План
Биография Р. Декарта
Рационалистическое учение Р. Декарта о методе
Обоснование Р. Декарта дедуктивного метода
Декартово «сомнение»: я мыслю, значит существую
Проблема Бога
Материализм Р. Декарта в учении о природе. Физика телесной субстанции
1. Биография Р. Декарта
ДЕКАРТ (Descartes) Рене (латинизированное — Картезий; Cartesius) (31 марта 1596, Лаэ, Турень, Франция — 11 февраля 1650, Стокгольм), французский философ, математик, физик и физиолог, основатель новоевропейского рационализма и один из влиятельнейших метафизиков Нового времени.
Жизнь и сочинения
Родившись в дворянской семье, Декарт получил хорошее образование. В 1606 году отец отправил его в иезуитскую коллегию Ла Флеш. Учитывая не очень крепкое здоровье Декарта, ему делали некоторые послабления в строгом режиме этого учебного заведения, напр., разрешали вставать позже других. Приобретя в коллегии немало познаний, Декарт в то же время проникся антипатией к схоластической философии, которую он сохранил на всю свою жизнь.
После окончания коллегии Декарт продолжил образование. В 1616 в университете Пуатье он получил степень бакалавра права. В 1617 Декарт поступает на службу в армию и много путешествует по Европе.
1619 год в научном отношении оказался ключевым для Декарта. Именно в это время, как он сам писал в дневнике, ему открылись основания новой «удивительнейшей науки». Скорее всего, Декарт имел в виду открытие универсального научного метода, который он впоследствии плодотворно применял в самых разных дисциплинах.
В 1620-е годы Декарт знакомится с математиком М. Мерсенном, через которого он долгие годы «держал связь» со всем европейским научным сообществом.
В 1628 Декарт более чем на 15 лет обосновывается в Нидерландах, но не поселяется в каком-то одном месте, а около двух десятков раз меняет место жительства.
В 1633, узнав об осуждении церковью Галилея, Декарт отказывается от публикации натурфилософской работы «Мир», в которой излагались идеи естественного возникновения вселенной по механическим законам материи.
В 1637 на французском языке выходит работа Декарта «Рассуждение о методе», с которой, как многие считают, и началась новоевропейская философия.
В 1641 появляется главное философское сочинение Декарта «Размышления о первой философии» (на латинском языке), а в 1644 «Первоначала философии», работа, замышлявшаяся Декартом как компендий, суммирующий наиболее важные метафизические и натурфилософские теории автора.
Большое влияние на европейскую мысль оказала и последняя философская работа Декарта «Страсти души», опубликованная в 1649 г. В том же году по приглашению шведской королевы Кристины Декарт отправился в Швецию. Суровый климат и непривычный режим (королева заставляла Декарта вставать в 5 утра, чтобы давать ей уроки и выполнять другие поручения) подорвали здоровье Декарта, и, подхватив простуду, он умер от пневмонии.
В то время, когда в Англии закладывались основы эмпирико-индуктивного метода, во Франции начал формироваться иной, дедуктивно-рационалистический метод научного познания, качественно отличающийся от средневекового псевдорационализма. Крупнейшим представителем рационализма XVII в. был Ренэ Декарт. От его антипсихологической теории познания вел прямой путь к методу Спинозы и Лейбница, к тому способу построения социологии, которым воспользовался Гоббс
2. Рационалистическое учение Р. Декарта о методе
философия декарт материализм
Особенности рационалистического метода рассматриваемой эпохи (Новое время). В качестве первой из них может быть указан определенный взгляд на истину. Рационализм XVII в, приписывал истине следующие черты. Она должна быть непременно абсолютной, полной, вечной и неизменной. Ей присущ всеобщий и общеобязательный характер, т. е. она необходима по своему содержанию и столь же необходимо должна быть принята всеми людьми. Те истинные понятия, суждения, теории, которые не отвечают перечисленным требованиям, считаться истинными не могут. Декарт утверждал, что только абсолютное может быть признано за истинное, а знания относительные, приблизительные, только лишь вероятные следует отвергнуть. Поэтому идеалом знания является математика с ее точными построениями.
Достижения математической науки в конце XVI и начале XVII в. были значительны. Они были, с одной стороны, тесно связаны с практическими запросами мануфактурной стадии производства, а с другой (через астрономию) - с потребностями мореплавания. В начале XVII в. арифметика, алгебра и геометрия в их элементарной форме достигли уже почти нынешнего развития. Усилиями Галилея и Кеплера были заложены основы математической небесной механики. Складываются собственно математические методы исследования, и Декарт сыграл в их появлении и развитии значительную роль. В начале XVII в. Непер опубликовал (1614) свои таблицы логарифмов. Кеплер, Ферма, Кавальери, Паскаль, Уоллес, Я. и И. Бернулли подготавливали своими открытиями дифференциальное и интегральное исчисления. Более того, математика начала XVII в. подготавливала изменение всего научного и философского мышления.
Поясним теперь перечисленные выше требования рационализма к истине. Абсолютность истины означает, что она окончательна и не подлежит никаким уточнениям и исправлениями. Это значит, далее, что истина полна, т. е. не нуждается ни в каких дополнениях: в каждом вопросе истина имеется только одна, и, познав ее, не частично, а во всей целостности, мы обладаем всем тем знанием, которое в данном случае возможно. Вечность и неизменность истины определяются ее непреходящим, сущностным характером: истина - это не только то, что есть, но и то, что должно быть и всегда будет в будущем. Всеобщность и общеобязательность выражают полнейшую несомненность и безусловную доказанность истины: всякий человек, обладающий нормальным здравым рассудком, не может не принять ее. Поэтому, строго говоря, споры между здравомыслящими учеными неправомерны, и им нет никакого оправдания по существу. Следует не спорить, а обсуждать.
Из сказанного вытекает, что при данном понимании истины ее источник и критерий не могут носить опытного характера, ведь чувственный опыт ненадежен, неустойчив, переменчив. Истина может быть выведена только из разума, она состоит лишь в мыслительных, логических связях и содержаниях, может быть только из мышления почерпнута и им, мышлением, проверена, подтверждена. «...Познание всех прочих вещей зависит от интеллекта, а не наоборот». Ощущения, представления и память способны содействовать работе интеллекта, но не более того. «... Только один интеллект способен познавать истину, хотя он и должен прибегать к помощи воображения, чувств и памяти...». В чем именно эта помощь заключается? - каждый из великих философов-рационалистов XVII в. решал этот вопрос по-своему.
Рационализм XVII в. отвергал роль чувственного опыта как источника знания и критерия истины. Возводя то и другое к разуму, представители этого методологического направления гипертрофировали возможности дедукции как способа развития знания и построения его системы и сделали акцент на всеобщий (и в этом смысле безличный) характер логической структуры знания. Отсюда пренебрежение к коллективному процессу постижения и умножения истин, и Декарт, например, был убежден в том, что «от самого себя» человек всегда может научиться больше, чем от других.
Одной из самых характерных черт рационализма XVII в. было отождествление реальных причинно-следственных связей с отношениями логического выведения. Реальная причина (causa) и логическое основание (ratio) рассматривались как синонимы. Действительная проблема в этом отождествлении была: ведь дедуктивные построения логики, а тем более аксиоматические теории, к созданию которых в процессе математизации приходят науки, в определенной мере отражают реальные связи объективного мира. Но превращение этих реальных связей в логические, а значит подмена их последними, чему сопутствует абсолютизация гносеологических функций дедукции, были метафизической и идеалистической ошибкой.
Согласно формуле causa est ratio et ratio est causa, природные связи полностью и до конца разложимы и сводимы к связям логическим, так что, познавая свое собственное, логическое, содержание, разум тем самым познает и всю окружающую его природу, весь мир. В этой формуле были скрыты идеи единства и простоты мира, предполагающие в свою очередь факт элементарности тех структурных единичностей, из которых мир слагается. Эти элементарные единичности разыскивались Декартом и Лейбницем, их стремился обнаружить и Ньютон. Но элементарная простота в то время, как правило, отождествлялась с наглядностью, а рационалистами - с наглядностью умственной, так что указанная формула causa = ratio означала убеждение в непосредственной очевидности для интеллекта и в полной познаваемости им сущности вещей. Кроме того, она означала реализуемость максимальной простоты в средствах познания, поскольку нет ничего «проще» для логически мыслящего «я», чем осознаваемые им его собственные логические связи и отношения. До некоторой степени в идеале «простоты» познания у рационалистов XVII в. можно видеть смутное предвосхищение тенденции к логическому упрощению у структур современных нам обобщенно-абстрактных «языков» научных теорий.
Согласно рационализму нового времени, субстанции могут обладать только такими свойствами, которые логически вытекают из их сущности (природы). Само бытие субстанций рассматривалось при этом как нечто производное от их сущности, чем и объясняется раставрация Декартом и Спинозой онтологического доказательства бога (субстанции). Пытались вывести существование рациональной, умопостигаемой причины мира, логически необходимой, уповая единственно на мощь познающего разума и считая его критерием его же истинности. Все признаки достоверного, истинного знания, перечисленные выше, «выматывались» из мышления как ему же, мышлению, свойственные, так что истина оказывалась своим собственным критерием, а мысль - не только побудителем к познанию (любознательность, пытливость разума), но и источником знания и мерилом его результатов. Так намечался абрис панлогизма, заложенного Декартом и доведенного Гегелем, спустя два столетия, до предельной своей формы.
Будущим векам рационализм XVII в. завещал лучшие свои идеалы - устойчивый познавательный оптимизм и веру во всесилие человеческого ума, убеждение в единстве законов мира и его познания, упование на высокую миссию дедуктивного развития наук, составляющих по своей логической структуре дружную и тесно спаянную семью. Конечно, идеалистическим заблуждением было распространявшееся новаторами XVII в. мнение, будто логическая интроспекция представляет собой независимый и даже единственно подлинный путь познания. Но и это заблуждение было не произвольной выдумкой. К. Маркс в «Капитале» писал, что рационалистический метод познания соответствовал выделению умственного труда в мануфактурный период развития капитализма в особую и притом главенствующую область деятельности. «Мануфактурное разделение труда приводит к тому, что духовные потенции материального процесса производства противостоят рабочим как чужая собственность и господствующая над ними сила. Этот процесс отделения начинается в простой кооперации... Он завершается в крупной промышленности, которая отделяет науку как самостоятельную потенцию производства от труда и заставляет ее служить капиталу».
Рационализм Декарта имел индивидуальные особенности, поскольку свое классическое выражение этот стиль мышления нашел именно в его философии. Декарт признавал существование врожденных идей и в резкой форме подчеркивал всеобщность рационалистического критерия истины. Но вследствие неприемлемых крайностей рационализма, отчетливо проявившихся именно в методе Декарта, он оказался вынужденным сам же внести в него такие коррективы, которые вызвали трещины в рационалистическом монолите: Декарт признал в чувственном опыте необходимое дополнение к работе мышления, а в гипотезах — ценный вклад в науку. Подобно эмпирику Бэкону, он предпослал построению истинной философии «расчистку почвы» от наслоений схоластического псевдорационализма и выступил против авторитета почти, всех античных и церковных философов, мешавших обрести такой метод познания, который действовал бы для всех людей универсально, не взирая на их сословную и кастовую принадлежность. Не случайно и воздействие учения Декарта на тех философов, которые весьма сочувственно отнеслись к эмпиризму: завершающая часть метода Гоббса во многом была следствием Декартовых инспираций, хотя онтологический рационализм и был заменен в нем методологическим дедуктивизмом без какого-либо идеалистического обоснования.
3. Обоснование Р. Лекарта дедуктивного метода
Только обладая истинным методом, возможно, по Декарту, добиваться познания «всего» , а перед этим - освободиться от заблуждений, мешающих познанию. Продолжая начатую Ф. Бэконом расчистку поля познания от всевозможных ложных наслоений прошлого, Декарт подверг критике схоластику и схоластическую силлогистику. Если Ф. Бэкон обращал внимание на то, что применение силлогизмов в философии средних веков страдало прежде всего наличием ложных, извращенных посылок, то Р. Декарт более подчеркивает неспособность силлогизмов привести к какому-либо качественно новому знанию по сравнению с тем, которое уже содержится в посылках.
Декарт хотел бы изгнать прежнюю силлогистику в область риторики и заменить силлогистическую дедукцию точным математизированным способом движения от самоочевидного и простого к производному и сложному. «Методология Декарта есть плоть от плоти математики». Этот способ познавательного движения должен быть достаточно гибким, чтобы оставить поле для инициативы ученых в определении приемов конкретных изысканий. Рассмотрим данный путь познания в том виде, в каком он изложен в «Рассуждении о методе».
Первое правило метода Декарта требует принимать за истинное все то, что воспринимается в очень ясном и отчетливом виде и не дает повода к какому-либо сомнению, то есть вполне самоочевидно.
Второе правило метода предлагает делить каждую сложную вещь, ради успеха ее изучения, на более простые составляющие, дабы затем устремить внимание на эти простые, т. е. не поддающиеся дальнейшему делению умом части. В ходе деления желательно дойти до самых простых, ясных и самоочевидных вещей, т. е. «до того», что непосредственно дается уже интуицией. Иначе говоря, «анализ (resolutio)» имеет целью открыть исходные элементы знания.
Третье правило метода Декарта было в «Правилах для руководства ума» только намечено, представляя собой концовку пятого правила. В «Рассуждении о методе» оно занимает уже подобающее ему видное место. Содержание его таково: в познании мыслью следует идти от простейших, т. е. элементарных и наиболее для нас доступных вещей к вещам более сложным и, соответственно, трудным для понимания. Этот порядок познавательного движения более верен, чем бросающийся в глаза, но далеко не всегда строго законообразный, естественно замечаемый порядок предметов. «... Только из самых простых и наиболее доступных вещей должны выводиться самые сокровенные истины». Это выведение есть рационалистическая дедукция, которая данным правилом и утверждается. «... Для человека нет иных путей к достоверному познанию истины, кроме отчетливой интуиции и необходимой дедукции».
В раннем сочинении о методе четвертое правило фигурировало под седьмым номером. Декарт называет его «энумерацией», потому что требует осуществлять полные перечисления, обзоры, не упуская ничего из внимания.
В самом общем смысле это правило ориентирует на достижение полноты знания. Уточнение же приводит к нескольким вариантам. Во-первых, указывается необходимость как можно более полных классификаций, проводимых до индукции (т. е. до действия второго правила) и внутри ее. Классификация вещей, понятий, утверждений, проблем и задач заключает предмет исследования «в строгие границы» и размещает его «по соответствующим классам».
Во-вторых, перед нами ориентация на полную индукцию, и иногда Декарт писал: «энумерация, или индукция». П. С. Попов считает, что «совершенно очевидно, что здесь Декарт, в противоположность Бэкону, имеет в виду математическую индукцию». С. А. Яновская неоднократно отмечала, что «энумерация» Декарта предвосхищает именно математическую индукцию. К этому добавим, что в четвертом правиле можно видеть и регулятивную идею в смысле пожелания, чтобы всякая индукция была бы «достаточной», т. е. по возможности полной. Приближение к максимальной полноте рассмотрения приводит надежность (убедительность) к очевидности, т. е. индукцию — к дедукции и далее к интуиции. Ныне стало азбучной истиной, что полная индукция есть частный случай дедукции.
В-третьих, «энумерапия» есть требование полноты, т. е. точности и корректности, самой дедукции: «...во всех без различия значениях термина «энумерация» твердо удерживается смысл, согласно которому в термине этом выражается расширительная характеристика дедуктивного процесса»1. Дедуктивное рассуждение рушится, если в ходе его перескакивают через промежуточные положения, которые еще надо вывести или доказать.
В-четвертых, «энумерация» расширяется до требования полноты в соблюдении всех правил метода, что не удивительно, поскольку она в трех вышеприведенных значениях действует применительно к каждому из них. Еще более объемлющее значение «энумерации» состоит в требовании полноты всякого исследования вообще, для успеха которого все правила порознь и вместе должны действовать в максимальном диапазоне и с наибольшей интенсивностью. Ведь согласно убеждению философа, суть метода заключается в соблюдении строгого порядка и последовательности в познании, чему, конечно, какие бы то ни было пропуски, перерывы и неполнота в корне противопоказаны. В целом по замыслу Декарта его метод был дедуктивным, и этой его направленности были подчинены как его общая архитектоника, так и содержание отдельных правил. Oн мечтал реализовать столь увлекавшую передовых мыслителей XVII в. идею «паптометрии» (всеизмерения) и построить «всеобщее исчисление (mathesis universalis)», которое, опираясь на дух Эвклидовых построений, свело бы всю физику к геометрии, а геометрию - к алгебре, последнюю же сконструировало бы строго дедуктивно. Но мы уже видели, что абсолютной противоположности метода Декарта методу Бэкона не было, сам Декарт вовсе к этому не стремился. Хотя не столь в программной форме, как это сделал Гоббс, французский ученый обратился к использованию индуктивных приемов, то есть чувственно-эмпирпческого материала.
1 2 3