Ім'я файлу: 48845-0Zaprety,_kak_forma_grazhdansko-pravovogo_vozdeistviya_na_
Розширення: doc
Розмір: 232кб.
Дата: 25.03.2021
скачати
Розширення: doc
Розмір: 232кб.
Дата: 25.03.2021
скачати
2. Анализ функций гражданско-правовых запретов
2.1 Понятие функции запретов в гражданском праве
При любой соционормативной регуляции используются запреты и дозволения. Причем правовое регулирование требует определенного соотношения законодательных запретов и дозволений. Это соотношение позволяет различать правовой и неправовой (силовой) способы регуляции. А именно: равная для всех максимальная мера свободы законодательно очерчивается путем запретов, а мера власти (полномочия властных субъектов) устанавливается путем дозволения. При правовом регулировании индивиды действуют по принципу “незапрещенное разрешено”, а властные субъекты – “неразрешенное запрещено” [3,с.24].
Напротив, при неправовом (силовом) регулировании все считается исходно запрещенным и допускается лишь то, что дозволено властью. И если поведение людей подчиняется принципу “неразрешенное запрещено”, то это неправовое регулирование.
При правовом способе регуляции люди выступают как субъекты права двух основных видов: как свободные индивиды, формально равные в отношениях между собой, и как носители властных полномочий – государственно-властные субъекты.
Разумеется, свободные индивиды не нуждаются в дозволении того, что они могут делать в силу своей свободы. Чтобы указать пределы правовой свободы, законы должны запрещать, а именно: запрещать все, что не совместимо с правовой свободой – равной свободой всех. Следовательно, исходным способом определения меры, объема правовой свободы являются не дозволения, а запреты. Такова логика правовой регуляции.
Правовые запреты определяют максимальную меру свободы: индивидам разрешено все, что не запрещено. Это максимум юридически возможного, допустимого. Правовые дозволения определяют минимальную меру свободы (гарантированный минимум).
Например, в ст.503 ГК РФ говорится, что покупатель, которому продан товар ненадлежащего качества, впра-ве (т.е. ему дозволено) по своему выбору потребовать замены товара, уменьшения цены, устранения недостатков, возмещения расходов на устранение недостатков или возврата денег. Это минимум правовой свободы, гарантированный покупателю на тот случай, если купленный товар окажется ненадлежащего качества. Гарантируя этот минимум, закон устанавливает обязанность продавца выполнить одно из перечисленных требований покупателя. Таким образом, покупателю в отношениях с продавцом, во-первых, разрешено все, что не запрещено (максимум пра-вовой свободы), и в договоре купли-продажи может быть любое условие, не запрещенное правом. Во-вторых, независимо от согласия продавца, покупателю дозволен любой из вариантов поведения, гарантированных в ст.503 ГК РФ (минимум правовой свободы) [7,с.420].
Изучение и понимание природы, сущности и содержания запрещающих норм представляется одной из первоочередных задач юридической науки в целом. Эта задача, на наш взгляд, является первоочередной в российском праве, так как без ее решения невозможно правильно понять природу, назначение и истинную роль этих норм в жизни нашего общества, их истинное значение в праве и его влияние на жизнедеятельность общества. Хотя запрет и имеет в основном сдерживающий характер, он может оказывать немалое воздействие на поведение людей: ставить преграду возникновению тех или других видов поведения, ориентировать на возникновение иных видов поведения. Такое воздействие во многих случаях органично для социальной жизни, ибо юридический запрет со всем сопровождающим его довольно жестким юридическим инструментарием нередко лишь подкрепляет уже существующий моральный аспект [12, с.50]. Правовые запреты являются также важнейшими юридическими средствами охраны личных (гражданских), политических, социально-экономических и культурных свобод человека и гражданина. Так, ст. 37 Конституции Российской Федерации закрепляет право на труд. Соответственно ст. 9 Основ законодательства Российской Федерации о труде устанавливается требование, согласно которому запрещается необоснованный отказ в приеме на работу. Такое же значение имеет ст. 18 Основ, которая запрещает расторжение трудового договора по инициативе администрации без согласия соответствующего профсоюзного комитета.
Также стоит отметить, что запреты в процессе правового регулирования выступают как юридические средства, упорядочивающие и ограничивающие деятельность государственного аппарата. Они необходимы и для того, чтобы предотвратить произвол как отдельных лиц государственных органов, наделенных властными полномочиями, так и всей государственной власти в целом, для ограничения трансгрессивной природы публичной политической власти, чтобы в конечном счете предоставить социуму возможность нормально функционировать и развиваться. Средством, которое ограничит государственную власть, может быть именно правовой запрет, который выступит антиподом государственного произвола. Не секрет, что практически любой индивид, обладающий политической властью, склонен к злоупотреблению ею в той или иной степени, и посему возникает необходимость в возведении надежного правового барьера из запрещающих норм права, сдерживающих подобные желания, чтобы недостатки отдельной личности, обладающей властными полномочиями, не переросли в пороки государственной власти. В данном контексте необходимо отметить, что при помощи применения правовых запретов ограничиваются не управляющие воздействия со стороны государственной власти на личность, а действия, являющиеся опасными для общества в целом [26,с.69].
Некая парадоксальность ситуации заключается в том, что правовые запреты по своей сущности есть не что иное, как императивные, государственно-властные требования воздерживаться от определенного поведения, поэтому их следует рассматривать как явления, относящиеся к сфере юридического долженствования. Выходит, что запрет, призванный ограничить государственную власть, исходит от самого государства. Учитывая, что, скорее всего, государственная власть сама себя никогда не ограничит, следовательно, в форме запрета должна выступать некая другая власть, способная ограничить власть государства правами человека и гражданина, которые выступают в качестве власти личности и проявления волеизъявления гражданского общества. Главной из существующих сегодня мер недопущения объединения власти в одних руках является разделение властей на три власти – законодательную, исполнительную и судебную. Являясь самостоятельными и взаимосдерживающими друг друга, ветви власти должны осуществлять свои функции посредством системы органов и в специфических формах. В данном смысле установленная законодательством система «сдержек и противовесов», закрепленная в Конституции Российской Федерации, законах и подзаконных актах, представляет собой совокупность правовых запретов, используемых в процессе взаимодействия ветвей власти друг с другом, одну из важных ролей в которой призван играть Президент Российской Федерации, который имеет право применения в отношении законотворческой деятельности парламента правовой запрет в виде «отлагательного вето», а также в случае необходимости, в соответствии со ст.ст. 84, 109 Конституции Российской Федерации (далее - Конституция РФ), запретить деятельность самого законодательного органа, распустив его и назначив дополнительные выборы. Тут стоит заметить, что и парламент на основании ст.ст. 93, 107 Конституции РФ обладает правом преодоления «президентского вето», а также правом импичмента [14, с. 7].
Природа запрещающих норм в современном российском праве имеет такую особенность, что ее постижение возможно лишь при исследовании процесса возникновения и развития, как самого права, так и регулируемых им общественных отношений. С точки зрения исторических предпосылок соотношения государство – власть - запрет, хочется отметить, что еще так называемые «протогосударства» использовали правовые запреты, однако в основном с целью укрепления государственной власти, чем обуславливается известная степень строгости наказания, предусматриваемого государством в случае нарушения установленных правил поведения и стремления подчинить интересы общества интересам государства.
В современном Российском праве в основу запретов может быть положено и их соотношение с «разрешительной» или «дозволительной» системой правового регулирования. Разрешительный способ правового регулирования является более строгим и узконаправленным по отношению к разрешению и основывается на принципе: «разрешено лишь то, что не запрещено законом»; дозволительный же строится на принципе: «разрешено все, что прямо не запрещено законом»; соответственно является более свободным и широким в общем смысле слова. Учитывая, что любые запрещающие юридические нормы есть явление правовое, их природа определяется природой типа права, обусловленной материальными условиями жизни соответствующего общества. В теории государства и права природа самого права справедливо рассматривается как понятие, которое содержит в себе правовое качество и олицетворяет его дискретность и непрерывность [27,с. 143].
Таким образом, правовое дозволение, адресованное некоему субъекту, всегда можно рассматривать как косвенный запрет, адресованный другим субъектам. Если в правовом законе прямо говорится, что нечто дозволено, тем самым косвенно запрещается препятствовать тому, что дозволено. Так, в предыдущем примере дозволение покупателю можно рассматривать как запрет продавцу не выполнять законное требование покупателя. Это специальный запрет, адресованный не всем субъектам права, а только тем, кто выступает в юридической роли продавца.
Но дозволяющая формулировка может выражать и общеправовой запрет. Например, право запрещает нарушать неприкосновенность частной жизни. Прямая формулировка этого запрета гласила бы: “никто не вправе нарушать неприкосновенность частной жизни”. Но в ч.1 ст.23 Конституции РФ этот запрет сформулирован не прямо, а косвенно: “каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни”. Разумеется, не нужно понимать Конституцию так, будто она дозволяет свободным индивидам неприкосновенность частной жизни. Конституция не дозволяет, а гарантирует неприкосновенность и запрещает кому бы то ни было ее нарушать.
Итак, правовая свобода индивидов означает возможность действовать по принципу “ разрешено все, что не запрещено правом”. На властных субъектов этот принцип не распространяется. При правовом регулировании властеотношений законы, прежде всего, дозволяют властные полномочия и запрещают употреблять власть за пределами дозволенного.
Государственно-властные субъекты (государственные органы и должностные лица государства) законодательно наделяются властными правомочиями, т.е. только такой компетенцией, которая необходима для обеспечения правовой свободы. Поэтому государственно-властным субъектам запрещено все, что им не разрешено.
Следовательно, с юридической точки зрения, есть обязанность подчиняться власти лишь в пределах осуществления властных правомочий, дозволенных законом. Это одно из проявлений принципа формального равенства.
Конечно, в самих отношениях повеления-подчинения никакого равенства нет. Формальное равенство остается за пределами этих отношений. Если подчиняющийся обязан подчиняться лишь в пределах того, что право дозволяет повелевающему субъекту, то во всем остальном обычные члены общества и люди, выступающие от имени государства, формально равны.
Если же люди, занимающие государственно-властные должности, ставят себя выше остальных за пределами властных полномочий (особенно в экономической деятельности), то это означает привилегии, что характерно для неразвитых правовых культур. Если властные субъекты вообще не ограничены в своих полномочиях, то это организации власти силового типа, деспотия [20, с.17].
При силовом регулировании соотношение запретов и дозволений является принципиально иным. Во-первых, власть верховного правителя (деспота) ограничена лишь фактическими административно-силовыми ресурсами. Во-вторых, подвластные несвободны, а несвободные могут делать только то, что предписано или дозволено; все остальное запрещено. Здесь есть множество специальных запретов – запретов деяний, которые признаются опасными для существующего порядка. Но эти запреты лишь дублируют исходный запрет на все, что не дозволено, и конкретизируют наказание.
Поиск современного понимания права затрудняет отсутствие необходимых методологических предпосылок научной трактовки интересующего нас понятия – это, в частности недостаточная разработанность таких категорий, как: сущность права, его содержание – и отличие их друг от друга; круг наиболее характерных свойств и признаков, которые могут быть положены в основу определения права. В связи с этим нередки случаи смешения понятий, употребления одного термина в разных смыслах даже одним автором. Наиболее типичный пример такого рода – воля (государственная, общенародная, господствующего класса и тому подобное), которая в одних случаях рассматривается как сущность, в других - как содержание права.
Также можно сказать, что природа запрещающих норм российского права обусловлена общественными отношениями демократического общества в реальном времени. Однако необходимо учесть, что в современной российской юридической науке и практике термин «запрет» используется при характеристике как средство в структуре метода правового регулирования, запрещающих нормативных предписаний и собственно запрещающих норм. Такое отношение к термину «запрет» осложняет содержательную характеристику запрещающих норм, поскольку речь, на наш взгляд, идет не столько о разных гранях одного явления, сколько о трех взаимосвязанных юридических феноменах, находящихся в разных понятийных рядах правовых категорий. В теории российского права выделяются следующие категории понятий: норма права, система права, форма права, законность, осуществление права, правовое отношение, правопорядок. Запрещающие нормы относятся к категории «норма права», запрет как средство правового регулирования – к понятию «метод правового регулирования», который, в свою очередь, входит в категорию понятия «система права». К относительно самостоятельному понятийной категории относится «правовое предписание», так как указанная категория призвана первичным понятием, объединяющим в себе одновременно содержание и форму права в их органическом единстве, выступая как опорный пункт для многих понятийных правовых категорий. Исходя из вышесказанного, запрещающие нормативные предписания необходимо отнести к категории понятия «правовое предписание».
В современном российском праве существует немало запрещающих нормативных предписаний. Каждое из существующих на сегодняшний день запрещающих нормативных предписаний формируется по-разному, из-за чего имеет свои особенности. В частности, в ряде случаев законодатель формулирует запрещающее нормативное предписание, используя термин «запрещается», например ст. 14 Земельного кодекса Российской Федерации (ЗК РФ) запрещает производство и реализацию сельскохозяйственной продукции на землях, подвергшихся радиоактивному и химическому загрязнению; п. 8 ст. 27 ЗК РФ запрещает приватизацию земельных участков в пределах береговой полосы, установленной в соответствии с Водным кодексом Российской Федерации (далее - ВК РФ); ст. 81 Бюджетного кодекса Российской Федерации (БК РФ) запрещает создание резервных фондов законодательных (представительных) органов и депутатов законодательных (представительных) органов [17,с.138].
Однако в большинстве случаев все же используются термины, близкие по смыслу к слову «запрет». Как показывает анализ нормативно-правовых актов, такими терминами являются следующие словосочетания: «не вправе», «не разрешается», «не допускается», «не признается», «не может». К примеру, ч. 3 ст. 6 Конституции РФ гласит: «Гражданин РФ не может быть лишен гражданства или права изменить его»; ст. 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ) гласит: «Арбитражный суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон». Такая, скажем, острая необходимость в использовании термина «запрещается» в тексте нормативного акта возникает там, где существует специальная необходимость ориентировать общественное мнение и правосознание на недопустимость каких-либо деяний [18, с. 14].
Достаточно большое количество прямых запретов необходимо для установления недопустимости определенных деяний, ограничивая общество в совершении общественно опасных деяний. Однако не секрет, что в существующих реалиях зачастую нарушаются те запреты, которые не влекут за собой серьезного наказания, хотя и призваны в целях обеспечения прав и свобод граждан. Можно привести пример из Трудового кодекса Российской Федерации ст. 65 которого запрещает требовать от лица, поступающего на работу, документы, помимо предусмотренных ТК РФ, иными федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, несмотря на что руководители предприятий, учреждений и организаций, а чаще предприниматели без образования юридического лица, директора обществ нередко требуют от граждан различного рода справки, характеристики и иные документы, помимо тех, которые подлежат предъявлению при поступлению на работу.
Учитывая вышесказанное, вряд ли будет справедливо считать, что запрещающие нормативные предписания существуют независимо от запрещающих норм. Думается, было бы правильным относиться к запрещающим нормативным предписаниям как к строительному материалу, из которого создаются запрещающие правовые нормы [14, с. 7]. Строительные в том смысле, что из них собираются структурированные запрещающие нормы, при этом уровень абстракции не изменяется, на что справедливо указывает Н.В. Витрук, меняется лишь форма изложения нормативного предписания [6, с. 117]. Последнее вводится в само содержание права, выступает в качестве юридической нормы. Можно сказать, что запрещающие нормативные предписания содержат в себе, хотя и несколько в своеобразной форме, определенные рамки поведения, имеющие значение для всего общества в целом.
Суммируя вышесказанное, можно дать определение запрещающей нормы как системы установленных и охраняемых государством общеобязательных правил (или моделей) поведения, представляющих симбиоз воли государства и общества, призванных в своем единстве показать недопустимость и исключить как таковое противоправное поведение как явление существующее, так и предполагаемое, указывая при этом на наказуемость противоправного влияния.
1 2 3 4 5