Мой реферат посвящен великому русскому поэту Александру Александровичу Блоку.
В 1956 году в Москве состоялся 20-ый съезд КПСС. Этот съезд обычно считается моментом, положившим конец сталинской эпохе и сделавшим обсуждение ряда общественных вопросов несколько более свободным. Он ознаменовал ослабление идеологической цензуры в литературе и искусстве и возвращение многих прежде запретных имён.
В тот же год Борис пастернак написал цикл стихотворений о Блоке «Ветер». И там были такие строки:
Блок на небе видел разводы.
Ему предвещал небосклон
Большую грозу, непогоду,
Великую бурю, циклон.
Блок ждал этой бури и встряски,
Ее огневые штрихи
Боязнью и жаждой развязки
Легли в его жизнь и стихи.
Следует обратить внимание на то, что такое « большая гроза, непогода, великая буря, циклон». По сути, это то, на что указывает стрелка барометра. То есть для Пастернака Блок являлся «барометром» эпохи, которая совершилась в 20-ом веке в России…
В своей работе я хотела бы рассказать о трех томах блоковской лирики, так называемой «Трилогии вочеловечения» .
Александр Блок объединил все циклы своих стихотворений в три тома и в одном из писем назвал этот трёхтомник «Трилогией вочеловечения». Эти книги Блока рассказывают историю его лирического героя, который постепенно входит в окружающею его жизнь, соединяется с ней , разделяет ужас этой жизни и разрывается, можно сказать , на части тем историческим процессом, который происходит в России.
Первый том
1898-1908 гг.- создание первого тома лирики Блока. Он является самым «мягким», лирическим, мистическим собранием циклов. Хотелось бы для начала уделить внимание тому, на каком биографическом и литературном фоне создавался этот том.
Блок происходил из интеллигентной и обеспеченной семьи. В его окружении были люди, связанные с наукой, искусством. Отец Александра Блока — Александр Львович Блок (1852—1909), юрист, профессор Варшавского университета, происходил из дворянского рода, его брат Иван Львович был видным российским государственным деятелем. Мать — Александра Андреевна, урождённая Бекетова, (1860—1923) — дочь ректора Санкт-Петербургского университета А. Н. Беке́това.
В 1898 году окончил гимназию, летом начинается его увлечение Любовью Менделеевой; в августе поступил на юридический факультет Петербургского университета. Через три года перевёлся на славяно-русское отделение историко-филологического факультета, которое окончил в 1906 году. В университете Блок знакомится с Сергеем Городецким и с Алексеем Ремизовым.
Русская поэзия конца 19 века, вплоть до 90-х годов . Это поэзия ,по словам Дмитрия Быкова, «разжиженно-некрасовская». Некрасов говорил о социальных проблемах мощно, энергично, а поэты следующего поколения «разжижали» до предела эту социальную интонацию. И , в общем то, поэзия превращалась в нечто поверхностное, передающее чувства… Характерным поэтом того времени был Надсон:
Наше поколенье юности не знает,
Юность стала сказкой миновавших лет;
Рано в наши годы дума отравляет
Первых сил размах и первых чувств
рассвет. 1884
То есть, о чем эти стихи ? Можно сказать, что о разочаровании людей, которые ничего не сделали в жизни . Но это была невероятно популярная поэзия.
А затем наступают 90-е годы, когда начинает звучать совершенно другая интонация. Русские литераторы осваивают иную стилистику. Они начинают говорить о вещах связанных не с социальной жизнью, а с жизнью души, с мистическими переживаниями. В литературу входят так называемые «старшие символисты». И одним из лидеров нового течения оказывается Валерий Яковлевич Брюсов. Он- редактор первых сборников русских символистов.
В 1894- 1895 годах Брюсов издает три сборника - «Русские символисты», составленные главным образом из стихов самого поэта и малоизвестных авторов. Эти сборники - первая декларация русского модернизма в России. Они отражают стремление Брюсова создать школу русской символистической поэзии. Мир ранних стихов Валерия Яковлевича, опубликованный в сборниках, это мир противоречивых переживаний одинокой души; звучащий лейтмотив- это противопоставление идеального и реального. Для Блока эта мысль становится истоком его двоемирия: противопоставления земли и неба. В ранних миниатюрах Брюсова есть сходство с платоническим культом Прекрасной Дамы, который воплотился позднее в творчестве Блока.
Попробуем разобраться, что такое символ. Символ - это точка встречи двух пластов смысла; это то, что связано с нашим сегодняшним переживанием и то, что связано с культурным контекстом; это встреча реального образа с его мистическим, скрытым содержанием. Вот, что такое символ для поэзии конца 19-го века. Но нужно ясно понимать, что «старшие символисты» понимали под символом нечто техническое. То есть, как некоторый литературный прием , который позволяет вырваться им за пределы надсоновской традиции.
И в это же самое время в культуру входит философ (отчасти поэт) Владимир Сергеевич Соловьев. Для него символ- это не технический прием, это не способ совместить реальную подробность жизни и какой то мистический подтекст, это способ прожить иной пласт жизни, культуры. Для Блока Соловьев являлся не просто примером литератора того века, он был частью биографии поэта. Владимир Соловьев оказал колоссальное воздействие на таких мэтров русской литературы, как Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский, хотя тогда он был еще совсем юным. Но гораздо большее влияние он произвел на следующее поколение поэтов, поколение Андрея Белого, К.Д. Бальмонта, В.И. Иванова ( это все литературное окружение Блока). В.С. Соловьев вернул русской культуре вкус к мистическому размышлению. Это была культура не шестидесятников, разночинцев, атеистов и богоборцев, а культура мистического проникновения за край, туда, куда устремляется человеческая мысль. И Соловьев свои идеи воплощал не только в серьезных исследованиях и мощных, клокочущих публицистических книгах, но и в стихах. Именно в них намечены все основные образные модели, которые будут использованы и Блоком, и Белым. Давайте рассмотрим на небольшом примере:
У царицы моей есть высокий дворец,
О семи он столбах золотых,
У царицы моей семигранный венец,
В нем без счету камней дорогих.
И в зеленом саду у царицы моей
Роз и лилий краса расцвела,
И в прозрачной волне серебристый ручей
Ловит отблеск кудрей и чела.
Тот, кто будет читать потом стихи о Прекрасной Даме А.А.Блока, узнает эту стилистику в ее отголосках, возможно более совершенных. Владимир Сергеевич Соловьев и его творчество оказали на Блока огромное воздействие, хотя сам Владимир к «ранним символистам» относился насмешливо и его пародии на сборники «Русских символистов» вошли в историю русской пародии:
На небесах горят паникадила,
А снизу - тьма.
Ходила ты к нему иль не ходила?
Скажи сама!
Но не дразни гиену подозрения,
Мышей тоски!
Не то смотри, как леопарды мщенья
Острят клыки!
И не зови сову благоразумья
Ты в эту ночь!
Ослы терпенья и слоны раздумья
Бежали прочь.
Своей судьбы родила крокодила
Ты здесь сама.
Пусть в небесах горят паникадила,
В могиле - тьма.
Владимир Соловьев соединяет в своей поэзии мистические темы и философский рационализм. Все его творчество пронизывают идеи вечной женственности, образ Софии. Именно этот образ лежит в основе циклов стихов о Прекрасной Даме. Лирический герой цикла- отрок, юноша, рыцарь, ожидающий схождения в мир вечной женственности. Это мистическое событие, как верили символисты, должно преобразить мир. Прекрасная дама- символ с принципиально бесконечным количеством значений, одно из которых реальная земная девушка, в которую влюблен поэт.
Технический подход к символу, как к встрече взятого из реальной жизни с его мистическим подтекстом и образ вечной женственности, Софии встречаются в ранних стихах Александра Блока и одушевляют эти стихи. И, когда мы открываем первый том блоковской лирики, мы понимаем, что он создан и с учетом философии Владимира Сергеевича Соловьева, и с учетом опыта «ранних символистов».
Одно из самых характерных стихотворений, открывающих первый том, является стихотворение «Слуга царицы». В этом стихе образ возлюбленной- это образ некоторой чаемой , мистической души мира. Это нереальная и реальная женщина в одно и то же время… Потому что свою возлюбленную, Любовь Дмитриевну Менделееву, Александр Александрович воспринимал как земное воплощение небесной женственности, небесной души. И на пару со своим мистическим товарищем и поэтическим другом Андреем Белым так ее и воспринимал. У них был культ вечной женственности, преобразованный в куль Любови Дмитриевны Менделеевой. К сожалению. Ничем хорошим это не кончилось. Любовь Дмитриевна ощутила себя центром притяжения Вселенной и семейная жизнь Блока фактически на этом подорвалась, дружба с Андреем Белым осложнилась сначала мистической, а затем реальной влюбленностью в Менделееву.
Подведя итог, можно сказать, что в цикле «Стихи о Прекрасной Даме» отразилось увлечение Блока Любовью Менделеевой, вскоре ставшей его женой.
Возьмем для еще одного примера отрывок из другого стихотворения поэта:
Терем высок, и заря замерла.
Красная тайна у входа легла.
Кто поджигал на заре терема,
Что воздвигала Царевна Сама?
Каждый конек на узорной резьбе
Красное пламя бросает к тебе.
Купол стремится в лазурную высь.
Синие окна румянцем зажглись.
Все колокольные звоны гудят.
Залит весной беззакатный наряд.
Ты ли меня на закатах ждала?
Терем зажгла? Ворота отперла?
Если смотреть на эти стихи рационально, то все здесь противоречит всему: « Терем зажжен, но в терем зовут; Возлюбленная ожидает и она же отвергает поэта». Но это тот образ, который Блоку был принципиально важен. Это образ ожидаемой, вечной, невозможной и осуществимой встречи с вечной женственностью. Все здесь перемешано со всем, все противоречит всему, но на этом и строится образ мира Блока.
Ранний Блок рассказывает о своем интимном переживании, отодвигая современность в сторону и растворяя свои чувства в вечности. Он говорит о разрыве, прошедшем через сердце мира, но этот мир не похож на реальный, окружающий поэта здесь и сейчас, это мир как таковой, мир, растворенный в вечности. Но этот лейтмотив не остается на протяжении всего первого тома. Чем дальше Блок развивает лирический сюжет, заявленный в этой книге, тем ближе он оказывается к тому миру, через который эта трещина прошла.
Мир, изображаемый Блоком, поначалу освобожден от каких-либо ассоциаций с реальной жизнью, но чем дальше, тем ближе подходит поэт к миру, в котором он живет.
- Всё ли спокойно в народе?
- Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.
- Все ли готовы подняться?
- Нет. Каменеют и ждут.
Кто-то велел дожидаться:
Бродят и песни поют.
- Кто же поставлен у власти?
- Власти не хочет народ.
Дремлют гражданские страсти:
Слышно, что кто-то идет.
- Кто ж он, народный смиритель?
- Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его - и ослеп.
Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада...
Посохом гонит железным...
- Боже! Бежим от Суда!
Кажется, что эти стихи разворачивают нас от мистического пространства раннего цикла к более реальным стихам зрелых лет. Но, подумаем, что такое посох железный о котором идет здесь речь? Какой император убит? Это что, революция? Но, судя по дате, эти стихи 1903 года. То есть, до революционных событий еще далеко. Это стихи о предчувствии революции, но революции не той, что будет в России, а о революции как таковой, как о вечной идее, правящей миром; о революции, которая вторгается в историю и разрывает ее на части. Революция понята здесь как нечто мистическое и «посох железный»- это образ, пришедший в эти стихи из апокалипсиса . Итак, в этом произведении не берется реальность и превращается в некоторый символ. Здесь берется символ и реальность напыляется на него, как на магнит напыляется железная стружка. Это первый шаг в новом для Блока направлении, по которому он будет двигаться дальше.
У него возникают образы, которые в совсем ранних стихах были просто не возможны. Кто такой философ для раннего Блока? Это человек, отказавшийся от соприкосновения с мелочами быта. И кто такой философ для Александра Александровича , уже завершающего первый том? Вот как он создает портрет Иммануила Канта:
Сижу за ширмой. У меня
Такие крохотные ножки...
Такие ручки у меня,
Такое темное окошко...
Тепло и темно. Я гашу
Свечу, которую приносят,
Но благодарность приношу...
Меня давно развлечься просят,
Но эти ручки... Я влюблен
В мою морщинистую кожу...
Могу увидеть сладкий сон,
Но я себя не потревожу…
Здесь идет ирония над человеческим образом величайшего философа именно потому, что он отрешился от окружающего мира, вознесся туда, где разреженный воздух, где нет соприкосновения с жизнью .
Конечно, в ранних сборниках, составивших основу данного тома, Блок еще не раскрывает себя как тот действительно великий поэт, которого мы знаем и любим. Он сам потом говорил, что стихи, написанные в юности и молодости, были глубоко несовершенны , их было слишком много. Он написал в тот период около 800 стихотворений и это был лирический поток ,из которого очень трудно выбрать жемчужины, шедевры.
Но, во-первых, для Блока было очень важно, что каждое из этих стихотворений отражает некоторую веху на пути лирического героя и поэтому обладает не самостоятельной ценностью, а ценностью в ряду других стихотворений. Во-вторых, он ценил то, что уже в ранних стихах большая часть его художественных принципов были зафиксированы. Пусть не так совершенно, как в его более поздних произведениях.
На примере одного из самых известных стихотворений Александра Александровича можно увидеть, как выстраивается образ, как подбирается рифмовка, на чем Блок строит образную систему и так далее.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,
И молча жду,— тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду — и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.
Мы видим здесь череду бесконечных повторений, которые усиливают звучание сквозной мысли, отсутствие деталей. Очень важно так же то, что Блок не боится «стертой» рифмы. Он рифмует « тебя- любя», « ты-черты» , « появленье- подозренье» .Эти созвучия как будто содержаться в самом языке и Блок ничего , вроде бы, сюда не примыслил. Однако богатство смысла надстраивается над грамматикой, оно вытекает из многообразия символических ассоциаций. Поэт часто использует «банальную» рифму, заново раскрывая ее богатые смысловые возможности. У позднего Блока будут более сложные рифмы.
Блок шаг за шагом движется к одному из ключевых стихотворений финальной части первого тома- «Фабрика».
В соседнем доме окна жолты.
По вечерам - по вечерам
Скрипят задумчивые болты,
Подходят люди к воротам.
И глухо заперты ворота,
А на стене - а на стене
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине.
Я слышу всё с моей вершины:
Он медным голосом зовет
Согнуть измученные спины
Внизу собравшийся народ.
Они войдут и разбредутся,
Навалят на спины кули.
И в желтых окнах засмеются,
Что этих нищих провели.
Заметьте, что в этом стихотворении слово «жолтый» Блок пишет через «о» и настаивает, что бы его стих печатали именно так. Почему? Потому что это не просто желтый цвет, это некоторый символ ужаса, царящего в мире, символ сгущающегося, темного света. И этот символ будет нарастать в поэзии и жизни Блока год от года.
До поры, до времени Александр Александрович живет жизнью отрешенной. Так его воспитывали, так складывался быт вокруг него. Но постепенно он сам меняет вектор собственной жизни: переселяется на петербуржскую сторону, что бы быть ближе к тем событиям, то происходят в стране; пробует самостоятельно зарабатывать на жизнь, не чураясь и филологического труда. Но в стихах это будет видно по мере того, как Блок будет создавать второй и третий тома своей лирики, своего опыта «вочеловеченья» , сближения с жизнью своей собственной страны.