Глава 2. НЕВЕРБАЛЬНАЯ СЕМИОТИКА КАК СИСТЕМА.
2.1. Подсистемы невербальной семиотики и их краткая характеристика.
Семиотика считалась до известной степени развитым направлением научных исследований еще в средневековой философии. В то время самым полным трудом из семиотики считалась книга Дж. Поинсота (известна другая транслитерация фамилии – Пойнсо, Пуансот) «Трактат о знаках», написанная в 1632 г. Однако особого резонанса в научном мире в то время этот труд не вызывал, в конце концов, еще не было и семиотики как таковой, ибо сам этот термин был введен в обращение немного позже.
Основателем семиотики как науки считают Дж. Локка (1632-1704), именно он первым сформулировал понятие «семиотика» как учение о знаках [Локк Дж., с. 199].
Антропоцентричный принцип семиотической взаимодействия человека и мира направляет научные поиски сегодняшней лингвистики на рассмотрение проблемных вопросов невербального семиозиса [Кравченко; 16], прежде всего, связанных с тем, как невербальная семиотическая деятельность человека синтезирует фрагменты действительности посредством когнитивных операций [Кубрякова], создавая сложные семиотические системы коммуникации; как внутренний мир человека приобретает телесное выражение [Горелов; Жаров; Кендон], а эмоции экстериоризируются в пространстве дискурсивной практики [Изард; Шаховский; Єкман] ; как наблюдатель семиологизирует (осознает, интерпретирует) жесты, позы, мимику, тон голоса людей [Горелов; Крейдлин; Романов; Серякова].
В современной семиологии под влиянием классических положений об интерпретанте знака ч. Пирса, Ч. Морриса, Р. Якобсона сложилось несколько направлений, в фокусе внимания которых находится феномен невербального семиозиса. Среди них биосемиотическое направление, которое трактует интерпретацию невербальных явлений через термины глобальных систем общения человеческих организмов [Барбиери], репрезенціоністський направление, исследующее невербальный семиозис наряду с вербальным на основе когнитивного взаимодействия многих типов интерпретант [Кравченко, c. 36], психосемиотическое направление, который касается сферы визуальной психосемиотики, ориентированной на интерпретацию внешности субъекта общения. В последнее время выделилось также лингвосемиотическое направление, в котором невербальные действия истолковываются как знаки [Горелов; Изард; Крейдлин; Шаховский; Єкзам], что представляют процессы первичного и вторичного семиозиса, интерпретация которых происходит в дискурсе.
Выполнены исследования психофизиологической, психолого-коммуникативной, коммуникативно-прикладной и номинативно-дискурсивной тематики в области невербальных средств коммуникации свидетельствуют о том, что накопленные результаты достигли той степени, когда назрела необходимость систематизации знаний и выделения в пределах когнитивно-дискурсивной парадигмы отдельного направления, изучающего “невербальную поведение” [Музычук], “невербальную семиотику” [Крейдлин] с позиций современной лингвистики. Такому направлению предложено название невербалистика [Серякова], принадлежащее к лингвистике речи в понимании Ф. де Соссюра, центром которой является человек в коммуникативной форме бытия. Невербалистика - это лингвистическая наука о несловесном знаковом самовыражении и коммуникативное поведение человека/речевой личности в различных дискурсивных практиках.
Объектом исследования невербалистики является невербальный знак/номинация невербального знака как компонент подсистем невербалики (паралингвистической, кинесической, проксемной и т. п) или как единица семиотического пространства дискурса-соматикона (термин О. А. Романова и Ю. А. Сорокина) [Романов]. В авторском понимании соматикон является прагматически обусловленной совокупностью невербальных знаков коммуникации и их номинаций, парадигматика и синтагматика которых образуют семиотическое пространство телесности дискурса.
2.2. Кинесика как центральная область невербальной семиотики.
Совокупность движений человеческого тела, используемых в процессе общения, называют кинесикой (от гр. kinesis – движение). Кинесический репертуар человека, в его сравнении с словарным запасом среднестатистического англоязычного лица (30-60 тысяч слов), насчитывает около 750 тыс. невербальных знаков [Нелсон, С. 5], а по выводам многолетних психологических исследований А. Меграбяна, 93% смыслов сообщение толкуются за невербальными знаками: 55% за кинесикой и 38% по просодии [Меграбяна, с. 174]. В нашем исследовании рассматриваются такие невербальные маркеры социального статуса, как описания кинесических компонентов коммуникативного поведения персонажей, к которым относятся жестовые компоненты (движения руками, плечами, головой, ногами, всем телом), мимические компоненты (движения устами, бровями, глазами, выражение лица в целом), движения тела и осанка.
Единицей телодвижений считается «кинема», которую предложил выделить К. Бердвастл [Бердвастл, с. 8]. С кинем образуются «кинеморфы» (похожие к фразам), которые и воспринимаются в ситуации общения. Кинемы в художественном произведении как формируются, так и толкуются ─ нередко самим автором для читателей во избежание полисемии невербальных знаков. Таким образом, переводчик преимущественно воспринимает уже объяснены автором кинемы.
Говорящие употребляют не только закрепленные в определенной культуре невербальные знаки со стереотипизированным значением, но и придают индивидуальной манеры исполнения уже существующим невербальным знакам или создают их лично. В англоязычном художественном дискурсе для обозначения таких компонентов используются номинации, среди которых преобладают неоднословные обозначения-свободные словосочетания, обозначающие невербальные компоненты кинесического характера.
Л. Солощук выделяет в них две структурные составляющие-индивидную (личностную специфику созидания невербальных компонентов) константу и индивидуальную переменную, которые заполняются необходимым лексико-семантическим содержанием в соответствии с коммуникативной установкой говорящего и в определенной коммуникативной ситуации становятся маркерами социального статуса. Индивидная переменная представлена любой частью языка, который сопрягается с базовым элементом (индивидной константой).
Существуют 3 типы лексико-семантического наполнения индивидной переменной: номинации положительной семантики, номинации отрицательной семантики и семантически нейтральные номинации. Например, в номинациях улыбки индивидная константа представлена существительными и глаголами, обозначающими улыбку, и являются постоянными составляющими конструкций, которые описывают этот вид невербальной деятельности: asmile (tosmile), agrin (togrin), asneer (tosneer) и тому подобное, а вот индвидуальными переменными будут широта улыбки – a huge smile, ее качество – a killer smile и др. [Солощук, с. 8-14].
2.3. Словари жестов как источник информации о невербальном поведении народа.
Общаясь с представителями разных народов, нужно учитывать традиции визуальных контактов и правильно понимать наличие или отсутствие прямого взгляда. Еще до недавнего времени туристов в США предупреждали, чтобы они избегали смотреть прямо в глаза незнакомым людям на улицах, потому что те могут такой взгляд расценить как знак агрессии.
Пристальный взгляд, устремленный на вещи (особенно в странах Востока и юга Европы) может спровоцировать у хозяина мысль, что ему намекают, чтобы подарить определенную вещь. В некоторых частях мира, особенно в Восточной Азии, визуальный контакт может вызвать недоразумение между представителями разных национальностей. Поддержание непосредственного визуального контакта с руководителем или с людьми старшего возраста приводит к впечатлению о вас как об агрессивной и невежливой личности, которая является совершенно противоположной реакции в культурах Запада [Social meanings of eye contact].
Жесты классифицируют на универсальные, национальные, субнациональные, маркированные и индивидуально специфические [Pojatos F; 22]. Универсальные – сжатый кулак в адрес оппонента (знак угрозы) или, например, пожимания плечами (знак удивления), собеседник опирается головой на ладонь (знак скуки). Национальные жесты – «OK» - кольцо, образуемое пальцами руки: в англоязычных странах, означает «все в порядке»; во Франции интерпретируется как «ноль», «ничего»; в Японии он имеет значение «деньги».
В некоторых странах Средиземноморья этим символом выражается нетрадиционная сексуальная ориентация лица (преимущественно мужчины) [Красавский, c. 273].
Жесты могут в разных культурах частично совпадать; в одной культуре они могут быть моносемическими, а в другой полисемическими.
Так «поднятый вверх большой палец» в русской культуре означает «все замечательно». Этот жест моносемичен. В Америке, Англии, Австралии он используется в двух значениях: 1) при «голосовании» и 2) «все прекрасно». Этот же жест в Греции используется как невежливая просьба прервать разговор («замолчать»). К коммуникативному диссонансу могут привести прежде всего полисемические жесты, значение которых обусловлено национальными особенностями и культурными традициями определенного этноса. Хорошо известно, что кивки головой в Болгарии имеют антонимическое значение к привычным нам «да»/«нет»; в Италии и Греции наклон головы вперед означает утверждение, а обратно – отрицание; потирание указательным пальцем носа у французов означает «осторожно», у голландцев – «ты нетрезв» [Корнєва, c. 90].
Жест рукопожатия является полисемическим, если рассматривать его как тот, который используется для приветствия при встрече/прощании, при поздравлениях или в знак заключения определенного соглашения. Цель рукопожатия в демонстрации доброй воли. Но можно говорить о моносемичности жеста, рассматривая его особенности в контексте различных культур. В Японии, например, принято считать, что рука отражает душу лица. Таким образом рукопожатие двумя руками означает, что ваши чувства идут от всей души. В корейской, китайской и тибетской культурах при рукопожатии нужно использовать две руки, или, в крайнем случае, подается правая рука, а левая поддерживает правую в районе локтя со стороны плеча (снизу). Использование одной руки, особенно левой-знак неуважения в этих культурах. В мусульманских странах не допускается рукопожатие между мужчиной и женщиной, что вполне приемлемо в западных культурах, особенно во время деловых встреч [Рукопожатие].
Разным народам присуща разная частота, интенсивность жестикуляции. Наблюдая за общением людей во время кругосветной путешествия, английский психолог М. Аргайл установил, что в среднем на протяжении часового разговора финн прибегает к жестикуляции один раз, итальянец – 80, француз – 120, а мексиканец – 180 [Все об этикете.].
На основе предложения К. Бьордвистла были составлены своего рода "словари" телодвижений в разных культурах. Но сам ученый пришел к выводу, что пока построить удовлетворительный словарь телодвижений не удается: само понятие «Кина» оказалось довольно нечетким и противоречивым.
Кроме этого были предприняты попытки построить словарь жестов. К. Бьордвистл предложил деление человеческого тела на 8 зон: лицо, голова, правая рука, левая рука, правая нога, левая нога, верхняя часть тела, нижняя часть тела. Суть построения словаря сводится к тому, чтобы единицы – «Кины» - были связаны с определенными зонами, тогда и можно получить «запись» телодвижений. Но вместе с тем нечеткость единицы не позволяет считать эту методику записи достаточно надежной [Андреева, c. 98].
Несколько схожа по принципу методика была предложена для изучения выражений лица, мимики. В целом в литературе представлено больше 20000 описаний выражений лица. Чтобы как-то их классифицировать П. Экманом предложена методика под названием FAST (Facial Affect Scoring Technique). В основе лежит принцип разделения лица на три зоны горизонтальными линиями (глаза, лоб, зона носа, рот и подбородок). Потом выделяются 6 основных эмоций, которые наиболее часто выражаются с помощью мимических средств: радость, гнев, удивление, отвращение, страх, печаль. Фиксация эмоций «за зоной» позволяет регистрировать более или менее четко мимические движения [Андреева, c. 99].
Выводы к Главе II
Итак, при изучении невербальной коммуникации человека и народов необходимо понимать кинесику, семиотику с ее подсистемами, а также особенности межкультурной невербальной коммуникации.
Основателем семиотики как науки считают Дж. Локка (1632-1704), именно он первым сформулировал понятие «семиотика» как учение о знаках.
Совокупность движений человеческого тела, используемых в процессе общения, называют кинесикой (от гр. kinesis – движение). При этом, существуют 3 типы лексико-семантического наполнения индивидной переменной: номинации положительной семантики, номинации отрицательной семантики и семантически нейтральные номинации.
При общении с представителями разных народов, нужно учитывать традиции визуальных контактов и правильно понимать наличие или отсутствие прямого взгляда. Жесты могут в разных культурах частично совпадать; в одной культуре они могут быть моносемическими, а в другой полисемическими.
Для ориентировки в невербальной коммуникации разных народов исследователями были созданы специальные словари жестов как источник информации о невербальном поведении народа.
На основе предложения К. Бердвистла были составлены своего рода "словари" телодвижений в разных культурах. Но сам ученый пришел к выводу, что пока построить удовлетворительный словарь телодвижений не удается: само понятие «Кина» оказалось довольно нечетким и противоречивым.
Глава 3. НЕВЕРБАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ РУССКИХ И ИСПАНЦЕВ.
3.1. Особенности невербального поведения русских.
Итак, было определено, что невербальные средства коммуникации включают жесты, мимику и даже некоторые звуки, которые, однако, не считаются словами. Таким образом, можно осуществить простой коммуникативный акт, не произнося ни единого слова. Это то, что называют кратчайшим путем.
Практически каждый язык имеет свои собственные невербальные средства коммуникации. Рассмотрим это явление на примере русского языка.
Язык жестов русских, несмотря на некоторые незначительные различия, имеет много общего с жестовой лексикой других европейских культур. Мотивы для подзывания/увольнения, поощрения/упрека, приветствия при встрече и прощания, как правило, одни и те же. Есть даже некоторые заимствованные жесты, такие как демонстрация среднего пальца1 или знак «ОК»2. Изобретательность русских кроется в другом.
Вы слишком замерзли, чтобы открыть рот? А обязательно это делать? Вот почему иногда во время разговоров русские издают носовые звуки (жужжащие звуки) разного тона, держа рот закрытым. Тональная разновидность этих звуков почти сложна.
Этот сигнал, как ни странно, означает утверждение. Его можно понять, как «Да», «это верно», «конечно». Это также напоминает русское слово «ага», которое расшифровывается как неофициальное «да».
Сигнал равен по длине предыдущему, но его тон находится в абсолютной противофазе: восходящий тон становится падающим тоном. Сигнал используется для выражения отрицания, означает «нет» или «ни за что». В зависимости от контекста это также означает отсутствие чего-либо, так как русские используют слово «нет» (нет), когда им чего-то не хватает: «у меня нет денег» = «у меня нет денег».
Третий пример - вопросительный сигнал. Он вдвое короче, чем предыдущие два звука. Он содержит только повышенный тон, который характерен для вопросительной интонации. Это может означать «что?», «извините?», «не могли бы вы повторить, пожалуйста?» и даже «что вы имеете в виду?». Сигнал также используется, чтобы предложить партнеру что-то из подаваемой пищи в неформальных ситуациях: «вы [съедите это]?».
Следующий сигнал основан на падающем тоне, который предполагает утвердительное сообщение. Он используется для обозначения объектов, людей или мест: «здесь [это]», «там [он]», «[положить его] там». Его можно использовать как приглашение сесть: «[садись] здесь». Это часто сочетается с жестом указания. Это также может означать «Я вижу», «отлично», используемый в качестве ответного сигнала на что-то, что сказал партнер.
Следующий сигнал используется как реплика в разговоре: «представьте себе это», «что вы знаете...». сигнал такой же короткий, как и предыдущий, но без понижения тона. Здесь следует отметить, что русские используют два вида этого сигнала:
а) низкий и ровный тон, который обозначает нейтральное замечание,
б) высокий и ровный тон, означающий насмешку: «какая разница», «кому какое дело?», «чушь собачья!»3.
Это самый длинный гудящий звук, примерно в 3 раза длиннее, чем звуки «да» или «нет». Он произносится ровным и низким тоном и означает «Дай мне подумать». Увеличенная длина сигнала предназначена для того, чтобы попросить вашего партнера о «сверхурочной работе»: «я впечатлен и не знаю, что и думать. Позвольте мне немного остановиться на этом». Этот сигнал может быть распознан некоторыми европейскими народами, будучи достаточно распространенным4. Он также называется «подол» и означает точку.
В русском языке перечисленные звуки № 1, № 4, № 5 и № 6 часто используются для поддержки разговора вместо более сложных фраз. Причина в том, что считается невежливым прерывать речь партнера длинными репликами. Собеседника, который продолжает восклицать: «О, это так верно!», заподозрят в неискренности или невнимательности. Согласно логике русских, человек, говорящий сложными фразами, в то время как речь другого человека, ценит свои собственные слова больше, чем слова своего партнера. Напротив, если вы все уши, вы не будете заботиться о своих мыслях или сигналах. Поэтому вместо того, чтобы изображать «активного слушателя», русские используют в разговорах носовые звуки. Они часто сопровождаются кивками, которые обозначают ключевые слова речи партнера. Такое поведение разделяют и японцы5.
Настоящая классификация является результатом моих личных наблюдений и, насколько я могу судить, претендует на определенную оригинальность. Тот факт, что эти сигналы редки в культурах других европейских народов и могут быть поняты иностранцами лишь с трудом, говорит в пользу уникальной природы этого явления. Кроме того, примечательно, что у русских людей выработался коммуникативный код, основанный на носовых звуках, не характерных для этого языка, в отличие, скажем, от французского6.
Следует также отметить, что в современном русском языке доминирующими звуками являются согласные, которые являются основным критерием распознавания слов. Эта особенность охватывает большинство европейских языков и отличает их от восточноазиатских языков, где гласный звук и его тональные вариации более важны7. Однако нынешняя невербальная система ставит в центр внимания гласный звук и его тон. Однако это не удивит, если вспомним, что русская культура всегда сочетала западные и восточные черты благодаря своему географическому положению. В эпоху Киевской Руси и вплоть до XVI века у русских существовал обычай кланяться при приветствии, как это делают современные японцы. Однако лук был гораздо ниже, почти до середины талии.
Следует иметь в виду, что использование этих сигналов строго ограничено контекстом неформальной беседы. Носовые звуки не очень громкие, человек на другом конце комнаты вас не услышит. Таким образом, только родственники, друзья и другие близкие к говорящему люди, имеющие доступ к его личному и интимному пространству, будут иметь честь общаться с носовыми звуками. Применение этих сигналов к коротким знакомым считается невежливым и расценивается как фамильярность.
В разговоре между двумя соперниками намеренное использование носового сигнала равносильно вторжению в интимное пространство преступника во время допроса с целью сломить его сопротивление8. Враг делает вид, что он «ближе», что он появляется (тактика запугивания).
Использование носовых звуков интуитивно понятно, как и применение артиклей в речи. Поэтому, если фильм или мультфильм содержит носовой звук, используемый в качестве коммуникационного сигнала, это означает, что нация, которая произвела фильм, также использует этот сигнал. Иначе это не было бы так широко продемонстрировано из-за боязни непонимания9.
А теперь подведем итог о звуках русской невербальной коммуникации: в русском языке явно присутствует специфическая невербальная коммуникативная система. В его основе лежат носовые звуки разного тона, хотя ни носовые звуки, ни тона не являются типичными для современного русского языка.
Можно выделить 7 основных сигналов и даже область их применения, которая является неформальным разговором, повседневной жизнью и рутиной. Звуки могут быть использованы для выражения основных идей согласия, отрицания, допроса, указания; они выражают некоторые эмоции, такие как насмешка, удивление, уныние или недоумение, и достаточно хороши, чтобы считаться участием в разговоре.
Тем, кто никогда раньше не обращал внимания на это явление, можно дать совет: носовые звуки будут очень кстати во время визита к стоматологу.
Русские люди толерантны к прикосновениям (на улице, в транспорте, в магазинах), что в таких ситуациях они не всегда чувствуют необходимость извиняться. Наличие зоны приватности в английской культуре и ее отсутствие в русской можно увидеть в том, что англичане стараются избежать столкновения с человеком, идущим им навстречу гораздо раньше, чем это делают русские.
Русские обычно извиняются при физическом столкновении напрямую; англичане делают это при “столкновении” автономных районов, при этом оба извиняются независимо от того, кто спровоцировал ситуацию. Прохожий, идущий сзади, говорит: «Извините», если идущий впереди человек вдруг останавливается. Дистанция в общении влияет на использование знаков тактильной коммуникации. Даже такой распространенный жест (не только среди русских), как рукопожатие, используется при встрече, как правило. Причем рукопожатие у англичан короче, чем в русской культуре, и делается оно на всю длину руки и без всякой попытки удержать руку собеседника10.
Можно определить следующие основные особенности невербальной коммуникации русского населения.
1 2 3 4