Ім'я файлу: Polyarnyy_Skazka-o-samoubiystve-_RuLit_Me.docx
Розширення: docx
Розмір: 193кб.
Дата: 04.06.2020
скачати
Пов'язані файли:
Владимир Высоцкий.docx
Розширення: docx
Розмір: 193кб.
Дата: 04.06.2020
скачати
Пов'язані файли:
Владимир Высоцкий.docx
а. Полярный
Сказка о самоубийстве
прочитай. забудь.
и живи, как раньше жил.
Глава 1
Мятная конфета
«Привет, дружок! Я очень рад, что ты нашёл
время прочитать мою историю... Постараюсь
быть краток, но максимально точен
во всех деталях...»
Все началось еще много лет назад... Унижение преследует меня с самого рождения. Интересно, что чувствует крошечный ребенок, когда родители оставляют его у порога детдома, нажимают на кнопку звонка и уходят в темноту? Сотрудники детдома называют эту кнопку «кнопкой подлецов». (Это я узнал позже, будучи уже в возрасте 13 лет.)
А сейчас я просто лежал и смотрел в небо, мне всего три месяца, и весь мир такой большой и пугающий.
Прошло совсем немного времени, но меня уже вынудили понять ‑ справедливости в мире нет. Из собственных вещей ‑ только шкафчик у двухъярусной кровати, а шрамы на коленях напоминают, как мне не хватает мамы. Я никак не мог понять, почему меня бросили и чем я так успел провиниться?
Каждый день, в течение десяти лет, я задавался этим вопросом. Представляешь, как сказывается на человеке целое десятилетие в том месте, куда я попал?
У всех нас был общий график жизни: завтрак, уроки, обед, прогулка, тихий час, чтение, ужин, сон. Но были и дни, когда кого‑то из нас забирали: приходили счастливые пары, выражая сожаление всем детям, но выбирали всегда самых красивых и милых детей. «Так выбирают, будто мы на собачьей выставке», ‑ думал я.
В один из таких дней мне посчастливилось познакомиться с мистером Джеком. Я запомнил тот день на всю жизнь. За окном шел снег, мела сильная метель. Никого из нас не выпускали на улицу, да, впрочем, никто и не хотел выходить. Еще днем провода энергообеспечения оборвало ветром. В приюте было темно и ужасно холодно.
Около восьми вечера мы собрались в общей комнате и сели пить чай на большом бордовом ковре. Да, уселись прямо на пол, с кружками в руках, укутанные самыми теплыми вещами, какие только у нас были. И только крохотный светильник в центре комнаты служил слабым источником света. Наша воспитательница, мадам Илона, ‑ пожилая женщина, укутанная серым вязаным платком, ‑ сидела в кресле по центру и в полумраке читала нам сказку, название которой я уже и не вспомню, но по сей день удивляюсь, как, в такой темноте, она умудрялась нам что‑то читать.
Она очень нас любила, и кажется, делала вид, что читает, а сама на ходу придумывала нам новые сказки. Когда мадам Илона произнесла: «И только раз в несколько лет можно было наблюдать, как снегопад вперемешку со звездами делал счастливыми людей, находящихся в этом волшебном месте...», в дверь кто‑то громко постучал. Все испуганно уставились на дверь.
Постучали еще раз. Мадам Илона подошла к двери и, не спросив, кто к нам пожаловал, повернула ключ в замочной скважине.
Дверь открылась, и в комнату подуло холодным ветром. Вслед за ветром вошел мужчина, на вид лет двадцати пяти. Стряхнув снег со шляпы, он громко произнес:
‑ Добрый вечер!
‑ Джек! Я думала, ты уже никогда не вернешься!
Мадам Илона крепко обняла его, как обнимают матери своих сыновей, когда отправляют их куда‑то далеко‑далеко, например, на войну. Мужчина улыбался, а мы продолжали смотреть, не очень понимая, кто именно к нам явился. Он просто стоял и улыбался.
Я тогда подумал, какой же он дурак: приперся в такую погоду и стоит, улыбается. Но он развернулся к двери, вышел и спустя пару минут вернулся с огромным ящиком, еле дотащив его до центра комнаты. Со словами: «Это всем», Джек поставил ящик перед нами. И одним ловким движением открыл его. Тут было килограмм двадцать, а может и больше, конфет.
Незнакомец сел рядом с нами на пол и сказал: «Знаете, а ведь я и сам был таким же, как вы... Жил в этом паршивом детдоме до пятнадцати лет. Моя мать отказалась от меня, когда мне едва исполнилось пять.». «Только раньше здесь была очень злая повариха, и она постоянно заставляла всех съедать порцию противной каши до конца», ‑ вставил он с ухмылкой.
Я вдруг осмелел и сказал:
«Тут и сейчас такая есть». Все дружно засмеялись.
«Берите конфеты, не стесняйтесь», ‑ обронил Джек с улыбкой.
Через несколько минут все объелись сладостями и слушали истории мистера Джека.
Этот человек побывал, кажется, в каждом уголке нашей планеты. Он описывал, как путешествовал по Африке, как был на переговорах с королевой амазонок на каких‑то древних островах, и про заснеженный городок Мурманск, где‑то за Полярным кругом, в далекой от нас России.
Мы внимательно слушали этого неожиданного гостя. До самого позднего вечера он нас смешил и одновременно пугал своими историями.
Когда мы собрались спать, он встал с кресла и произнес: «Ребята, я был очень рад с вами познакомиться, но мне пора идти. Мадам Илона ‑ низкий вам поклон. И спасибо за все». Он уже сделал несколько шагов к двери, но вдруг остановился и тяжело вздохнул. Развернувшись к нам, он неожиданно произнес: «Всего одного, я могу приютить, всего одного. Хочу забрать всех с собой. Но я весь вечер присматривался к вам, заглядывал к каждому в глаза, думал, кого заберу к себе в семью? Вы все замечательные, но я не могу выбрать... Моя жена, Марси, отказалась ехать со мной именно по этой причине, да я и сам знал, что выбрать будет сложно».
Мадам Илона подошла к Джеку и, приобняв его, сказала: «В этом случае я возьму на себя право выбора. У нас есть мальчик, который здесь с самого рождения и кроме этих стен ничего в мире не видел. А провел тут больше десяти лет...». «Сойер, подойди сюда, не стесняйся», ‑ добавила Мадам Илона, посмотрев мне в глаза. Джек устремил на меня взгляд сверху вниз, улыбнулся и произнес: «Сойер, пошли, нам нужно торопиться, нас уже ждут...».
Я был настолько обескуражен развивающимися событиями, что взял одну‑единственную вещь, которая была моей собственностью ‑ маленький ключик от пустой тумбочки, потом обнял Мадам Илону и громко сказал: «До встречи, ребята!». И побежал на выход, вслед за Джеком,
к его машине.
Мы ехали долго, и мне удалось заснуть, а он вел машину всю ночь ‑ все дальше и дальше от этого ужасного места, в котором я провел первые тринадцать лет своей жизни. Я так крепко не спал никогда и, проснувшись, немного испугался. Но прокрутив в голове события прошлого вечера, я улыбнулся. Джек взглянул на меня и, молча, кивнул.
Почти сутки мы ехали без остановки: он очень спешил. Не проронил ни слова, только улыбался, пытаясь скрыть свои чувства, но я видел, что его распирает от радости и гордости.
Вечером мы наконец‑то подъехали к какому‑то дому и вышли из машины. Это оказался большой двухэтажный дом с газоном и деревянными качелями у входа во двор. На первом этаже горел свет. Мы поднялись по ступенькам, и Джек толкнул незапертую дверь. Миновав огромную, но в то же время уютную гостиную, мы попали на кухню. Там, у плиты, кружилась молодая девушка с теплым цветом волос и голубыми глазами. Увидев нас, она произнесла: «К сожалению, я испортила наш ужин. Все сгорело, и нам придется заказать пиццу, чтобы не умереть с голоду...». «Очень странная, но кажется, еще более милая, чем странная», ‑ подумал я.
‑ Сойер, знакомься: это Марси, моя жена.
‑ Здравствуйте, Марси.
‑ Привет, дружок! Я сейчас быстренько закажу пиццу, а вы мойте руки и пойдемте пить чай», ‑ сказала Марси и направилась в гостиную.
Через несколько минут мы уже сидели на кухне с чашками чая в руках. Глядели друг на друга и улыбались. В компании этих двоих мне было очень уютно: они излучали какое‑то тепло и доброту. Джек сказал: «Сойер, я хочу, чтобы ты с самого начала понял: ты не в гостях ‑ ты дома. Не смей стесняться, пожалуйста!». Я кивнул головой. Так мы сидели и ждали курьера с нашим ужином.
Пиццу привезли минут через тридцать. Джек расплатился с курьером и предложил ему зайти и выпить горячего шоколада. Курьер взглянул на него удивленными глазами и, что‑то пробормотав, ушел. «Видно испугался, что мы хотим его ограбить и убить», ‑ сказал Джек. Я засмеялся, а Марси c ухмылкой вставила: «К Джеку никто никогда не заходил на чашку горячего шоколада...». «Но Марси, дорогая, на улице холодно, а он сделал нам такую услугу, привез ужин», ‑ ответил Джек. «.за который ты заплатил...», ‑ добавила Марси.
Мы сели на диван с коробкой огромной пиццы на коленях и с газировкой в руках. Я сразу почувствовал, что Марси отнеслась ко мне не как к сыну, а как к другу. Она сказала, что я взрослее, чем выгляжу на самом деле. И все время обращалась ко мне: «Дружок...».
‑ Дружок, мы тебе подготовили комнату. Ты же не боишься спать один? ‑ задала мне вопрос Марси.
‑ Нет, не боюсь, ‑ немного смущенно ответил
я.
‑ Я шучу: конечно, не боишься, ‑ с улыбкой продолжила Марси.
Кажется, что мы уже успели стать лучшими друзьями на всю жизнь. Джек уснул, сидя на диване, а Марси взяла меня за руку и тихо сказала: «Для него это был очень тяжелый день.., пойдем, я отведу тебя в твою комнату».
Этой ночью я не смог уснуть. Смотрел в потолок своей комнаты на втором этаже. Эта была комната с большим книжным шкафом ‑ но почему‑то в нем была всего лишь одна книга. С внушительным письменным столом, креслом в углу комнаты и окном с видом на проезжую дорогу. Тут было не очень много вещей, но все они были новыми. На следующий день я чистил зубы уже в собственной ванной комнате.
О чем может мечтать подросток в свои тринадцать лет? Кажется, сейчас у меня было все: своя комната, своя семья, не хватало только щенка... Когда я закончил умываться, услышал голос Марси с кухни: «Мальчики, завтрак!». «Все, как в нормальной семье, ‑ подумал тогда я. Яичница, бекон и сок ждали меня на кухонном столе. Мы поели, Джек уехал на работу, а Марси повела меня с экскурсией по дому: кухня, несколько спальных комнат, огромная гостиная, библиотека ‑ и это, не считая второго этажа, который почти полностью принадлежал мне. Мар‑ си спросила:
‑ Ты, видно, не понял, почему в твоем книжном шкафу всего одна книга?
‑ Нет, почему?
‑ Видишь эту стену с книгами? Джек заполнил её именно теми книгами, которые прочел. А я поставила свою любимую книгу на твою полку: начни с нее, если у тебя будет желание...
Я посмотрел на стену с книгами, которые прочитал мистер Джек: тут были сотни книг.
‑ Мне кажется, что Джек реализует все свои мечты из детства, все свои планы, которые он когда‑то задумал в детдоме, и что он пытается доказать себе и всем остальным, что чего‑то стоит, ‑ сказала Марси, улыбнувшись.
Прошло несколько дней. Я уже начал привыкать к своей новой жизни и одним ранним утром готовился пойти в школу. «Мальчики, завтрак!», ‑ услышал я тоненький голос Марси.
Я быстро сбежал с лестницы, с рюкзаком на плече, и сказал: «Мам, я очень волнуюсь. Но обещаю быть умнее всех!». Марси обняла меня и не смогла сдержать слез ‑ ведь я назвал ее мамой, которой у меня никогда не было.
На улице была сильная метель. Мы ехали в школу примерно час, и Джек сказал, что это самая лучшая школа в округе и что в неё очень сложно попасть, если ты не сын начальника или кого поважнее. Я не знал, кем работает мой отец, но не стал спрашивать в этот момент...
Большое красивое здание школы, у которого стоял ряд разных деревьев, высотой с небоскреб, ‑ или мне так показалось? Мы зашли через парадный вход, нашли нужный класс, и Марси мне прошептала: «Все, ты дальше сам, ничего не бойся!..». А Джек похлопал меня по плечу и сказал: «После школы расскажу тебе что‑то очень важное.».
Я зашел в класс, где были, по меньшей мере, двадцать учащихся моего возраста и молодая учительница математики, которая произнесла: «Привет! А мы тебя как раз ждем. Сойер, верно?». Я громко ответил: «Верно».
Выглядел я тогда немного смущенным, и меня посадили за парту к нелепой девочке в очках. Все шептались, рассматривая меня. Мне стало неловко. Последующие сорок минут, кажется, мало, кто был занят математикой: все то и дело переговаривались. На перемене я стал знакомиться с моими новыми товарищами. Высокий рыжий парень сразу протянул мне руку и сказал:
‑ Густаф.
‑ Сойер, ‑ я тоже протянул ему руку в ответ.
‑ Недавно переехал? ‑ спросил он.
‑ Шесть дней назад ‑ ответил я.
Проболтали мы с ним всю перемену, но тут
прозвенел звонок, и все направились в следующий кабинет на урок искусства. Весь урок мы рисовали китов. У нас был классный учитель, настоящий художник Горлан Воршал. Он рассказывал нам истории про свои экспедиции на Северный Полюс. Рядом со мной сидела голубоглазая девочка и очень красиво рисовала ‑ намного лучше, чем я, и волосы у нее были цвета белого золота. Она, не отрываясь, смотрела на меня, как на инопланетянина, а я смущался.
Вдруг в класс зашел мужчина, и все встали. Это был директор школы, мужчина лет около сорока на вид, крепкого телосложения с явной армейской выправкой. Он подошел к учителю искусств и что‑то прошептал ему. Тот сразу покачал головой и показал рукой в мою сторону.
«Парень ‑ за мной. Пойдем, не бойся», ‑ обратился он ко мне. Я медленно подошел к нему, и мы вышли из класса.
Директор отвел меня в своей кабинет: это была большая комната, стены которой украшали награды и благодарности. Я сел в кресло напротив его стола. Он спросил:
‑ Джек и Марси Линдслоу, твои родители, верно?
‑ Да, верно.
‑ Ты же знаешь, что ты их приемный, а не родной сын, верно?
‑ Сэр, мне тринадцать лет, я все понимаю и очень благодарен им, они..
‑ Постой, Сойер, ‑ перебил он меня. ‑ Мне только что позвонили из службы дорожного патруля и сообщили, что твои приемные родители погибли в автокатастрофе час назад. Твой приемный отец, Джек, не справился с управлением и врезался во встречную машину. Они оба погибли. Прости...
В этот момент для меня перевернулся весь мир. Я не слышал, что говорит директор.
Мне было мучительно больно, и я не мог поверить в то, что произошло.
«Читатель, прости! Я пообещал говорить только правду, Какой бы горькой она не являлась... Сойер больше никогда не увидит учителей этой школы, больше никогда не заговорит с девочкой, которая сидела на уроке справа от него, и никогда не узнает, что хотел сказать
ему Джек.»
Попросту никогда...
1 2 3 4