Художественная литература но Джекил признавая две стороны его личности, разделяет их на интеллектуальную и нравственную, захотев познать каждую от начала до конца. Он считает, что нравственность не контролирует интеллектуальную сторону и то, что нравственная сторона, ограничиваясь моральными ценностями, более стеснена, сжата и не видит всего, что есть в жизни.
Какая была его вторая личность Мы узнаем его внешность со слов Энфильда: Его наружность трудно описать.
Что-то в ней есть странное что-то неприятное попросту отвратительное. Ни один человек еще не вызывал у меня подобной гадливости, хотя я сам не понимаю, чем она объясняется. Наверное, в нем есть какое-то уродство, такое впечатление создается с первого же взгляда, хотя я не могу определить отчего [1, c.25]. Выходит, что нравственная личность героя выглядит более красиво, она чиста и здорова, а интеллектуальная сторона, которая стремилась к убийствами развлечениям, была как мистер Хайд — уродлива, низкого роста и на вид неприятна. Благодаря такому гротеску и контрасту мы видим то, каким разным может быть человек внутри самого себя.
Важно упомянуть и то, что герой сам насильно проявил эту болезнь, с помощью лекарства, он не думало том, что Хайд начнет вытворять и к чему приведут его действия. Выходит, что Джекил действовал лишь как доктор, согласно научным любопытствам, не подозревая о последствиях.
Важно заметить еще одну вещь. Выпустив Хайда,
Джекил сказал С первым же дыханием этой новой жизни я понял, что стал более порочным, несравненно более порочным рабом таившегося во мне зла, ив ту минуту эта мысль подкрепила и опьянила меня, как вино [1, c.41]. Этот отрывок подталкивает наследующие выводы интеллектуальная сторона личности подчиняет волю человека, не смущает, не ограничивает его в действиях, этот широкий масштаб и размах свободы подкупает человека, а нравственная наоборот — ограничивает свободу, руководствуясь правилами, нормами и моралью, разделяя хорошее от плохого. Генри Джекил опьянен этой свободой интеллектуальной стороны его личности и из-за этого он сходит сума, позволяя своей темной стороне всё больше и больше.
Но почему Хайд уродлив и почему у него страшные, поражающие своей жестокостью поступки Герой объясняет это следующими словами Зло в моей натуре, которому я передал способность создавать самостоятельную оболочку, было менее сильно и менее развито, чем только что отвергнутое мною добро. С другой стороны, самый образ моей жизни, на девять десятых состоявшей из труда, благих дели самообуздания, обрекал зло во мне на бездеятельность и тем самым сохранял его силы. Вот почему, думается мне, Эдвард Хайд был ниже ростом, субтильнее и моложе Генри Джекила» [1, c.46]. Читая эти слова, мы понимаем, что на протяжении всей своей жизни доктор Джекил был мирными благочестивым, он воспитывал в себе доброту, не оставляя места для злой натуры, лишая его своего внимания. Поэтому он был так уродлив и жесток. Но рассуждая о Хайде, Джекил говорит И все же, увидев в зеркале этого безобразного истукана, я почувствовал не отвращение, а внезапную радость. Ведь это тоже был я. Образ в зеркале казался мне естественными человеческим [1, c. 49]. Здесь он резонирует уже не как доктора как шизофреник. Однако Генри Джекил не болен. Переходя из одной личности в другую, он держит оба разума раздельно и даже думает достаточно разумно, чтобы убить свою вторую личность Хайда. Его трезвость ума доказывает самому себе, что Хайд это неон, что это чистое зло сама по себе, а не наша внутренняя сторона, не потому что оно принадлежит нам. Зло будет убивать, уничтожать и совершать отрицательные, негативные действия, просто потому что это чистое зло по своей натуре, а немы сами.
На примере Генри Джекила Стивенсон показывает свою философию он рассуждает о том, что у каждого человека есть и светлая и темная сторона, что каждый человек двой- ственен, что все люди должны бороться со злом внутри самого себя. Какая из них возьмет вверх — зависит только от нас самих.
Литература:
1. Стивенсон Р. Л. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Р. Л. Стивенсон. — М АСТ, 2003. — 121 с.
Функции монструозного тела в современном англоязычном жанре фэнтези на примере романа Игра престолов Дж. Мартина)
Селезнева Татьяна Александровна, студент
Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета имени НИ. Лобачевского
К
онцепт монструозного тела был рассматривается с позиции истории возникновения и теоретических положений данного явления в контексте когнитивной лингвистики, и конкретным примером концепта монструозности в современном англоязычном жанре фэнтези может служить роман Игра престолов из серии книг Песнь Льда и Пламени Джорджа Мартина. Одним из ключевых героев актуального на сегодняшний день сюжета является

Филология и лингвистика в современном мире
Тирион Ланнистер, принадлежащий к одному из самых богатых и знатных домов Вестероса.
Тирион по своему физическому воплощению — карлик, что в контексте культурно-пространственного концепта описываемой эпохи делало его существование невозможным в рамках того общества, но благодаря высокому происхождению он получил право на жизнь. Его самое близкое окружение — семья Ланнистеров — всегда относились холодно к своему кровному родственнику не только из-за мутации тела, но сколько из-за смерти матери, которая умерла в муках при его родах. Детство и юность персонажа былине самым счастливым временем его жизни — он подвергался постоянным насмешками козням со стороны своих кровных брата и сестры — Джейме и Серсеи. Самым сильным потрясением для него ста отцовский урок того, что никто не полюбит человека в теле карлика, и что любовь в его случае покупается только за деньги. Всю сюжетную линию данный персонаж балансирует на грани жизни и смерти, в большинстве случаев подвергаясь со стороны общества нападками критике своего физического обличья.
Тем не менее, все вышеперечисленные факторы окружающего социального мира не умалили его желания и возможностей находиться в центре развивающихся политических событий и быть одной из значительных фигур влияния на процесс формирования истории. Однако, наличие такого персонажа в литературно-художественной системе нередко является отражением конфликта двух противоборствующих сторон, являющиеся резонаторами борьбы карлика за выживание.
Монструозное тело, помещенное в рамки враждебного, но все же принимающего его общества, развивается в нем относительно концепта исключительности данного явления. Вот как выглядит персонаж в первых вводных главах книги Lannister, the youngest of Lord Tywin’s brook and by far the ugliest. All that the gods had given to Cersei and Jaime, they had denied Tyrion. He was a dwarf, half his brother’s height, struggling to keep pace on stunted legs. His head was too large for his body, with a brute’s squashed-in face beneath a swollen shelf of brow. One green eye and one black one peered out from under a lank of hair so blonde it seemed white.” [1, с. Как видно по описанию, это просто уродливый карлику него разные глаза, ужасные волосы, ассиметричное лицо, и после битвы при Черноводной он становится еще более уродливым существом — ему отрубают около 3/4 части носа, часть губы и и все лицо пересекает еле-еле зарубцовывающийся шрам. В глазах людей он выглядит он выглядит как источник всех бед — при такой внешности его готовы изобличить в любом преступлении, а оправдаться невозможно. Тирион, несмотря на такое давление со стороны социума по поводу его монструозности, не теряет самообладания и чувства собственного достоинства. Сам он нередко подшучивает над своим физическим обликом, пряча настоящее высокое чувство долга и желание быть принятым за манерностью и сарказмом. Несмотря на стратегическое мышление и политические способности, он — огромнейшее разочарование для отца, и тем не менее, он старается преодолеть все трудности чтобы завоевать признание отца, которого он ненавидит. Такие лексемы, как “the ugliest”, “to deny”, “dwarf”, “struggling”,
“stunted legs”, “large”, “body”, “brute”, “squashed-in face”,
“swollen”, “black and green” ярко демонстрируют языковой стилистический облик Тириона, окрашенный коннотацией уродливой, неприятной монструозности тела, и данное описание полностью вербализует данный феномен неказистости героя, и каждая языковая единица относится копре- деленной дефиниции представления концептов.
Тирион, несмотря на серьезный психологический барьер, ведет себя спокойно и сдержанно, и реальный моральный облик карлика можно увидеть в диалоге с Джоном
Сноу. Отчасти их судьбы похожи, один признан незаконо- рожденным бастардом, другой же резонирует поговорке в семье не без урода are your mother’s trueborn son of Lannister”.
“Am I?” the dwarf replied, sardonic. “Do tell my lord father.
My mother died birthing me, and he’s never been sure”.
“I don’t even know who my mother was”, Jon said.
“Some woman, no doubt. Most of them are”. He favored
Jon with a rueful grin. “Remember this, boy. All dwarfs may be bastards, yet not all bastards need be dwarfs”.
And with that he turned and sauntered back into the feast, whistling a tune.
When he opened the door, the light from within threw his shadow clear across the yard, and for just a moment Tyrion
Lannister stood tall as a king.” [2, с. В выше представленном фрагменте диалога можно увидеть, что Тирион, несмотря на свою физическую оболочку, является прообразом настоящего короля, соблюдающего моральные кодексы чести и достоинства, не принижая обделенных и изгнанных. Очевидно, что это человек с огромным грузом ответственности на плечах просто зато, что он таким родился, и реабилитировать репутацию «карлика-изгоя» несмотря на все успехи не так ужи просто, постоянно получая непредвиденные удары судьбы.
За безнравственное распутство, хитрость, острый языки изощренный ум, он приобретает прозвище “The Imp”, аза свой маленький рост — “The Halfman”.
“The dwarf lifted an eyebrow.
− Would you rather be called the Imp? Let them see that their words can cut you and you’ll never be free of the mockery.
If they want to give you a name take it make it your own. Then they cant hurt you with it anymore.” [3, c. В данном фрагменте мы видим, что Тирион, понимая ущербность своего облика, опирается на такие защитные механизмы от вербального негативного воздействия как действие от противного, которое удается ему с удивительным изяществом и непринужденностью.
Стилистическая коннотация “Imp” является прямым концептом монструозности, и смысловая нагрузка несет

Художественная литература в себе эмоционально-окрашенную характеристику монструозного тела, языковым приемом, те. прозвищем, воздвигая героя на пьедестал козла отпущения. “Mockery” есть нечто иное, как прямая, не скрытая ирония по отношению к Тириону, которая также стилистически определяет данный концепт как понимание отчужденности, одиночества, делая метонимический перенос на такое выражение, как всеобщее посмешище».
Тирион остается человеком в любой неблагоприятной ситуации, и рациональное мышление дает ему возможность прощать своих обидчиков и не стремится к отмщению.
Обратимся же к следующему высказыванию Тириона:
“I’m guilty of a far more monstrous crime. I’m guilty of being a dwarf”.
“Guilty”. Данный концепт в достаточной мере олицетворяет полное существование персонажа в мире. Чувство вины в случае Тириона это неотъемлемый атрибут жизни, акцентирующий внимание на его монструозном теле. Далее следует словосочетание “monstrous crime”, стилистически раскрывающий гиперболизированное и метафоричное понятие “dwarf”. Эмфаза данного высказывания есть нечто иное, как сложная аллегория с элементами метафоры, эпитета и анафоры, позволяющее понять несколько сам факт существования монструозного тела, но по большей части эмоциональную окрашенность чувств и сознания героя-карлика.
Герой осознает себя монструозным, пугающим людей созданием, которого все стремятся обвинить во всех грехах, и данная реплика звучит как крик души измученного человека, который старается быть как все, получать от жизни удовольствие и нести пользу, но тот факт, что его сознание заключено в столь деформированную телесность не мешает ему быть и функционировать как значимая для общества личность. Все его таланты, умения, знания он применяет не только в остротах и вербальных перепалках — он возглавил битву при Черноводной и благодаря своему стратегическому мышлению сумел привести войско к победе, разбив Станниса Баратеона. Образование и развитый интеллект, приобретенные входе долгого самоанализа того, что он изгой, позволили ему компенсировать свои физические недостатки, и это знание представляет практическую значимость для его существования в целом. Данную идею компенсаторности мы можем проследить в нижеследующем высказывании, my brother has his sword, and I have my mind. And a mind needs books like a sword needs a whetstone. That’s why I read so much, Jon Snow.” [4, c. Герои, особенно тес кем Тирион состоит в открытой конфронтации (довольно встречающееся явление всю- жете), напрямую наносят ему оскорбления по причине его физического воплощения, однако Тирион не опускается до уровня нелепых порицаний и стойко терпит вербальную агрессию и поношение, зная, что монстры на самом деле те, кто его таковым считает, ибо мы видим в других то, что есть в нас wish I was the monster you think I am. I wish I had enough poison for the whole pack of you. I would gladly give my life to watch you all swallow it. I will not give my life for
Joffrey’s murder. And I know I’ll get no justice here, so I’ll let the gods decide my fate. I demand a trial by combat!” [5, c. 287]
“Monster”, “poison”, “murder”, “no justice”, “fate” настолько точно отражают концепт монструозности, что фактически являются его синонимами. Вся атмосфера вокруг
Тириона стилизована под его внешний облик, и является его судьбой, злым роком, что аллегорично и метафорично осуществляется перенос языковых единиц с концептом.
И тем не менее, у такого неполноценного персонажа есть преданные друзья. Они понимают, что Тирион если и мутант, то только физически. Карлик предстает если не положительным, то уж точно не отталкивающим персонажем.
Монструозность, с которой ему приходится мириться лишь результат природного, и сточки зрения культурно-ис- торического дискурса, появление таких персонажей означает некую борьбу, конфронтацию между оппозиционными феноменами. Родиться в таком теле ив нужном месте — является своего рода предназначением, ведь именно исключенные люди способны на великие свершения, оказывающие сильнейшее влияние на ход истории.
Таким образом, удалось выделить такие функции монструозного тела, как) Телесность монстра функционирует как репрезентация иного, нетрадиционного, ненормального феномена, позволяющая разграничить концепты монструозного и нормального по внутренними внешним признакам) Культура традиционного общества вводит концепт монструозного тела в маргинальный дискурс, и приобретение антропоморфного тела является маркером принятия в локальную структуру социума) В результате развития постиндустриальной культуры, становления политкорректности и толерантности, монструозное тело воспринимается как полноправный участник межкультурной коммуникации) Концепт монструозности становится актуальным в рамках современного культурного дискурса, в условиях глобализации монстры становятся мейнстримными персонажами) Монструозное тело является идентификатором того, что быть единичным в поликультурной системе мира возможно, при этом сохраняя собственную идентичность и неприкосновенность.
Соответственно, понятие монструозного тела стечением веков заметно изменилось и приобрело более глобальный характер имеющий культурную значимость для современного поколения. В литературе концепт монструозного находит выход в персонажах, явно отличающихся от традиционных представлений о монстрах и чудовищах. В современных интерпретациях монструозность проявляется как дисгармоничные отношения изгоя, который обычно