі. Поет зізнався:

Я кращий перл із дна душі дістав,

Найчистіше моє воспоминанье!

Неодноразово у своїх творах Некрасов висловлював скорботу, що ім'я Бєлінського віддається забуттю, що його могила загублена:

Кто знал его, забыть не может,

Туга за ньому ятрить і гризе,

И часто мысль туда летит,

Где гордый мученик зарыт.

Наскільки Некрасов дорожив пам'яттю про Бєлінського, наскільки гаряче й щиро він прагнув воскресити його у свідомості суспільства, показує його лист до цензора Бекетову. Цензор викреслив кілька сторінок у статті «Современника», де говорилося про Бєлінського. Тоді Некрасов звернувся до цензора з таким благальним листом: «Поважний Володимир Миколайович, бога ради відновите витерта Вами сторінки про Бєлінського ... Будьте друг, краще забороніть мою« Княгиню », забороніть десять моїх віршів підряд, даю чесне слово: скаржитися не стану навіть про себе ».

Бєлінський з властивою йому проникливістю перший пророчив, що Некрасов буде мати велике значення в літературі.

Некрасов зайняв у літературному світі видатне місце тому, що його талант харчувався передовими ідеями 40-х років. І в ту глуху епоху він рішуче і до кінця відстоював кровні інтереси російського народу. Саме Некрасов, - значною мірою завдяки впливу Бєлінського, - виявився ідеологічно і теоретично підготовленим до тієї великої ролі в літературі, яку зіграти йому повною мірою вдалося пізніше, років через десять, в обстановці великого суспільного підйому, за підтримки Чернишевського і Добролюбова.

6. Використана література:

1. А.В. Папаев «Некрасов Сатирик», Москва, 1973год.

2. Школьная библиотека, Н.А. Некрасов «Избранное», Москва, 1983год.

3. Школьная библиотека, Н.А. Некрасов «Избранная лирика», Москва, 1986 год.

4. Библиографический словарь «Русские писатели» (М-Я), том 2, Москва, 1990 год.