АРХЕОЛОГИИЧЕСКИЕ КОЛЛЕКЦИИ
В МУЗЕЕ
5
А.А. Чубур
Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского
(г. Брянск)
Новые музейные изобразительные источники из раннего железного века Восточной Европы
(по материалам Трубчевского краеведческого музея)
Работа выполнена при частичной поддержке РФФИ, грант18-45-320001
Фондовая работа в музее — очень важный аспект археологических исследований, зачастую игнорируемый археологами.
Археологи в настоящее время копают быстро и много: надо спешить, на очереди новые хоздоговора, важно оперативно сдать отчет и коллекции, чтобы получить следующий
Открытый лист.
Тщательно интерпретировать и анализировать материал некогда. Этим пусть займутся потомки. Ранее в СССР, когда возможность публиковать материал была ограничена, археологические коллекции тоже копились в фондах музеев часто без детального изучения.
Многое принесенное раскопками минувших десятилетий так же введено в научный оборот лишь отчасти, часто поверхностно — порой потому, что большего не позволял ограниченный издательский листаж и очередь в журналы.
Итак, масса накопленных за десятилетия археологических материалов оказывается буквально «похороненной» в музейных фондах. Далеко не все они привлекают взгляд исследователей-музейщиков. Ко- нечно, аттрактивны редкие и уникальные экспонаты — орудия труда, оружие, украшения, культовые предметы. Керами- ческие же изделия
(за исключением редких целых и реставрированных до полных форм сосудов или хорошо сохранившихся бытовых предметов), фигурируют в описях как массовый материал и пристальным вниманием не пользуются. И напрасно. Как показал опыт, внимательное изучение массового материала позволяет выявить в утили- тарной группе вещевых музейных источников предметы, имеющие признаки иной категории — изобразительных музейных источников
Некоторое время назад я упорядочивал и система- тизировал по просьбе дирекции археологическую часть музей- ных фондов Трубчевского крае- ведческого музея [1, 2] — старейшего музея в Брянской области, открытого в 1918 г. дворянином, ученым и краеведом
Г.Ф. Поршняковым.
Среди осевших тут археоло- гических коллекций большая часть происходит из раскопок бывшего директора музея — краеведа и археолога В.А. Па- дина [3]. В 1950–1960-х гг. им был исследован ряд городищ, относящихся к юхновской археологической культуре раннего железного века.
Публикация результатов раскопок была по ряду причин
Как пример и результат тщательного повтор- ного изучения археологических коллекций, хра- нящихся десятилетиями в музеях без движения, приведены несколько ранее неизвестных сти- лизованных изобразительных памятников на юхновской культуры (ранний железный век лес- ной полосы Восточной Европы). Они доносят до нас сведения о древнем земледелии и сопро- вождающих его культах. Материал происходит с городища Лбище, раскопанного В.А. Падиным в
1950-х гг. Хранятся в фондах Трубчевского крае- ведческого музея.
Ключевые слова: юхновская археологическая культура, ранний железный век, вещественные музейные источники, изобразительные музей- ные источники.
A.A. Chubur
Bryansk State Academician I.G. Petrovski University
(Bryansk)
New museum pictorial sources from the early Iron
Centuries of Eastern Europe
(based on the materials of Trubchevsky local history museum)
Abstract: As an example and the result of a careful re-examination of archaeological collections kept for decades in museums without movement, several previously unknown stylized pictorial monuments on
Yukhnovskaya culture (the Early Iron Age of the for- est belt of Eastern Europe) are given. They inform us about ancient agriculture and its accompanying cults. The material comes from the ancient settle- ment of Lbische, excavated by V.A. Padin in the
1950s. They are kept in the funds of the Trubchevsk
Museum of Local Lore.
Key words: Yukhnovskaya archaeological culture, the Early Iron Age, material museum sources, fine museum sources.

АРХЕОЛОГИИЧЕСКИЕ КОЛЛЕКЦИИ
В МУЗЕЕ
6
Чубур Артур Артурович, к.и.н., профессор РАЕ, доцент кафедры отечественной истории
Брянский государственный университет им. академика И.Г. Петровского, директор Научно-исследовательского цен- тра комплексного изучения Среднедеснин- ского региона (совместного с Институтом археологии РАН)
(г. Брянск не очень развернутой и носила краткий описательный характер
[4]. Собранные коллекции в не- большой части были использо- ваны в экспозиции (зал археоло- гии), основной же массив в упа- кованном сразу после раскопок виде находился в хранилище.
Фонды провинциального музея, расположенного в 100 км от об- ластного центра, увы, не стали объектом внимания специали- стов, даже напрямую занимав- шихся проблематикой раннего железного века данного региона.
Так в монографии моих уважае- мых украинских коллег
С.А. Горбаненко и Д.В. Каравай- ко [5] материалы, раскопанных
В.А. Падиным городищ, даны исключительно по его собствен- ным публикациям.
Для юхновской археологиче- ской культуры, как и для многих лесных и лесостепных культур скифо-сарматского времени, ха- рактерно обилие керамического материала: как горшков и мисок, так и массы других утилитарных изделий — грузиков, грузил, све- тильников, пряслиц, ядер для пращи и т. д. На многие керами- ческие предметы нанесен орна- мент: реже прочерченный, а ча- ще тычковый, нанесенный лопа- точкой, щепкой или палочкой
(от этого зависела прямоуголь- ная, треугольная или округлая форма отпечатков). Однако уже при беглом изучении орнамен- тированных изделий становится ясно: то, что воспринималось как орнаментация изделий тычками, как выясняется, далеко не всегда представляет собой орнамент.
В орнаменте обязательно присутствует упорядоченность, ритмичная организованность, наличие повторяющихся частей
– раппортов [6]. Если повторяе- мость, ритмичность отсутствует, следует говорить не об орнамен- те, а об изображении. Изображе- ние (рисунок, схема и пр.) — это образ подобный, но не идентич- ный изображаемому объекту, от- ражение пространственной структуры оригинала в про- странственной структуре объек- та-носителя. Именно по этому признаку отсутствия ритмично повторяющихся элементов- раппортов (сами тычки, естест- венно, раппортами не являются) при работе с коллекциями ТКМ
№ 1524, 1534, 3327 (городище
Лбище, 2095 предметов) был выявлен ряд изделий, на кото- рых тычковым способом и про- черчиванием по сырой глине на- несены не орнаменты, а стили- зованные изображения различ- ного характера. Не имея воз- можности в данной статье рас- сматривать все группы юхнов- ского керамического комплекса, остановимся на предметах с са- мыми выразительными изобра- жениями — глиняных грузиках.
Это керамические предметы, представляющие собой тела вращения со сквозным отверсти- ем вдоль оси вращения. Мень- шие традиционно считают пряс- лицами и ткацкими грузиками для горизонтального ткацкого стана, более крупные часто отно- сят к рыболовным грузилам, но многие могли быть, например, грузами для натяжения основы в вертикальных ткацких станах.
Первый сюжет — раститель- ный. На одном из грузиков (бо- чонковидной формы, диаметр
6 см, высота 8 см, диаметр отвер- стия 1,2 см) присутствует стили- зованное изображение колоса
(рис. 1/1). Две вертикальных группы по четыре ямки в каждой показывают колоски с зернами, ямка в основании этих рядов по- средине — основание ости коло- са. С левого края внизу — зерно, выпавшее на землю из верхнего левого полуовального колоска,
Можно предположить, что изо- бражен колос двурядного ячме- ня, который по данным исследо- вания отпечатков зерен на кера- мике, выращивался обитателями городища, наряду с просом и пшеницей двузернянкой, имев-

АРХЕОЛОГИИЧЕСКИЕ КОЛЛЕКЦИИ
В МУЗЕЕ
7 шими иное строение колоса [7].
В архаических религиях земле- дельцев зерно — символ обнов- ления жизни через смерть и вос- крешение, и одновременно сим- вол плодородия, а колосья зер- новых и их снопы — атрибуты зерновых божеств и духов [8, с. 99–105]. Изображение колось- ев известно и на керамических грузиках, обнаруженных на го- родищах, расположенных южнее юхновских памятников Новго- род-Северского полесья, Кудла- евка и
Песочный
Ров
[5, рис. 3/2].
На юхновских керамических изделиях распространен орна- мент из обращенных остриями вниз треугольников, состоящих каждый из нескольких рядов ямок.
Орловский археолог
Л.Н. Красницкий назвал это
«юхновским треугольником» [9].
Сходные орнаменты известны и на посуде предшествующей юх- новской (и, вероятно, генетиче- ски с нею связанной) лебедов- ской культуры позднего бронзо- вого века [10].
На одном из больших грузи- ков с Лбища (диаметр 6 см, диа- метр отверстия 1 см) имеется композиция из четырех тре- угольных фестонов (рис. 1/3).
Однако орнаментом ее назвать нельзя: расположены треуголь- ники не ритмично, размеры их различны, как и число состав- ляющих их ямок. Это рисунок.
Но что на нем изображено? Это не грозди винограда, как пола- гают иные археологи. Племена лесной зоны Восточной Европы еще не знали этого растения, как, вероятно, и вина. Эпизоди- ческие контакты с южными со- седями — скифоидной лесостеп- ной культурой (такими же оби- тателями приречных городищ и селищ) вряд ли подразумевали поставки напитков из Причер- номорья. Вместо вина обитатели деснянских лесов, скорее, упот- ребляли собственное ячменное или просяное пиво. Может быть, собранные из ямок треугольники
— не грозди ягод, а шишечки хмеля, с коим мы привычно свя- зываем пивоварение? Но пиво древнего мира готовилось без хмеля и имело не привычный для нас горький, а сладковатый вкус. Первое упоминание о хме- ле, как компоненте пива, отно- сится к VIII в. н. э. [11]. Вряд ли обитатели городищ сдабривали им напиток на тысячелетие ра- нее.
А.И. Дробушевский и Г.Г. Не- чаева трактуют юхновский тре- угольник как половинку ромба — символа поля [12]. Однако связь треугольника с семантикой поля вторична, ибо со времен верхне- го палеолита треугольные кла- виформы были символикой женского лона [13]. Лишь у зем- ледельческих племен треуголь- ное лоно становится символом плодородия земли, в обществах с присваивающим хозяйством культ плодородия находился в зачаточном состоянии или от- сутствовал, а женская символика лежала в основе культа очага
[14]. Техника исполнения образа зависела от материала (и конеч- но от традиции): если по кости проще резать, а по камню рисо- вать краской, то по сырой глине перед обжигом можно было не только начертить узор, но и на- носить ямки, составляющие все тот же треугольник и объеди- няющие его с семантикой зерен или падающего дождя. Такое
«тычковое» исполнение женско- го лона (лобка, холма Венеры) можно наблюдать, например, на многих энеолитических террако- товых статуэтках культур трипо- лье-кукутень, лендьель и иных. В юхновской традиции треуголь- ник из тычков уже отделен от телесного контекста, перейдя в разряд сакральных символов.
Интересно, что с женским образом связывал юхновские треугольники и В.П. Левенок, правда, подходя к этому несколь-
Рис.1.
Керамические изделия юхновской археологической культуры с изображениями на поверхности:
1-7 — керамические грузики со сквозным отвер- стием:;8 – керамический ритуальный (?) хлебец.
Городище Лбище (Монастырище). Трубчевский район Брянской области, Россия.
Фонды Трубчевского муниципального краеведческого музея.
Ск

АРХЕОЛОГИИЧЕСКИЕ КОЛЛЕКЦИИ
В МУЗЕЕ
8 ко иным путем [15, с. 85–87].
При такой трактовке различ- ные размеры и форма треуголь- ников на рассматриваемом ри- сунке может обозначать разли- чие в статусе, возрасте. Набрав- шись смелости можно тракто- вать их и как аграрную символи- ку четырех времен года и, соот- ветственно, четырех фаз жизни человека: детства, юности, зре- лости и старости, смерти. Заме- тим, что связь «юхновского тре- угольника», как женского знака, с культом очага тоже не была еще утрачена, о чем говорят его изображения на посуде и на «ро- гатых кирпичах» — деталях очажных конструкций [16].
Чтобы завершить разговор об антропоморфных сюжетах, сле- дует упомянуть грузик с городи- ща Лбище с нанесенной на него личиной (рис. 1/4), опублико- ванный Анной Недоля (Сафоно- вой) [17].
Еще на трех грузиках в том же «тычковом» стиле изображе- ны, по всей видимости, сельско- хозяйственные орудия юхнов- ской культуры.
На одном шаровидном гру- зике (диаметр