О. В. Разумовская Кафедра русской и зарубежной литературы Российский университет дружбы народов Миклухо-Маклая, 10/2, Москва, Россия, 117198 Статья

48
ПОНЯТИЕ О ГОТИЧЕСКОМ И НЕОГОТИЧЕСКОМ СТИЛЕ|
В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ
О.В. Разумовская
Кафедра русской и зарубежной литературы
Российский университет дружбы народов
Миклухо-Маклая, 10/2, Москва, Россия, 117198
Статья посвящена проблеме готического стиля в западноевропейской прозе. Рассматриваются истоки готической традиции, история термина в литературоведении, основные этапы развития клас- сического готического романа и возникновение феномена неоготики. В статье дается обзор важней- ших для данного стиля произведений, от «Отранто» Уолпола до «Мельмота-скитальца» Мэтьюрина, с анализом ключевых философских и эстетических идей эпохи, оказавших влияние на формирование жанра (в частности, концепции возвышенного, сформулированной Эдмундом Берком). В статье так- же затрагиваются вопросы изучения классической готической литературы и ее восприятия студенче- ской аудиторией.
Ключевые слова: эстетика, жанр, стиль, готический, просветительский, мистика, предро- мантизм.
История зарубежной литературы является неотъемлемой частью современной программы профессионального высшего образования по специальности «Фило- логия». В ходе изучения этой дисциплины студенты знакомятся с основными эта- пами западноевропейского литературного процесса, получают понятие о жанрах, стилях, эстетических концепциях, зачастую не имеющих аналогов в отечествен- ной культуре. Однако при самом полном и богатом учебном плане некоторые формы западноевропейской словесности не получают достаточного освещения, изучаются только ознакомительно. В частности, курс истории зарубежной литера- туры XVIII века, как правило, не оставляет времени для подробного и тщательного рассмотрения такого явления, как предромантизм, не говоря уже о его частном проявлении — готическом романе. Одной из возможностей удовлетворить интерес студентов к этой захватывающей теме является спецкурс. Он позволяет более под- робно рассмотреть произведения тех авторов, которые обычно не входят в основ- ную программу — например, Анны Рэдклифф и М.Г. Льюиса, Ч. Мэтьюрина и Ш. ле Фаню, а также малоизученные тексты классиков, такие, как повесть «Вам- пир» Дж.Г. Байрона, мистические рассказы Диккенса и Элизабет Гаскелл.
Многие студенты, выбирающие спецкурс по готической литературе, ассоции- руют сам термин «готический» с произведениями о вампирах, рассказами о при- видениях и прочими жанрами «литературы ужасов», переживающей очередной пик популярности, особенно среди молодых читателей. Кроме того, в студенче- ской аудитории адекватному пониманию данного термина препятствует его ис- пользование применительно к музыке и молодежной субкультуре, распространив- шейся на Западе в конце 1970-х годов, а в России — после 1990-х. Таким образом, одной из первых задач спецкурса является уточнение термина и выявление тех его значений, которые обладают актуальностью в контексте современного лите- ратуроведения.

Разумовская О.В. Понятие о готическом и неоготическом стиле в контексте истории литературы
49
Первое употребление слова «готический» в эстетическом контексте припи- сывают Джорджо Вазари, который попытался этим определением обозначить гра- ницу между средневековым, варварским искусством северных народов и класси- ческим стилем итальянского Ренессанса [1. C. 83—84].
Под его полными негодованиями тирадами в адрес мрачного средневекового искусства могли бы подписаться и классицисты XVII века, и многие мыслители эпохи Просвещения. Только в трудах представителей предромантизма, в частности
Ричарда Херда, термин «готический» утрачивает негативное значение и перестает быть синонимом слова «варварский». Ричард Херд в своем сборнике эссе «Письма о рыцарстве и рыцарских романах» (Letters on Chivalry and Romance, 1762) полеми- зирует с неоклассической эстетикой, объявляя средневековую литературу значи- мым в истории культуры периодом, послужившим источников вдохновения для многих гениальных поэтов последующих эпох (Ариосто и Тассо, Спенсера и Мил- тона). Херд проводит сопоставление античной и средневековой культуры, находя в последней неизмеримо более богатое воплощение поэтической фантазии, нежели в произведениях классической античности. При этом сам термин «готический»
Херд использует расширительно, фактически как синоним понятия «средневе- ковый».
В этом же значении появляется определение “Gothic” в подзаголовке повести
Горацио Уолпола «Замок Отранто» (The Castle of Otranto: A Gothic Story, 1764), которая считается первым текстом в истории готической прозы. В первом преди- словии к своему творению, предусмотрительно изданному под псевдонимом, Уол- пол позволяет себе ироническую реплику, которая могла бы быть ретроспективно адресована Джорджо Вазари: «The principal incidents are such as were believed in the darkest ages of Christianity; but the language and conduct have nothing that savours of barbarism. The style is the purest Italian» [2. C. 3].
Хотя «Замок Отранто» претендует на некие исторические декорации — дей- ствие происходит «между первым и последним крестовым походом», — средне- вековый фон в повести выглядит не более убедительным, чем мистические мотивы в виде оживших портретов или гигантских призраков. Воссоздание подлинной картины выбранного периода не входило в задачи Уолпола; колоритная эпоха крестовых походов привлекла его именно своей удаленностью от века Разума, в который пришлось жить автору. Эта временная дистанция усугубляется выбором места действия, в качестве которого выступает некая полумифическая провинция в Италии. Посредством своего текста Уолпол полемизирует с философским и эс- тетическим догматизмом своей эпохи, требующей от художественного произведе- ния непременной назидательности и правдоподобия: «It was an attempt to blend the two kinds of romance: the ancient and the modern. In the former, all was imagination and improbability; in the latter, nature is always intended to be, and sometimes has been, copied with success. Invention has not been wanting; but the great resources of fancy have been dammed up, by a strict adherence to common life. But if in the latter species nature has cramped imagination, she did but take her revenge, having been totally excluded from old romances...The author of the following pages thought it possible to reconcile the two kinds» [2. C. 7].

Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2014, № 4 50
В своих поисках новой романной формы Уолпол не был одинок: незадолго до появления «Замка Отранто» английская публика получила возможность озна- комиться с еще одним произведением, сочетавшим средневековые декорации с современными по своему характеру и образу мыслей персонажами. В 1762 году был опубликован роман Томаса Лиланда «Длинная шпага» (Longsword, Earl of
Salisbury). В этом объемном по сравнению с повестью Уолпола тексте средневе- ковый фон прорисован более детально, а мистика полностью отсутствует. Однако сам автор указывает в качестве первостепенной именно развлекательную функцию своего произведения, предупреждая читателя о возможных «вольностях» в трак- товке исторических событий: «if too great liberties were taken in altering or enlarging their accounts, the reader who looks only for amusement will probably forgive it» [3, c. i].
Жанровый подзаголовок романа Лиланда («An Historical Romance») весьма крас- норечив — он подчеркивает его связь и с некой исторической эпохой, и со сред- невековым жанром «romance». В этом отношении Анна Рэдклифф ближе к Лилан- ду, чем к Уолполу — некоторые из ее произведений также носят заглавие “Ro- mance” (The Romance of the Forest, 1791, A Sicilian Romance, 1792), и в них отсут- ствует какая-либо мистика. Однако исторический фон в ее произведениях стано- вится все более условным, хронотоп — все менее удаленным от современности
(например, действие «Романа в лесу» Рэдклиф происходит в XVI веке). Эти из- менения показывают, что понятие готического в литературном контексте стре- мительно утрачивает свое первоначальное значение «средневековый», приобре- тая при этом новые жанровые и эстетические ассоциации.
Ранний готический роман, особенно в его женском варианте — у Рэдклифф,
Клары Рив, Шарлотты Смит, Софии и Гарриет Ли — во многом сближается с сен- тименталистским: тексты изобилуют описаниями природы и подробным изложе- нием переживаний героев, а их злоключения, как правило, заканчиваются бла- гополучным финалом. Что же позволяет выделять эти романы в особую группу, отделяя их от просветительского «мейнстрима» и объединяя под общим названием
«готических»? Уже не связь со Средневековьем, пусть даже условная, но еще не сверхъестественные мотивы, мистика или ужасы, с которыми ассоциирует ли- тературную готику современный читатель. Отдельные исключения, построенные на преобладании таинственного или ужасного, изредка встречаются в английской литературе второй половины XVIII века — «Замок Отранто», «Ватек» Бефорда,
«Монах» Льюиса. Большая часть готических романов этого периода сохраняет свою имплицитную связь с этикой и эстетикой сентиментализма, и стремится к умеренно пугающему или возвышенному варианту ужаса, определяемому как terror, который противопоставляется шокирующему и отталкивающему horror.
Сверхъестественные образы «Замка Отранто» исчезают в переработке повести
Кларой Рив (Old English Baron, 1777), а шокирующий инфернальными мотивами и сценами насилия роман «Монах» вызывает к жизни сдержанного «Итальянца»
(The Italian, or the Confessional of the Black Penitents, 1797) Рэдклиф, написанного через год после скандального романа Льюиса.
Одной из жанрообразующих черт готического романа становится особый хронотоп.Сформировавшийся к концу XVIII столетия типичный топос готическо- го романа включает в себя ряд таких элементов, как потайной ход и/или комната,

Разумовская О.В. Понятие о готическом и неоготическом стиле в контексте истории литературы
51 лабиринт коридоров и лестниц, иногда ведущих в подземелье, комната с секре- том, в качестве которого нередко выступает загадочный портрет. Среди прочих тайн, скрытых в недрах готического замка, особняка или монастыря, — следы чудовищных преступлений или потустороннего вмешательства, свидетельства родовых проклятий. Герой вынужден пройти весь многоуровневый лабиринт го- тического топоса, ведущий его к раскрытию роковой тайны и одновременно к по- знанию себя — своих корней, происхождения, подлинного характера.
Еще одной общей чертой для первых текстов готической традиции, независи- мо от наличия или отсутствия мистики, исторических декораций или традици- онного набора мотивов «героиня-злодей-замок-зловещий секрет», становится ин- терес к неведомому и запретному. Готические романы, повести и драмы нередко обращаются к таким «проблемным» темам, как душевные болезни, религиозный фанатизм, тяга к насилию, инцест, сексуальная развращенность, а также иррацио- нальные и мистические явления. Готические тексты отмечены явственным стрем- лением приоткрыть тайны, которые просветительской мыслью игнорировались или рассматривались в другом, чаще всего социально-психологическом свете.
Желание войти в лабиринт, проникнуть в запертую комнату, заглянуть за чер- ный занавес характерно не только для героев готических романов, но — в мета- форической форме — и для их создателей. Не случайно история написания неко- торых готических произведений стремительно обрастает почти мистическими подробностями, словно вовлекая самих авторов в созданный ими же мир: причуд- ливый особняк Строберри-Хилл, имитирующий готический замок так же, как
«Замок Отранто» имитирует исторический роман, навеял своему владельцу замы- сел его повести; последние годы жизни Рэдклифф, проведенные в творческом безмолвии, овеяны слухами (в частности, о том, что выдуманные романисткой кошмары лишили ее рассудка). Скудость биографической информации о Кларе
Рив заставляет спустя столетия додумывать ее историю, превращая писательницу в героиню весьма скандального романа (Леони Харгрейв, Clara Reeve, 1975).
Еще одной объединяющей чертой готических романов — как ранней класси- ки, так и современных образцов жанра — является стремление автора погрузить читателя в состояние парализующего страха. Об этом свойстве литературной го- тики рассуждает Говард Лавкрафт, творчество которого может рассматриваться не только в контексте неоготики, но и как пример уникального готического мань- еризма — или декаданса. В эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» Лав- крафт пытается найти формулу подлинно готического страха: «The true weird story has something more than secret murder, bloody bones or a sheeted form clanking chains according to rule. A certain atmosphere of a breathless and unexplainable dread of the outer, unknown forces must be present; and there must be a hint, expressed with the seriousness and portentousness becoming its subject, of that most terrible conception of the human brain — a malign and particular suspension or defeat of those fixed laws of Nature which are our only safeguard against the assaults of chaos and the daemons of unplumbed space» [4. C. 19].
Источники страха в раннем готическом романе были весьма предсказуемыми, и сводились, в основном, к ужасам, которые могут поджидать молодую беззащит- ную девушку на полном опасностей жизненном пути. Однако смена культурной

Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2014, № 4 52 парадигмы на рубеже веков и глобальные исторические потрясения, такие, как
Великая французская революция, приводят к необходимости пересмотра художе- ственного арсенала готики, в соответствии с более взыскательными вкусами пуб- лики. Призраков и таинственных силуэтов в ночи уже недостаточно, чтобы напу- гать пресыщенного читателя. В эстетике готического романа рубежа веков проис- ходят существенные перемены, он становится более кровавым и откровенным, и провозвестником этой метаморфозы можно считать «Монаха» Льюиса. Одно- временно происходит размывание границ жанра, поскольку пришедший на смену просветительскому неоклассицизму романтизм благосклонно воспринимает как средневековые, так и мистические мотивы, однако не слишком приветствует «ро- ман классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный».
На смену многостраничным произведениям Рэдклифф и ее последовательниц приходят небольшие по объему, но динамичные и куда более устрашающие новел- лы, рассказы и даже поэмы с готическим колоритом: «Застроцци» Шелли (Zast- rozzi, 1810), «Кристабель» Кольриджа (Christabel, 1816), «Вампир» Полидори и Байрона (Vampyre, 1819). На фоне этого процесса «дробления» формы нельзя не отметить два крупных и значимых романа, каждый из которых по-своему раз- вивает традиции литературной готики — «Франкенштейн» (Frankenstein: or, The
Modern Prometheus, 1818) Мэри Шелли и «Мельмот-скиталец» Мэтьюрина (Mel- moth the Wanderer, 1820). Самобытность этих произведений при сохранении ти- пичных для готического романа черт — поэтики таинственного, особом хроно- топе — позволяет говорить о стремительной эволюции готики как стиля в лите- ратуре и завершении первого, классического этапа в становлении самого жанра.
Последующая его история — это история проникновения готических мотивов в другие жанровые формы, их интеграция в романтическую традицию, затем — в викторианскую, в сенсационную и детективную прозу.
Параллельно этим процессам начинает формироваться канон литературы ужа- сов как таковой — прозы о вампирах, призраках и привидениях. Классиками этого жанра являются Шеридан ле Фаню и Монтегю Родерик Джеймс. С точки зрения ранней готики их произведения кажутся «квинтэссенцией» ужасного, но вместе с тем проза такого рода превращает готический стиль из своеобразного «анде- граунда», каковым были первые готические романы на фоне просветительской традиции, в явление массовой культуры. Разнообразие кошмарных образов в этих произведениях не в состоянии заменить собой тонкую нюансировку страха, вы- званного движением занавески в безветренную ночь, как его описывала Рэдклифф.
Эстетика возвышенного сменилась категориями собственно ужасного и отталки- вающего.
В своей классической форме, как порождение эпохи Просвещения и одно- временно форма ее критики, классический готический роман просуществовал ме- нее полувека, прежде чем превратиться в источник интереса и вдохновения для последующих эпох. Почти все английские писатели XIX века, от Диккенса до Ос- кара Уайльда, в том или ином виде отдали дань мистическим и сверхъестест- венным мотивам в литературе. В XX столетии готика превращается в метажанро- вое явление, распространяя свое влияние не только на литературу и кинематограф, но также на музыку, мультипликацию и компьютерные игры. У готического стиля

Разумовская О.В. Понятие о готическом и неоготическом стиле в контексте истории литературы
53 больше нет собственной формы или отчетливой эстетической и нравственной за- дачи, он становится частью яркой палитры массовой культуры, фактически рас- творяясь в ней, поэтому применительно к текстам XX века с ярко выраженным
«готическим» антуражем уместнее использовать термин «неоготика». Именно так поступает редактор американской Энциклопедии готической литературы Мэри
Эллен Снодграсс, объединяя под рубрикой neo-Gothic таких разноплановых пи- сателей, как Дж. Кэрол Оутс и Фланнери О’ Коннор, Энн Райс и Тони Моррисон,
Айрис Мердок и Мишель Файбер [5. C. 250—251]. Жанры, художественные прие- мы, образы и мотивы готической литературы меняются и модифицируются, и сам стиль адаптируется к запросам и потребностям современной культуры; появляются такие варианты, как южная, колониальная, урбанистическая готика. Но страх в любом случае остается самой сильной человеческой эмоцией, поэтому «страш- ные сказки» еще долго будут числиться среди самых популярных жанров.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Vasari Giorgio, Maclehose Louisa S., Brown G
érard Baldwin. Vasari on Technique: being the introduction to the three arts of design, architecture, sculpture and painting, prefixed to the lives of the most excellent painters, sculptors and architects. — Dover: Dover Publications,
1960. — 328 p.
[2] Walpole Horatio. The Castle of Otranto. — Hertfordshire: Wordsworth Editions, 2009. —
259 p.
[3] Leland Thomas. Longsword, Earl of Salisbury, v. 1. — London: W. Johnston, 1762. — 236 p.
[4] Lovecraft H.P. Supernatural Horror in Literature and Other Essays. — Holicong: Wildside
Press, 2011. — 132 p.
[5] Encyclopedia of the Gothic Literature. The Essential Guide to the Lives and Works of Gothic
Writers / ed. Mary Ellen Snodgrass. — NY: Facts On File, 2004. — 480 p.
[6] Hurd Richard. Letters on Chivalry and Romance. — London: A. Millar, W. Thurlbourn, and
J. Woodyer, 1762. — 120 p.
THE TERMS “GOTHIC” AND “NEOGOTHIC”
IN THE CONTEXT OF LITERARY HISTORY
O.V. Razumovskaja
Peoples’ Friendship University of Russia
Miklukho-Maklaya, 10/2, Moscow, Russia, 117198
The article deals with the problem of Gothic style in Western literature. The main part of the text is devoted to the issues of its origin and cultural background, the origin of the term itself and its applica- tion to fiction, the main stages of the classical Gothic novel and the rise of the Neo-gothic tradition. The main points of the article are illustrated by the examples from most typical Gothic texts, from Walpole’s
‘Otranto’ to Lewis’s ‘The Monk’, alongside with the crucial aesthetic and philosophical ideas of the period, the concept of the Sublime, developed by Burke, included. The article also touches upon the problems of academic studies of the Gothic literature and its reception by undergraduate audience.
Key words: aesthetics, genre, style, Gothic, the Enlightenment, mystery, preromanticism.