Сцена 3
Маленькая квартира СЕРЕЖИ. Немного грязно, много книг, на столе – старенький компьютер, на одной из стен видны следы чьих-то когтей на обоях. Полуодетый СЕРЕЖА просыпается с похмелья из-за трезвона мобильного телефона и тревожного лая собаки из-за двери. СЕРЕЖА поднимает трубку.
СЕРЕЖА: Алло. Да, мам. Да. Привет. Да. Ну да, сплю. Нет, не опоздал…
СЕРЕЖА смотрит на настенные старые часы, понимает, что опоздал, и в ужасе вскакивает и пытается одеться. Голос сохраняет ровный.
СЕРЕЖА: У меня выходной сегодня, чего ты, имею право… (беззаботно зевает, мечась по комнате) Да нет, просто сегодня хоккей… Ну, этот, рабский хоккей… Да, всю мою биомассу на матч повели это значит. Кто еще на них там смотреть будет? Да, да… Да блин, ну че ты опять? Я знаю, что я работаю в государственном… Я знаю, я их там не называю так, да! И в среде педагогов тоже! Ну биомасса и биомасса! Многие бы даже не поняли… (пытаясь натянуть носок, падает, шумит) А? Это… Это Джон Сноу. Что-то уронил в коридоре. Да хрен его знает, чего он лает… Да гуляю! Гуляю! Иногда на балкон просто отвожу, когда не успеваю, или что-то там такое… Да какой Дружок? Мама, хватит его Дружком называть! Я же тебе говорил – Джон Сноу, сноу – снег… Да, блин, ему и не надо быть белым, он черный, это как раз подходит… Сноу – это не потому что белый, а потому что лохматый, так персонажа одного… Ай, не важно, короче... Джон Сноу! Да я его не пускаю в комнату – он все тапки сжевал, у шкафа погрыз ножку, обои подрал… (За дверь) Джонсноу, фу! Фу, я сказал! (в трубку) Что? Блин, мама, я, кажется, уже сто раз говорил… Ну хорошо, а ты как думаешь? Ну да, да, кот наплакал, да! Ты думаешь, я со своим опытом могу куда то устроиться прям в универ?! Ага, ага, магистратура, слышали мы эту песню… Ну ты смеешься что ли, мам? Да нет! Ну а какое репетиторство? Философия! Кому, нахер, нужна эта философия?... Я не выражаюсь! Уйдешь вот так на вольные хлеба, а там тебя и тунеядцем определят, и должен ты им будешь, и налоговая… и вообще – все, кому не лень, тебя за жопу схватят! Да что ты… Что ты шепчешь? Кого ты там боишься? Да, блин, я же ничего такого и не сказал! Ты что, думаешь, телефон прослушивают? Да кому я нужен! Да кому мы в этой стране тут с тобой нужны? Да плевать на нас с тобой хотели! Все на всех плевать хотели!... Да ты че?... Да успокойся, ну… Хорошо, хорошо, не буду про это… Джонсноу, фу!... Я ищу работу, ищу… Может, скоро один вариант обломится… Нет, это было другое… Ну и что, что уже три года?! А сейчас – по-настоящему ищу! Блин, мама, че ты бесишь меня? Ты специально что ли? У меня вообще времени не очень много… Да! Нет… А, ну да, точно, выходной, я же сам сказал… Да нет, не обманываю, ты чего! Просто пара встреч сегодня еще назначена, поэтому тороплюсь… Ну не важно, с кем… ДЖОНСНОУ, ФУ, БЛЯДЬ!!! Нет, тебе показалось… Да нет, не с девушкой… Не важно. Мама, ну какая жена, я еще молодой... Что значит «таскаешься?» Что – таскаешься? Я бы и рад потаскаться! Мне некогда таскаться!... А много чем! Работой между прочим! Ага! «Мало отнимает»! Чем-чем! Нервничаю! Вот не поверишь, я прихожу, сажусь тут и нервничаю! А много из-за чего! Что мне приходится жить в этой стране, например! На рожи угрюмые смотреть эти! Человеком себя не чувствовать нормальным! Унижаться! Выслушивать от тебя эти твои вечные… «Когда работу нормальную», «Когда женишься…» Ты обо мне вообще не думаешь! Ты о внуках думаешь только, да?... Мама, блин, а че ты сидишь одна? Я че, виноват что ли? Познакомься с кем-нибудь или кота заведи! Хватит сидеть, читать! А я – не производитель внуков! Я тоже хочу себе жизни нормальной! Не знаю, что! Что-то нужно! Я это и пытаюсь понять! Че ты орешь сразу? (тяжело вздыхает. ПАУЗА) Ладно, ладно, все… Нормально все… Все нормально! И ты меня извини. Да. Я зайду завтра. Выгуляю. Хорошо. Все, пока.
Лай продолжается. СЕРЕЖА смотрит на часы, уже не торопясь, садится, принимает страдающий вид, набирает номер на мобильном, прерывает звонок, выходит в коридор. Лай удаляется, хлопает дверь, лай теперь звучит немного глуше. СЕРЕЖА возвращается, садится, опять принимает страдающий вид, набирает номер.
СЕРЕЖА: (слабым голосом) Алло, Анна Семеновна, здравствуйте… Это Сергей Курлович… Да, я знаю, я как раз по этому вопросу – раньше не смог позвонить… Да… Уже сидят ждут, я понимаю… Дело в том, что меня утром забрали с приступом на скорой… Почки… Да, МКБ, камень… Нет, еще в больнице, укололи, сижу жду. Ну, камень в мочеточнике не просматривается на УЗИ, но хотят класть. А это, скорее всего, песок идет… Поболит и перестанет… У меня уже такое бывало… Я думаю – не буду ложится… Но сегодня – уже не смогу придти… Ага… Четыре пары. Если вам не сложно… Да, а 33 группу можно отпустить – у них – это последняя пара. Анна Семеновна, спасибо вам за понимание! Спасибо… Ну, да… мало приятного… такая, довольно сильная. Говорят, что по интенсивности сравнима с родовыми болями. Так что в такие моменты начинаешь понимать женщин… И любить… (вымученно усмехается) Спасибо! До свидания…
СЕРЕЖА отключает мобильный, выдыхает. Выходит. Хлопает дверь. Лай становится громче
СЕРЕЖА (за сценой) Хрен тебе, а не комната! Будешь в коридоре сидеть! Обои все подрал, жопа с ушами!... Кушать!
Лай стихает. СЕРЕЖА возвращается с кружкой чая в руках, садится за компьютер, открывает соцсети, смотрит, читает, звеня наперебой, начинают приходить уведомления. СЕРЕЖА опять хватает мобильный телефон, вскакивает, ходит по комнате, набирает номер.
СЕРЕЖА: Але! Славик! Вы что, охренели? Вы что, ставки на меня ставите?... Да я… Когда? Я пьяный был! Что значит «поздняк метаться?» Я не помню! Помню только, как Ренат меня в такси сажал… Кстати, спасибо за такси… Что? Я ее в театр пригласил? Блядь! Славик, я не хочу, я не согласен в этом участвовать… Сколько Марлезонов поставил? Да, и Рому я в этом чатике видел… Там, что, вся Камарилья? Даже Ренат поставил? ПАУЗА А… если я, допустим… это… То мне какой процент? Это сколько? Да, я помню, макбук, лекции… Блядь… (неуверенно) Я же не согласился… Согласился? Славик, ну мы же бухие были… Ну да, нужны… Но, блин… Таким путем… Ну хорошо, допустим… Окей. А если я это, то как я докажу? Что? Видос? Блядь, Славик, это гнусно! Она же малая совсем – еще ее снимать во время этого… Да еще и в чатик выкладывать… Нет, Славик, это пиздец, не надо так. Я отказываюсь. Что? Макбук? Ну блядь, где я возьму тебе макбук? Ты знаешь, какая у меня зарплата? Славик… У тебя этих макбуков… Славик… Да, да, пари, я все понимаю… Но, блин… Да есть у меня честь! Че ты орешь… (обиженно) Че ты орешь… Да, нужны. Нет, не передумал… ПАУЗА (вздыхает) Я тут. Ладно, короче. Ладно, говорю! Да, участвую! Неделя… Да, я помню. ДОЛГАЯ ПАУЗА (другим голосом) Слушай, а… если я это… То к тебе на лекции в хабе вести можно официально устроиться?... С трудовой?...
Сцена 4
Маленькая захламленная квартира ТАНЬКИ. Грязный пол, очень старая мебель. Комната разделена на две части – в одной все более менее аккуратно – там спит ТАНЬКА. На другой стороне царит запустение – там лежит на продавленном диване – ЕГОР – лежачий отец ТАНЬКИ.
Громко играет песня «Я не игрушка» Алисы Кожикиной. ТАНЬКА порхает по комнате – подкрашивает губы, принаряжается. ЕГОР слабо шевелится под одеялом, говорит монотонно-агрессивным голосом.
ЕГОР: Куда ты ужо навастрылась, блядзина? С табой разгаварываю! Танька! Ты чо, не слышишь? Насраць цябе на бацьку, да? Бацька расциу, бацька кармиу, и пиздуй, бацька! Сюда идзи, блядзина! Гнида! Дай пажраць! Слыш! Пажраць дай! Куда ты ужо папиздавала? Сюда идзи!
ТАНЬКА: (напевает) Я иду в новый день, не сливаясь с толпой, я хочу, чтобы все здесь считались со мной…
ТАНЬКА выпархивает из комнаты, возвращается с тарелкой пельменей, ставит перед отцом.
ЕГОР: И нахуя без водки мне эта нада? Дай водки. Танька! Умарыць меня хочэш, гнида… Маци твая усе хацела умарыць, порошок сциральны в жратву сыпала… И ты… Водки мне дай! Не даш?!! Давай мне бумагу вон, и ручку! Я письмо буду писаць! В администрацыю Прэзидэнта! Што бабы меня забиць хацят! Радная дочка не нальець… У радной хаце дачка гнаиць! Паважаны Прэзидэнт! Памажыце! (плачет) Что ж ты злая такая! Танька!Я жа хадзиць не магу! У мяне жа пазванок удалили! Доча!
ТАНЬКА: Да кто тебе порошок стиральный сыпал? У тебя бЕлка что ли опять? Жри пельмени, ебанутый! Не дам тебе я водки никакой!
ЕГОР: (горестно) Ах ты ж блядзина…
ТАНЬКА: (напевает) Па-па-па-па-па-па… Я не игрушка! О да! Другой казаться не нужно! О да!
ЕГОР: Танечка, балиць, ой как балиць… Милая, радная… Бацька памирае – так балиць… Прыняси мне баярышнику там, на полачке…
ТАНЬКА: Как же ты заебал! Тебе же четко сказали – набухаешься еще раз и пиздец тебе!
ЕГОР: А и пусць пиздец! Можа, я сдохнуць хачу! Ана нада мне – такая жызнь!
ТАНЬКА: Какая ни жизнь, а жизнь! Я че за тобой – плохо ухаживаю, хочешь сказать?! Все тебе делаю, блядь! Мою, кормлю, утки-хуютки, говно убираю, а тебе, блядь, все плохо?! После того, как ты мамку довел, я вообще тебя придушить хотела, алкаш!
ЕГОР: Так прыдушы. Давай, Танечка, прыдушы бацьку…
ТАНЬКА: Хотела! Уже не хочу.
ЕГОР: Так а пачыму?
ТАНЬКА: А у меня никого нет, кроме тебя, алкаша. (слегка угрожающе) Я тебя любить буду.
ЕГОР: Водки не даш?
ТАНЬКА: Не дам.
ЕГОР отворачивается к стене. ПАУЗА. ТАНЬКА продолжает прихорашиваться.
ЕГОР: (глухо) Прасцитутка ты.
ТАНЬКА темнеет лицом, подходит к отцу, вываливает пельмени ему на грудь. ЕГОР стряхивает их.
ЕГОР: Сука бешэная! Танька! Ты чыво?!
ТАНЬКА: (тихо) Не говори больше так никогда про меня. Потому что это неправда. Я, папа, не проститутка. Я девственница, чтоб ты знал…
ЕГОР: Ну ладна… ладна…
ТАНЬКА как ни в чем ни бывало возвращается к зеркалу.
ТАНЬКА: (напевает) Не пытаясь свернуть в русло этой реки… Я останусь собой большинству вопреки…
ЕГОР: Ты пяльмени та убяры…
ТАНЬКА: Сам виноват.
ЕГОР: Ну так то да... Ты куда сабираешся? На блядки?
ТАНЬКА так смотрит на отца, что тот замолкает. ПАУЗА
ЕГОР: Выключы ты музыку эту дзибильную! Па вушах бье!... Ты гуляць идзеш? Воздухам падышаць?
ТАНЬКА: В театр.
ЕГОР: В цятар! Ну нихуя себе ж! В цятар! Да ты ж пасматры на сябе, лахудра! Какой цибе цятар! Эта на какие цици-мици ты у цятар? На пенсию маю? А вот хуй цибе, па капеечке кажнай атчытаешся! Никакова цятра! Кали водки мне – хуй, то и блядки тваи циатральные – хуй!
ТАНЬКА: Меня пригласили, забейся. И билет купят.
ЕГОР: И што за далбаеб цибя прыгласил?
ТАНЬКА: Парень хороший. Нормальный.
ЕГОР: Ах ты… И што за парэнь?
ТАНЬКА: Не твое дело.
ЕГОР: Што, с хабзы твоей? ПАУЗА За адной партай сядзиш? Нее… Цябе на пастарэй каво цянет… Косцик та узрослы был… С учыцелем, сука, яким та ходзиш, так?
ТАНЬКА: (напевает) Я не игрушка…
ЕГОР: А Косцику ты што скажаш? Косцик так цибя любит. А ты и хуй на ево забила.
ТАНЬКА: Костя на зоне, че я ему скажу?
ЕГОР: А недавно Аляксеевна званила, гаварыли сней – кажа, по УДО яго вродзе выпусцили… Прыдзет ен да цябе – и чыво ты ему скажаш? Ты ж яму изменяеш!
ТАНЬКА: Не выпустили его. Я бы знала. Да и чего он придет? Его сестра с хахалем в Оршу уехали, у него тут ни квартиры, нихуя.
ЕГОР: Да цябе прыдзет. Я помню – ен очэнь цибя любит. Ен жа из-за цибя таво фраера прывалил. Из-за цибя.
ТАНЬКА: Я не просила никого валить. Сам привалил, сам и сел. Не придет.
ЕГОР: Ох он узнает, Танька! Ох, узнает, что ты с другим фраером гуляеш… Косцик – он жа па паняциям жывець… Он жа думае, што ты ево ждзеш… Любоу-ана жэ, знаеш, такая сила… Страшная сила… Прыдзет Косцик – а ты на бляд…
ТАНЬКА: Ебало-то привали. Все, я пошла.
ТАНЬКА уходит. Все так же играет песня «Я не игрушка» Алисы Кожикиной. ЕГОР кидает пельмени в старый музыкальный центр.
ЕГОР: Бляць! Заткнися! Как жэ ты заебала! Неигрушка, бляць!
Сцена 5
СЕРЕЖА и ТАНЯ у театра. Испуганный СЕРЕЖА одет в пиджак. Они прячутся от кого-то. ТАНЬКА выглядывает из-за стены.
ТАНЬКА: Вот попандос… Ну вроде ушел…
СЕРЕЖА: Кто ушел?
ТАНЬКА: Ну фраер этот. Охранник, кароч.
СЕРЕЖА: Никогда бы не подумал, что в театре охранники есть…
ТАНЬКА оборачивается, улыбаясь.
ТАНЬКА: Сергей Романович, вы со мной разговариваете!
СЕРЕЖА: Что?
ТАНЬКА: Ну вы ж молчали все время. Ну как мы встретились, вы, кароч, молчите и молчите. А я че-та говорю все… А щас вы говорите. Зэба...
СЕРЕЖА: Таня, блин, в театре нельзя говорить. Поняла?
ТАНЬКА: Поняла. А чо?
СЕРЕЖА: Спектакль потому что идет – «А чо»! Эта женщина поэтому тебе замечание и сделала…
ТАНЬКА: А чо она? Кобыла, блин… Ваще таких людей не уважаю. Люди разговаривают, кароч, а она лезет.
СЕРЕЖА: Да блин, ты вообще понимаешь, для чего в театр ходят?
ТАНЬКА: Ну… Да… Спектакль… Культура, да?
СЕРЕЖА: Так нельзя себя вести. Ты ей вдарила что ли?
ТАНЬКА: Ну маленько вдарила. Вы извините, Сергей Романович… Но перед кобылой этой не буду извиняться.
На стенах появляются синие отсветы.
СЕРЕЖА: Бля, это че, сирена? Они там что, вызвали ментов?
ТАНЬКА выглядывает.
ТАНЬКА: Ну да походу. Кобыла эта вылезла. Че-та кипишит.
СЕРЕЖА: Черт, надо валить.
ТАНЬКА: Не, запалят, надо ждать. Сергей Романович, нормас, у меня такое сто раз было. И ваще - там даже синяка не будет. Побоев не снимет, не докажет ничо.
СЕРЕЖА: Да, блин! Сходили в театр! Побои!
ТАНЬКА: Сергей Романович, вы извините…
СЕРЕЖА: Да что теперь уже… Давай ждать.
Забиваются поглубже в подворотню. ТАНЬКА льнет к СЕРЕЖЕ. СЕРЕЖА не отодвигается. ТАНЬКА смотрит на СЕРЕЖУ. ПАУЗА.
ТАНЬКА: А вы такой красивый. Я на вас всегда смотрю на парах. Так сильно смотрю, что иногда даже не слышу, чо вы там говорите…
СЕРЕЖА: Я заметил.
ТАНЬКА: Вы меня поэтому в театр позвали, потому что заметили, что я смотрю?
СЕРЕЖА: Ну… Типа того…
ТАНЬКА: (улыбается) А у вас штахеты есть?
СЕРЕЖА: А?
ТАНЬКА: Ну, сиги?
СЕРЕЖА: Не курю.
ТАНЬКА: А че?
СЕРЕЖА: Ниче, ЗОЖ.
ТАНЬКА: Ваще уважуха, Сергей Романович. Качаетесь?
СЕРЕЖА: (приосанившись) Ну так… Да, потихоньку…
ТАНЬКА: Зэбска. А я знаю. Вы сильный. Я чисто по жизни всегда выбираю только сильных и красивых.
СЕРЕЖА: А я еще и умный.
ТАНЬКА: Да, вы же Сапокла читаете.
СЕРЕЖА: Ты это… Расскажи про себя.
ТАНЬКА: А чо?
СЕРЕЖА: Ну не знаю… Чем в свободное время занимаешься?
ТАНЬКА: Ну, я… Работаю. Например.
СЕРЕЖА: Где?
ТАНЬКА: Я… В книжном. Ну.
СЕРЕЖА: В «Светоче?» Или в «Книгарне?»
ТАНЬКА: Ну… Не. В таком, неизвестном книжном. Он такой милипиздрический у нас. Маленький. Книги продаю. Ну.
СЕРЕЖА: Круто. А… Кто у тебя родители, например?
ТАНЬКА: Родители? Нормальные родители. Папка у меня военный. Офицер. Сержант. То есть полковник.
СЕРЕЖА: Круто, у меня тоже папа был военным.
ТАНЬКА: А сейчас чего?
СЕРЕЖА: Ну, он ушел от нас, когда я малой был. Не знаю, чего он там…
ТАНЬКА: Хуево… Ой, извините, Сергей Романович.
СЕРЕЖА: Да все в порядке. Думаешь, я не матерюсь?
ТАНЬКА: А мамка ваша? Мама?
СЕРЕЖА: Хорошо, мама. Она в центре живет, напротив цирка. Дом такой большой около Дома Ветеранов. А твоя мама?
ТАНЬКА: Мамка? Она… В Испании. У нее бизнес в Испании. Такая. Она у меня. Мамка.
СЕРЕЖА: А что ты тут? Чего не в Испании?
ТАНЬКА: Ну… Доучиться надо сначала… А потом, че, потом поеду. В Испанию. Ну. А че, Сергей Романович, вы че, реально материтесь?
СЕРЕЖА: Ну да, ничто человеческое мне не чуждо.
ТАНЬКА: Ну я просто думала, что вы… Такой. Хороший, типа. Правильный. Ну я в нормальном смысле.
СЕРЕЖА: А я вот нет.
ТАНЬКА: Ну просто прикольно так, вы сегодня «бля» сказали. А вы же только про философию, кароч, обычно. Про Сапокла, про стойки…
СЕРЕЖА: Про стоиков.
ТАНЬКА: О, точно. А скажите слово: «ебанина».
СЕРЕЖА: Ебанина.
ТАНЬКА заливается смехом.
ТАНЬКА: Прикольно так, кароч… Че та я не ожидала, что так прикольно будет. А еще можете?
СЕРЕЖА: Могу.
ТАНЬКА: А скажите: хуепётало!
СЕРЕЖА: Хуепётало! А это что такое вообще?
ТАНЬКА: (смеется) А я хэзэ!
СЕРЕЖА: (ему внезапно стало весело) Хуепётало!
ОХРАННИК: (за сценой) Кто тут? А ну-ка вышли!
СЕРЕЖА и ТАНЬКА переглядываются.
Сцена 6
Коридор училища. ТАНЬКА зажигает свечки, стоящие в форме сердца перед дверью аудитории, стучит в дверь и убегает. Открывается дверь, появляется СЕРЕЖА . Судя по звукам – в аудитории полно студентов.
СЕРЕЖА: (в аудиторию) Так, тихо!... Успокоились!
СЕРЕЖА смотрит на пустой коридор с недоумением. Опускает глаза на свечки, глаза его расширяются. ТАНЬКА, сияя, появляется из-за стены и идет к СЕРЕЖЕ. СЕРЕЖА не рад.
СЕРЕЖА: (в аудиторию) Тихо, я сказал! Я сейчас! (закрывает дверь)
ТАНЬКА бросается на СЕРЕЖУ, начинает его целовать.
СЕРЕЖА: (пытаясь отодрать от себя ТАНЬКУ) Ты… Почему не на занятиях?
ТАНЬКА: Да хуй с ними… Кароч, Сергей Романович, я…
СЕРЕЖА: Ты сдурела что ли?
ТАНЬКА: (сбивчиво шепчет) Спасибо вам за театр, Сергей Романович. Зэбска было… Меня никогда не водили в театр… Идите ко мне… Мы когда вчера от ментов убегали, я врубилась, что вы – тот, кароч.
СЕРЕЖА: Какой еще тот? Таня! Что ты делаешь?!
ТАНЬКА: Вы – тот, с которым у меня отношения будут! Я, кароч, пока про свадьбу не думаю. И про детей – я ваще не очень детей. Сначала только отношения. Это мои типа первые отношения… У меня уже были отношения, но без секса… А у вас были?
СЕРЕЖА: Таня!
ТАНЬКА: (внезапно отстраняется) А вы чо – не хотите что ли?
СЕРЕЖА: (смущенно) Я… Эммм… Не могу пока сказать…
ТАНЬКА: А чо? Я некрасивая?
СЕРЕЖА: Нет, что ты…
ТАНЬКА: Я самая красивая в хабзе. Или вы из-за того, что в театре я пиз… разговаривала?
СЕРЕЖА: Да нет…
ТАНЬКА: Свечки не понравились?
СЕРЕЖА: Таня…
ТАНЬКА: Так вы хотите?
СЕРЕЖА: (обреченно) Хочу.
ТАНЬКА снова бросается на СЕРЕЖУ с поцелуями.
СЕРЕЖА: (с ужасом смотрит по сторонам) Да хватит… Ты что… (пытаясь, оттолкнуть ТАНЬКУ, случайно хватает ее за грудь)
ТАНЬКА внезапно бьет СЕРЕЖУ по лицу ладонью, отстраняется тяжело дыша, улыбается. СЕРЕЖА в шоке.
ТАНЬКА: Нет… Это нельзя. Это пока нельзя. У меня с этим строгач. Только сосаться можно пока.
СЕРЕЖА: Таня… Ты… Это… Знаешь, что… Нет. Я не хочу встречаться с тобой. Нет. Не хочу. Извини. Это ошибка просто.
ПАУЗА.
ТАНЬКА с каменным лицом начинает давить ногами горящие свечи.
СЕРЕЖА уходит в туалет. ТАНЬКА давит свечи ногами. Из ее глаз бегут слезы.
1 2 3 4