Зміст
Введення
1. Поняття і сутність правового нігілізму. Нігілізм як загальносоціальне явище
2. Причини поширення правового нігілізму
3. Історичні джерела правового нігілізму
4. Форми та рівні поширення правового нігілізму
§ 1. Форми вираження
§ 2. Рівні поширення
Висновок
Список використаної літератури
Введення
Право як соціальне явище викликає те чи інше ставлення до нього людей, яке може бути позитивним (людина розуміє необхідність і цінність права) або від'ємним (людина вважає право даремним і непотрібним). Зрозуміло й те, що процес втілення права в життя є неусвідомлене, вольова діяльність людей.
Але слід звернути увагу на ту обставину, що дуже часто енергія суб'єктів права поза їхньою волею наштовхується на сложнопреодолімое перешкода, яка в тій чи іншій формі поширене в нашому суспільстві. Це і правове невігластво, що не дозволяє громадянам у повній мірі розпорядитися наданими законом можливостями і невміння, а часом і небажання, відстоювати свої права і, гірше того, небажання рахуватися з правами і законними інтересами інших осіб; численні факти зловживання правом не тільки посадовими особами, а й громадянами та їх об'єднаннями. А також правова необов'язковість посадових осіб, цинічне нехтування законом екстремістами Азербайджану і Вірменії, обертається людськими жертвами, масовим порушенням прав і законних інтересів людей, дестабілізацією в суспільстві і багато іншого, що так чи інакше охоплюється змістом правового нігілізму.
У Конституції Російської Федерації говориться про те, що «Російська Федерація - Росія є демократичне федеративну правової держави з республіканською формою правління» (ч. 1 ст. 1), а правова держава є така організація правового життя суспільства, яка характеризується високим престижем права, його соціальною цінністю, активним використанням громадянами і посадовими особами юридичних засобів для досягнення суспільно значущих результатів. Але що набув широкого поширення правовий нігілізм - це серйозна перешкода створенню правової держави, він знеструмлює реальну силу права, його активну роль у суспільстві. Так, відкидаючи ідею панування права, він тим самим заперечує і саму можливість існування правової держави.
Отже, без подолання правового нігілізму завдання створення правової держави практично нездійсненна. Таким чином, для подолання правового нігілізму слід виявити його основи, звернути серйозну увагу на уроки нашої історії, з моментів зародження правового нігілізму, і дізнатися, чому ж це явище настільки поширене, і по сьогоднішній день його поширення ніким і нічим не зупинено.
1. Поняття і сутність правового нігілізму. Нігілізм як загальносоціальне явище
Правовий нігілізм є сформоване у громадському чи індивідуальній свідомості стійко зневажливе чи інше негативне ставлення до права, наявність у посадових осіб та громадян установки на досягнення соціально значущих результатів неправовими засобами або гранично мінімальну їх використання в практичній діяльності і характеризується відсутністю солідарності з правовими приписами або виконанням ( дотриманням) їх виключно під загрозою примусу або внаслідок корисливих спонукань.
Іншими словами, правовий нігілізм - різновид соціального нігілізму як родового поняття. Сутність його - загалом негативно-негативному, неповажне ставлення до права, законів, нормативного порядку, а з точки зору коренів, причин - в юридичному невігластві, відсталості, відсталості, правової невихованості основної маси населення.
Одним з ключових моментів тут виступає гордовито-зневажливе, зверхнє, поблажливо-скептичне сприйняття права, оцінка його не як базової, фундаментальної ідеї, а як другорядного явища в загальній шкалі людських цінностей, що, у свою чергу, характеризує міру цивілізованості суспільства, стан його духу, умонастроїв, соціальних почуттів, звичок.
Стійке упередження, невіра у високе призначення, універсальність, можливість і навіть необхідність права - такий морально-психологічний генезис даного феномена. Також ставлення до права може бути просто байдужим, відстороненим, що теж свідчить про нерозвиненому правовій свідомості людей. Дається взнаки відсутність належного правового досвіду, навичок, грамотності.
Але в той же час, слід відрізняти правовий нігілізм, від подібних до нього понять - критикою права та юридичним фетишизмом (ідеалізмом). Правовий нігілізм є заперечення прогресивних ідей, норм, правових ідеалів та цінностей; критика ж спрямована на заперечення хибних норм, ідей, консервативних правових звичок, установок, недосконалих юридичних інститутів. Різниця вбачається і в їх результати (наслідки). Якщо правовий нігілізм підриває правові підвалини суспільства, є гальмом прогресивного правового розвитку, то консервативна критика є умова вдосконалення правової системи, фактор соціально-правового прогресу.
Протилежний за своєю формою, але в принципі дуже подібний з правовим нігілізмом за результатами своєї дії - юридичний фетишизм, що представляє собою перебільшення реальної ролі юридичних засобів у здійсненні соціально-економічних, політичних та інших завдань без урахування їх реальних можливостей. Юридичний фетишизм дуже поширеним у нашому суспільстві. Досить згадати як часто, навіть з трибуни найвищого органу державної влади країни, звучать наполегливі вимоги прийняти в самому терміновому порядку з того чи іншого приводу законодавчий акт, вважаючи, що саме таким чином можна і потрібно вирішувати будь-яку гостросоціальну проблему - наситити ринок товарами, подолати організовану злочинність, значно підвищити культуру в суспільстві і т. д. 1
Реалізація такого підходу на практиці призводить до надмірного захоплення нормативно-правовими засобами, прийняттю актів, які не викликалися суспільними потребами. У кінцевому рахунку, такий акт втрачає своє значення, залишаючи у адресатів неприємний осад. Отже, юридичний фетишизм веде до правового нігілізму, стимулює його поширення.
Нігілізм взагалі (у перекладі з лат. - «Заперечення») висловлює негативне ставлення суб'єкта (групи, класу) до певних цінностей, норм, поглядів, ідеалів, окремим, а часом і всім сторонам людського буття. Це - одна з форм світовідчуття і соціальної поведінки. Нігілізм як течія суспільної думки зародився давно, але найбільшого поширення набув в минулому столітті, головним чином у Західній Європі і в Росії.
Він був пов'язаний з такими філософами ліворадикального напрямку, як Якобі, Прудон, Ніцше, Штірнера, Хайдеггер, Бакунін, Кропоткін і ін Нігілізм багатоликий, він може бути моральним, правовим, політичним, ідеологічним, релігійним і т.д., в залежності від того, які цінності заперечуються, про яку сферу знань і соціальної практики йде мова - культурі, науці, мистецтві, етики, політиці, економіці. Між ними багато відтінків, нюансів, взаємопереходів. Кожна з різновидів цієї течії має свою історію.
Розгорнута характеристика соціального нігілізму, який поширився на початку XX століття в певних прошарках російського суспільства, була дана в знаменитому збірнику «Вехи», що вийшов в 1909 р., і отримав згодом широкий громадський резонанс. Один з його авторів, а саме С.Л. Франк, з особливим пафосом підкреслював, що якби можна було одним словом визначити умонастрій нашої інтелігенції, то потрібно назвати його моралізмом. «Російський інтелігент не знає ніяких абсолютних цінностей, ніяких критеріїв, жодної орієнтування в житті, окрім морального розмежування людей, вчинків, станів на хороші і погані, добрі і злі. Моралізм цей є лише віддзеркалення її нігілізму ... Під нігілізмом я розумію заперечення або невизнання абсолютних (об'єктивних) цінностей »1.
Коли нігілізм стає природним (об'єктивним) запереченням старого, консервативного, реакційного, він перестає бути нігілізмом. Наприклад, заперечення багатьох похмурих і навіть трагічних сторінок з нашого минулого, перш за все в державній і політико-правовій сфері життя суспільства, справедливо і виправдано, тому що являє собою неминучий процес оновлення.
Проте в цілому нігілізм, у традиційному його розумінні, сприймається в більшості випадків як явище деструктивне, соціально шкідливе, особливо в наш час. Нерідко нігілізм приймає руйнівні форми. У крайніх своїх проявах він змикається з різними анархічними, ліво-і праворадикальними устремліннями, максималізмом, більшовизмом і необільшовизму, політичним екстремізмом 1. Нігілізм - стереотип мислення будь-якого радикалістів, навіть якщо він цього не усвідомлює.
Характерною ознакою нігілізму є не об'єкт заперечення, який може бути лише визначником його конкретного виду, а ступінь, тобто інтенсивність, категоричність і безкомпромісність, цього заперечення - з переважанням суб'єктивного, частіше всього індивідуального початку. При цьому, як правило, обираються найгірші способи дії, які межують з антигромадською поведінкою, порушенням моральних і правових норм. Плюс «відсутність будь-якої позитивної програми або, принаймні, її абстрактність, хиткість, аморфність» 2.
Соціальний нігілізм особливо поширився у нас в період «перебудови» і гласності. Він виник на хвилі охопила всю країну загального негативізму, коли багато переоцінювалося, переосмислювалося, засуджувалося і відкидалося. З одного боку, було видно очисна функція нігілізму, а з іншого - його побічні наслідки, витрати, бо суцільний потік негативу змітав на своєму шляху і позитивні початку 3.
Сьогодні соціальний нігілізм виражається в самих різних іпостасях: неприйняття певними верствами суспільства курсу реформ, нового укладу життя, невдоволення змінами; незгоду з тими чи іншими політичними рішеннями та акціями, неприязнь чи навіть ворожнеча по відношенню до державних інститутів і структур влади, їх лідерів; заперечення не властивих російському менталітету західних зразків поведінки, моральних орієнтирів; «лівий» і «правий» екстремізм, націоналізм.
2. Причини поширення правового нігілізму
Причини поширення правового нігілізму вельми різноманітні:
Історичні корені:
є природним наслідком самодержавства, багатовікового кріпацтва, позбавляє масу людей прав і свобод, репресивного законодавства, недосконалості правосуддя.
Теорія і практика розуміння диктатури пролетаріату як влади, не пов'язаної і необмеженої законами.
Правова система, в якій панували адміністративно-командні методи, приватні та напівсекретні нормативно-правові акти, а конституції і нечисленні демократичні закони у значній мірі лише декларували права і свободи особистості, мали місце низька роль суду і низький престиж права.
Кількісна і якісна коригування правової системи минулого в перехідний період, криза законності і невідладженої механізму приведення в дію прийнятих законів, тривалість процесу здійснення всіх реформ, у тому числі судової.
Зміст самих законів. Держава як виразник громадських інтересів не може не вступати в протиріччя з приватними інтересами, тобто прийняті закони, в цілому носять консервативний характер, не мають прямої дії. Тому закони далеко не завжди відповідають конкретним інтересам особистості, тим більше хибно зрозумілим. У ряді випадків в силу тих чи інших причин правотворчому органу не вдається адекватно виразити інтереси суспільства і держави в праві. Внаслідок цього з'являються помилки в законодавстві, які погіршують становище. Якщо існуючі закони при цьому далекі від інтересів громадян, то не дивно, що люди не зацікавлені у їх реалізації. Важко розраховувати на те, що будуть реалізовані і ті закони, які на практиці пристосовуються для порушення прав громадян.
Відіграє свою негативну роль і просте незнання права. Актуально звучать слова І.А, Ільїна про те, що «народ, який не знає своєї країни, веде позаправовим життя або задовольняється ... нестійкими зачатками права. ... Народу необхідно і гідно знати закони, це входить до складу правового життя. Тому безглуздий і небезпечний такий порядок, при якому народу недоступне знання права ... Людині, як істоті духовному, неможливо жити на землі без права »1.
Роль традицій у ставленні до закону, які (традиції) передаються з покоління в покоління і які важко подолати. Мова йде про розуміння цінності закону, неприпустимості його ігнорування. Враховуючи вади самих законів, стало звичним протиставляти вимога дотримуватися законів (законність) вимогам справедливості. У суспільстві давно вже сформувалася думка, що справедливість вище права. Закони самі повинні оцінюватися з позиції справедливості, і якщо правозастосовний орган надходить всупереч закону, але справедливо, ніхто не стане засуджувати його дії. Ідея закону як самоцінності все ще не стала частиною правосвідомості наших громадян.
Практика застосування права в чималому ступені сприяє розширенню соціальної бази правового нігілізму. Наприклад, його поширення стимульовано беззаконності банків, інших фінансових структур, які завдали збитків населенню, а також діяльністю підприємств та інших господарських структур, місяцями і роками не виплачують своїм працівникам нарахованої їм зарплати. Не можна не сказати про те, що є життєві ситуації, які як би зрушують думку суспільства на поблажливе ставлення до порушення закону. При цьому, чим гірші умови життя людей, тим меншою мірою вони довіряють закону і висловлюють готовність його дотримуватися.
Багатьох людей вражає безсилля закону і його служителів перед потоком злочинів, які захлеснули країну. Наткнувшись на цю особливість права, до нього перестануть звертатися і ті, хто раніше був прихильником розгляду спорів у суді. В умовах очевидного безсилля права поширюється думка, що сила вище права. Серед частини підприємців зріє впевненість, що реальну допомогу їм у конфліктах з боржниками можуть надати не правоохоронні органи, а приватні розшукові служби, що, у свою чергу, веде до нового витка правового нігілізму. Праву не довіряють, коли вважають, що тільки багатий і сильний можуть знайти правду в суді.
Як це не дивно, але правовий нігілізм може спиратися і на різного роду концепції і теорії. У минулому недобру службу для правової практики відіграла теорія відмирання права, висунута марксизмом-нігілізмом. Вважалося, що рано чи пізно право відімре, а його місце займуть норми співжиття. При цьому багатьом доводилося, що цей процес відмирання починається безпосередньо з захопленням державної влади пролетаріатом. Реально, звичайно, ніякого заперечення права як засобу регулювання суспільних відносин не відбувалося. Але створювалася ілюзія як про щось тимчасове, необов'язковому, далекому суспільству, а тому не має самоцінності. Саме на такому грунті міг отримати й справді отримав у тридцяті роки практичну реалізацію в державній практиці принцип, згідно з яким блага мета може виправдати будь-які використовуються для неї кошти. Цей принцип виправдав, зокрема, масові позасудові репресії твердженням, що репресовані - це шпигуни і диверсанти, які виступають проти соціалізму.
Великою підмогою для розвитку теоретичної бази правового нігілізму може стати і рекламоване деякими вітчизняними правознавцями вчення про природне право з його ідеєю протиставлення закону і права. Той факт, що далеко не всі закони гуманні і доцільні, був використаний прихильниками цього вчення для формулювання теорії про можливість недотримання тих законів, які праву не відповідають. Високий гуманістичний пафос концепції протиставлення закону і права на ділі обертається правовим нігілізмом. Справа в тому, що відповідно до цієї концепції хтось повинен взяти на себе функцію вирішувати, чи відповідає закон ідеального права (а точніше ідеалам про право). Але однозначно вирішити питання про те, кому може бути надано таке право, не вдалося протягом кількох століть. Спроба окремих людей, груп, інститутів держави привласнити таке право ні до чого хорошого для суспільства не приводить.
3. Історичні джерела правового нігілізму
Из истории России, можно увидеть, что правовому нигилизму немало способствовали перестройка с сопровождавшими ее "войной законов", национальными конфликтами, падением государственной дисциплины, противостояние исполнительной и представительной властей и т.п. Все эти обстоятельства нельзя игнорировать. Однако более значимым представляется другое объяснение: как только общество отказалось от авторитарных методов неправового государственного управления и попыталось встать на путь правового государства, как только скованные ранее в политическом и экономическом плане люди получили более или менее реальную возможность пользоваться правами и свободами, так тотчас же дал о себе знать низкий уровень правовой культуры общества, десятилетиями царившие в нем пренебрежение к праву, его недооценка. Правовой нигилизм при востребованном праве оказался куда более заметен и опасен, чем при праве невостребованном. И здесь мы, как и во многих других отношениях, расплачиваемся за прошлое. Это прежде всего ближайшее прошлое —70 лет режима, который, мягко говоря, не жаловал право, нанес по нему немало ударов. Именно при этом режиме, не оставлявшем шансон для правовой культуры, сформировалось то поколение людей, которое сегодня призвано формировать правовую государственность 1 .
Однако дефицит права и правосознания в стране имеет и более отдаленные корни, которые уходят в историю Российского государства.
Американский исследователь общественной мысли в России конца XIX — начала XX вв. А. Валицкий пришел к выводу о том, что праву в ней не повезло. В России право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства» 2 .
Формирование национального сознания в России в течение длительного времени шло в таких условиях, которое не могли не породить широкомасштабного правового нигилизма. Он — естественное следствие способов правления, которыми пользовалось русское самодержавие, многовекового крепостничества, лишавшего массу людей правосубъективности, репрессивного законодательства, несовершенства правосудия. Имело значение и отсутствие должного внимания к праву со стороны православной церкви (в отличие, например, от католической, роль которой в рецепции римского права весьма существенна). У Герцена было достаточно оснований, чтобы сказать: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство» 1 .
После реформ 60-х годов XIX в. а России шел активный процесс развития юридических профессий, правовой науки, юридического образования. Однако это развитие не привело к сколько-нибудь радикальному преодолению правового нигилизма в массовом сознании. В преобладавшей философской мысли того периода право также занимало весьма скромное место, будучи сильно потеснено абсолютным приматом нравственных и религиозных начал.
Октябрьская революция создала предпосылки для существенной переориентации отношения общественного сознания к праву. В их числе первые в истории государства демократические конституции, декларации о правах трудящихся, законы, провозгласившие передовые общественно-политические правовые принципы. В начале 20-х годов, с переходом к нэпу была создана (также впервые в истории страны) развернутая кодифицированная система права. Принципиально измелилось его содержание, очищенное от многого, что раньше стимулировало нигилистические установки. Ленин в работах последних лет жизни неоднократно подчеркивал необходимость воспитания правовой культуры, уважения к законности. Однако заложенный потенциал не получил должной реализации.
Одна из основных причин в том, что в самой правящей партии, в ее руководящих эшелонах должная роль права, особенно в государственном управлении, была явно непонята, что, в свою очередь, было своеобразным наследием предшествовавшего периода гражданской войны и военного коммунизма, приверженности к методам последнего, убежденности в том, что все основные проблемы могут и должны решаться жесткими политико-административными мерами. Формула о диктатуре пролетариата как власти, не связанной и не ограниченной законами, воспринималась куда проще, чем более сложное соотношение диктатуры, демократии и права. Имела место и своеобразная идеологическая инверсия, когда неприятие буржуазного права как средства закрепления капиталистических отношении эксплуатации и неравенства было перенесено на право как таковое, которое не мыслилось иначе как буржуазное, в лучшем случае нэповское. Свою роль сыграла и формула об отмирании права. Традиционный, идущий из прошлого юридический негативизм и теория отмирания права были опасным сочетанием.
В ходе возникшей после смерти Ленина в партийном руководстве политической борьбы, в дискуссиях на пленумах и съездах партии вопрос о праве и его роли в дальнейшем развитии страны и ее политической системы практически не затрагивался. И произошло это потому, что в глазах участников, будь то Сталин и его сторонники или его противники — Троцкий, Зиновьев, Каменев — «правовое» не представлялось существенным, не имело высокой социальной значимости 1 . Надо отметить, руководящие кадры партии отдавали себе отчет в том, что у нас никаких корней уважения к праву и к закону в народе не было и не могло быть.
Если в 20-е годы все же сохранялся шанс на развитие правовой основы государственной и общественной жизни, то с установлением режима сталинизма было сделано почти все возможное для того, чтобы дискредитировать право в общественном сознании. Масштабные репрессивные кампании (раскулачивание; массовые «чистки», достигшие апогея в 1937-38 гг., а позднее — в 1949-50 гг.; выселение народов и т. л) сводили на нет принцип законности, превращали правосудие в трагическую карикатуру. Не поднимало авторитет права и правонарушающее законодательство. Под это определение подпадает длинный ряд законов периода культа личности.
Так исторически сложилось, что за первые десятилетия существования советского общества не только не был преодолен юридический нигилизм, доставшийся от прошлого, но к нему добавился еще и благоприобретенный «социалистический» правовой нигилизм.
Урок, который дала нам история, не прошел даром. И хотя общество развивалось достаточно противоречиво и периоды реального роста эффективности права и законности сменялись периодами, когда застой охватывал и эти сферы, хотя высокие слова официальных документов о необходимости укрепления правовой основы государственной и общественной жизни, прав и свобод личности зачастую не подкреплялся делом, а нередко и расходились с ним, тем не менее, уровень права и правосознания сегодня у нас выше, чем когда-либо ранее. Свидетельство тому — сам факт выдвижения общественной жизни понятия «социалистическое правовое государство» ведь такие масштабные социальные идеи не возникают на пустом месте.
4. Формы и уровни распространения правового нигилизма
Правовой нигилизм — полиструктурное образование, его проявления можно рассматривать на различных участках правовой действительности: в правовой идеологии он находит отражение в доктринах, течениях, идеях и представлениях; в правовой психологии выступает в форме своеобразных позиций, установок, стереотипов, неверии в правовые идеалы; в юридической практике характеризуется различными формами отступления от правовых установлений, правовой пассивностью как населения, так и должностных лиц. Заслуживает внимания изучение правового нигилизма применительно к различным группам населения, их полу, возрасту, национальной принадлежности, вероисповеданию; к различным категориям должностных лиц.
§ 1. Формы выражения
Правовой нигилизм способен быстро мимикрировать, видоизменяться, приспосабливаться к обстановке. Существует множество различных форм, сторон, граней его конкретного проявления. Наиболее яркие и очевидные из них следующие:
Прежде всего это прямые преднамеренные нарушения действующих законов и иных нормативно-правовых актов. Эти нарушения составляют огромный, труднообозримый массив уголовно наказуемых деяний, а также гражданских, административных и дисциплинарных поступков. Уголовный криминал — наиболее грубый и опасный вид правового нигилизма, наносящий неисчислимый, не поддающийся точному определению вред обществу — физический, материальный, моральный.
Законы попираются открыто, цинично и почти безнаказанно. Преступный мир диктует свои условия, ведет наступление на само государство, претендует на власть. Он отслеживает и отчасти контролирует действия правоохранительных органов, использует по отношению к ним методы шантажа, подкупа, угроз, не останавливается перед расправой с законодателями, журналистами, судьями, банкирами, предпринимателями.
Повсеместное массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний, когда субъекты (граждане, должностные лица, государственные органы, общественные организации) попросту не соотносят свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать по «своим правилам». Неисполняемость же законов — признак бессилия власти. В одном из своих предвыборных выступлений Президент РФ признал, что «сегодня в России царит правовая анархия, законы никто не выполняет» 1 .
Многие федеральные и региональные чиновники или даже целые коллективы, субъекты Федерации отказываются выполнять те или иные законы, так как они, по их мнению, «неправильные». Либо выставляют разные условия, ультиматумы, требования. Законы легко переступают, блокируют, с ними не считаются, что означает своего рода социальный бойкот, саботаж. Закон для многих стал весьма условным понятием. Случается, что указы Президента России не признаются или толкуются на свой лад местными властями. Расхожая мысль о том, что законы пишутся для того, чтобы их нарушать, нередко у нас, к сожалению, оправдывается. Некоторые лица и структуры весьма стесненно чувствуют себя в конституционных рамках, они постоянно пытаются выйти из них.
Такое всеобщее непослушание — результат крайне низкого и деформированного правосознания, отсутствие должной правовой культуры, а также следствие общей безответственности. Еще римские юристы провозгласили: бессмысленны законы в безнравственной стране. Они также утверждали, что бездействующий закон хуже отсутствующего. В России сложилась ситуация, когда игнорирование юридических норм, самой Конституции стало привычкой.
Война законов, издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих актов как бы нейтрализуют друг друга, растрачивая бесполезно свою силу. Нередко подзаконные акты становятся «надзаконными». Принимаемые в большом количестве юридические нормы не стыкуются, плохо синхронизированы. В результате возникают острейшие коллизии.
С другой стороны, имеются значительные пласты общественных отношений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся в этом. Дает о себе знать и перенасыщенная регламентация отдельных сторон жизни общества, сохраняющаяся с прежних времен. Все это создает правовой беспорядок, неразбериху, войну законов и властей. Именно поэтому наше общество нередко называют системой, где все можно и в то же время все нельзя, где многое делается не благодаря, а вопреки закону. Запутанность же законодательства дает простор для волюнтаристских действий должностных лиц, властных структур.
Известно, что некоторые республики в составе РФ провозгласили приоритет своих законов над общероссийскими. А ведь именно с этого началась в начале 90-х годов война законов в СССР, послужившая одной из причин его распада. Сегодня мы имеем «второе издание» этой войны, но уже между новым центром и новыми его субъектами. Кстати, ни в одной стране мира с федеративным устройством региональные законы не имеют превосходства над федеральными. В противном случае был бы налицо государственный нигилизм.
К сожалению, Конституция РФ четко не разграничивает предметы законотворчества, не оговаривает твердо и однозначно, что законы обладают высшей юридической силой по сравнению со всеми иными нормативными актами, в том числе и указами, хотя этот основополагающий принцип является общепризнанным во всем мировом опыте. В ней лишь говорится о том, что «указы и распоряжения Президента Российской Федерации не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам» (ч. 3 ст. 90), что «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации» (ч. 2 ст. 4), чем подчеркивается главным образом пространственный момент. Между тем в правовом государстве закон должен иметь безусловный и неоспоримый приоритет.
Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью, выходы различных официальных должностных лиц и органов, общественных групп и сил на неправовое поле деятельности, стремление реализовать свои интересы вне рамок Конституции или в «разреженном правовом пространстве» — вот приметы нынешней политической жизни в России.
При этом целесообразность может выступать в виде государственной, партийной местной, региональной, практической и даже личной. В любом случае закон отодвигается в сторону. Раз необходимо что-то сделать, а закон мешает, появляется тот или иной вид целесообразности. Законность нередко противопоставляется и так называемому здравому смыслу, от которого один шаг до произвола и самоуправства, или просто «правовой самодеятельности». Установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом, владеет умами многих чиновников высокого ранга. Это касается и самого Президента.
Вместе с тем следует заметить, что идея законности и порядка при определенных обстоятельствах может быть использована заинтересованными лидерами и властными структурами как повод для применения силы и нарушения прав человека, равно как и необходимость борьбы с преступностью. Практика последнего времени подтверждает это. А как известно, нет ничего опаснее, чем узаконенное беззаконие. Это своего рода правовой конформизм, когда идеи права и законности приспосабливаются к ситуации, когда они используются не во благо, а во вред. Подобно этому очень точно выразился И.А. Ильин: «По своему объективному назначению право есть орудие порядка, мира и братства; в осуществлении же оно слишком часто прикрывает собой ложь и насилие, тягание и раздор, бунт и войну» 1 .
Конфронтация представительных и исполнительных структур власти возникла в процессе становления новой для России президентской вертикали управления при сохранении старой системы Советов. Эти две модели власти оказались несовместимыми по своим целям, задачам, методам. Отсюда трения, конфликты, противостояния, стремление доказать какая власть важнее и нужнее. Шла борьба «обкомов», «горкомов», «райкомов», при которой законы никем не соблюдались. Плюс личные амбиции и соперничество лидеров, их претензии быть «первыми лицами» в данном владении. При этом верх брали прежде всего престижные или карьеристские соображения, честолюбие, а не законопослушание. В то время к власти пришло много неопытных, не пригодных к практической работе людей с разрушительными, а не созидательными настроениями, Законы в этой борьбе были лишь помехой 1 .
Возникали ситуации двоевластия или, напротив, безвластия. Поскольку это долго продолжаться не могло, одна из сторон захватила власть. Советы были упразднены. Однако война властей продолжалась, но уже в форме выяснения отношений между местными администрациями, их руководителями и представительными учреждениями, которые в это время с большим трудом стали формироваться по всей стране.
Это своего рода «элитарный» нигилизм, связанный с тормозом нормального функционирования власти, а любое бездействие власти означает беззаконие. Здесь соединяются воедино государственный и правовой нигилизм, который дезорганизует сложившиеся нормы управления обществом.
Принцип разделения властей, заложенный формально в Конституции, на деле пока не сложился, система сдержек и противовесов не отлажена. Исполнительно-распорядительная власть оказалась, по сути дела, бесконтрольной, а потому самоуправной и во многом «свободной» от соблюдения, законов, особенно на местах. Ее функции размыты, нечетки.
В названном принципе внимание обычно концентрируется на разделении властей и забывается об их субординации и взаимодействии. Власти не могут быть равными, так как одна из них — законодательная — призвана формировать и контролировать другую — исполнительную. В то же время власть в любом едина, и разделение существует только в рамках этого единства. Источник у нее общий — воля народа.
Серьезным источником и формой выражения политико-юридического механизма являются нарушения прав человека, особенно таких как право на жизнь, честь, достоинство, жилище, имущество, безопасность. Слабка правова захищеність особистості підриває віру в закон, в здатність держави забезпечити порядок і спокій в суспільстві, захистити людей від злочинних посягань. Безсилля ж права не може породити позитивного ставлення до нього, а викликає лише роздратування, невдоволення, протест. Право как бы само выступает причиной правового нигилизма.
Людина перестає цінувати, поважати, шанувати право, так як він не бачить у ньому свого надійного гаранта і опори. В таких условиях даже у законопослушных граждан вырабатывается нигилизм, недоверие к существующим институтам. Признание и конституционное закрепление естественных прав и свобод человека не сопровождаемся пока адекватными мерами по их упрочению и практическому претворению в жизнь. А невозможность осуществить свое право порождает у личности чувство отчуждения от него, правовую разочарованность» скепсис.
Иными словами, попрано фундаментальное право человека право на жизнь, а если не гарантировано право на жизнь, то все другие права ничего е стоят. Страну захлестнула волна масштабных повсеместных нарушений прав граждан, особенно на труд, заработную плату, нормальные условия жизни. Плохо, когда права человека нарушают криминальные элементы, другие антисоциальные субъекты, но намного опаснее, когда нарушителем становится само государство. Не зря говорят: ничто так не показывает бессилие власти, как постоянное проявление силы. Сила — не аргумент.
Теоретическая форма правового нигилизма, проистекающая из некоторых старых и новых постулатов. Они были связаны как с догматизацией и вульгаризацией известных положений марксизма о государстве и праве, так и с рядом неверных или сугубо идеологизированных, а потому искаженных представлений о государственно-правовой действительности и ее развитии (отмирание государства и права, замена правового регулирования общенормативным или моральным, главенство политики над правом, власти над законом, жесткий экономический детерминизм и т.д.)
Длительное и безраздельное господство позитивного права в худшем его понимании (по формуле: право есть «возведенная в закон воля господствующего класса», объявляющая правом любой произвольно установленный акт государственной власти 1 ) и отрицание естественного права не могло привести к адекватным выводам, характерным для демократического гражданского общества. Зато эти воззрения хорошо вписывались в командно-бюрократическую систему, обслуживая интересы правящей партийно-политической элиты.
Право трактовалось (и сейчас нередко трактуется) исключительно в утилитарно-прагматическом ключе — как средство, орудие, инструмент, способ оформления политических решений, а не как самостоятельная историческая, социальная и культурная ценность. Такая интерпретация не могла выработать в общественном сознании подлинно ценностного отношения к праву. Напротив, усваивалась мысль о второстепенности и нерешающей роли данного института. Главное — это экономика, политика, идеология, а не правовые ценности.
Из некоторых концепций объективно следует, что закон как бы изначально плох и его соблюдение не обязательно. На первом же месте должно стоять право, призванное выражать истинно демократические и нравственно-гуманистические устремления общества и личности. А пренебрежительное отношение к закону вольно или невольно формирует его «негативный образ», а следовательно, правовой нигилизм.
§ 2. Уровни распространения
Принципиальное значение для строительства правового государства имеет изучение правового нигилизма с точки зрения степени подверженности ему как отдельного индивида, так и социальной общности. Если расположить на прямой формы его распространения по названному основанию, то на одном полюсе «разместится» правовой скепсис, т.е. скептическое отношение к праву; а на другом — правовой цинизм или откровенное игнорирование требований права, грубый правовой произвол. И если для общества весьма опасен правовой цинизм, то, хотя и в меньшей мере, но все же в силу своей распространенности правовой скепсис также небезопасен.
Использование поуровневого подхода к рассматриваемой проблеме позволяет выявить определенные уровни правового нигилизма: общесоциальный; отдельных социальных структур — государственных и негосударственных, формальных и неформальных; отдельной личности.
Распространение нигилизма на общесоциальном уровне означает, что государство, как управляющая система в обществе, пренебрегает правом либо использует его исключительно как средство подавления индивидуальной воли. Отношения в обществе строятся на основе директив, властных распоряжений, спускаемых сверху. «Верх», как правило, концентрирует на своем полюсе права, возлагая на «низы» обязанность выполнять исходящие от него команды, не связывая себя при этом какими-либо обязательствами перед населением. Право и правовая система в целом носят консервативный характер. Принимаемые законы не имеют прямого действия, что позволяет ведомствам корректировать их по своему усмотрению, ущемляя при этом права и интересы граждан и их законных объединений. Отсутствует эффективный юридический механизм защиты прав личности, в силу чего произвол чиновников не встречает законного «отпора» граждан. Предоставляемые гражданам права и свободы юридически и фактически не обеспечены, вследствие чего их использование чрезмерно затруднено. Правовая индифферентность и отчужденность становятся неотъемлемыми чертами образа жизни личности.
Отмеченный уровень правового нигилизма присущ тому строю, политической формой которого выступает административно-командная система управления. Он — не только порождение, но и необходимый ее атрибут. Провозглашенная в партийных документах задача ликвидации административно-командной системы, одновременно означает отрицание правового нигилизма на общесоциальном уровне и становление общества на путь демократического правового развития. Что касается других уровней, то на каждом из них нигилизм остается весьма распространенным явлением. К примеру, акции гражданского неповиновения, имевшие место в ряде регионов страны и порой перераставшие в массовый произвол, правовой экстремизм националистических организаций, псевдоправовая активность ведомств, вызывающая устойчивое правовое раздражение у населения 1 .
Будучи взаимосвязанными между собой, каждый из уровней вместе с тем имеет относительно автономное значение. Из этого следуют как минимум два вывода методологического характера:
Нет фатальной неизбежности быть подвергнутым разрушительному воздействию правового нигилизма;
Даже при изменяющейся ситуации на одном из уровней заметных преобразований может и не произойти на других уровнях.
Наверное этим можно объяснить то обстоятельство, что при столь радикальных правовых преобразованиях, происшедших на общесоциальном уровне правовой нигилизм остается достаточно живучим на уровне ведомственных структур 2 .
Таковы основные сферы распространения и вместе с тем наиболее типичные на сегодня формы выражения правового нигилизма. Есть и другие его «измерения» и модификации (правотворческие экспромты, декларативность и многословие законов, неуважение к суду, неконтролируемые процессы суверенизации и сепаратизма, разбалансированность правовой системы, несогласованность в управлении, вседозволенность и т.д.)
Таким образом, можно выделить некоторые общие, наиболее характерные черты современного правового нигилизма. Это:
во-первых , его подчеркнуто демонстративный, воинствующий, конфронтационно-агрессивный характер, что обоснованно квалифицируется общественным мнением как беспредел или запредельность;
во-вторых , глобальность, массовость, широкая распространенность не только среди граждан, социальных и профессиональных групп, слоев, каст, но и официальных государственных структурах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эшелонах власти;
в-третьих , многообразие форм проявления — от криминальных до легальных (легитимных), от парламентско-конституционных до митингово-охлократических, от «верхушечных» до бытовых;
в-четвертых , особая степень разрушительности, оппозиционная и популистская направленность, регионально-национальная окраска, переходящая в сепаратизм;
в-пятых , слияние с государственным, политическим, нравственным, духовным, экономическим, религиозным нигилизмом, образующими вместе единый деструктивный (разрушительный) процесс;
в-шестых , связь с негативизмом — более широким течением, захлестнувшим в последние годы сначала советское, а затем российское общество в ходе демонтажа старой и создания новой системы, смены образа жизни.
Висновок
Таким образом, изучив правовой нигилизм, рассмотрев формы выражения и уровни его распространения, я убедилась в том, что такое явление как правовой нигилизм на всех этажах государственного здания и среди населения не знает пределов, потому и называется беспределом, что его проявления можно увидеть практически везде и всюду. При этом причины его распространения уходят далеко в историю нашего государства. Бороться с ним обычными методами малоэффективно и непродуктивно, нужны глубоко продуманные, экстраординарные меры.
Но факторы преодоления правового нигилизма — это длительный процесс, затрагивающий изменение объективных условий жизни общества, целенаправленную идеологическую, организационную работу, осуществление комплекса специально-юридических мер. В концентрированном виде эти меры должны быть сориентированы на то, чтобы создать качественно обновленную социально-правовую среду и утвердить у людей веру в право.
Важнейшая политическая предпосылка преодоления правового нигилизма – формирование новой структуры политических ценностей, в частности предпочтение ценностей порядка, способных установить целесообразное функционирование и развитие социальной системы. Такая целесообразность предполагает, в свою очередь, последовательную реализацию основных задач социальной системы, согласованность действий элементов управления делами общества, эффективные гарантии и средства поддержания всех аспектов безопасности в социальной системе.
Определяющий фактор в системе правовых средств преодоления правового нигилизма — юридическая политика правового государства, которая создает у граждан и должностных лиц правовой настрой (тонус). Принципиальное значение в этой связи имеет утверждение в обществе идеи господства права. Однако от осознания идеи до ее воплощения — огромные расстояния. И любые политико-юридические просчеты чреваты осложнениями. Поэтому поспешные или недостаточно обоснованные решения правотворческих органов, создание ведомствами искусственных помех действию закона, нерешительное или неумелое использование правоохранительными учреждениями юридических средств в борьбе с опасными преступными проявлениями способны подтолкнуть отдельные силы в обществе к решению неотложных социальных и острополитических проблем неправовыми средствами. Значит, юридическая политика должна быть последовательной и достаточно радикальной. Только в этом случае она вызовет доверие и поддержку масс.
В плане рассматриваемой проблемы важно подчеркнуть, что стратегия правового развития должна быть сориентирована на личность, ее права и законные интересы должны занять центральное место в правовой системе. Личностная направленность юридической политики, несомненно, придаст авторитет правовой системе, будет способствовать восприятию ее населением как социально ценностного института гражданского общества, а, значит, будет преодолена и правовая отчужденность граждан, преодолен или значительно ослаблен правовой нигилизм.
Кардинальная реорганизация системы нормативного и индивидуально-юридического регулирования в обществе, где главное значение будет иметь «очищение» правового пространства от обилия запретных зон, чрезмерной юридической закрепощенности личности, предоставления ей максимума юридической свободы для самовыражения. В связи с этим актуальное значение приобретает переход от декларирования к повсеместному воплощению в правотворческую практику общедозволительного принципа правового регулирования поведения граждан и их законных объединений.
Большое значение для преодоления правового нигилизма, укрепления у граждан доверия к праву имеет повышение авторитета закона. Изучение проблемы показывает, что доверия у граждан к закону можно добиться при условии, если закон:
соответствует представлениям о справедливости, принят на основе достигнутого консенсуса и, таким образом, учитывает интересы больших групп людей (значит, осуществление такого закона будет выгодным для адресатов, позволит с помощью предусмотренных в нем правовых средств решать те задачи, для обеспечения которых он принят);
не имеет расхождений с передовыми моральными воззрениями и принципами, прогрессивными национальными и историческими традициями, соответствует достигнутому в обществе уровню культуры (значит закон доступен для восприятия и использования в практической деятельности граждан);
имеет надлежащее организационное и материальное обеспечение, отвечает международно-правовым стандартам (значит, соизмерение такого закона с международными пактами не вызывает у адресатов чувства неудовлетворенности национальным правом и потому отпадают мотивы, по которым закон может быть отвергнут массовым сознанием);
действует стабильно, а при его отмене или изменении не ухудшает фактического и юридического положения добросовестных участников правоотношений.
Конституция Российской Федерации — М., 2001.
Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева.— М.: «Юристъ», 1994.— 360 с.
Теорія держави і права / За ред. В.П. Малахова, В.Н. Казакова.— М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2002.— 576 с.
Теорія держави і права: Підручник / За ред. В.К. Бабаева.— М.: «Юристъ», 2005.— 592 с.
Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. М.М. Рассолова, В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева.— М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2000.— 640 с.
Теория государства и права: Учебник для юридических вузов и факультетов / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова — М.: Издательская группа ИНФРА – М — НОРМА, 1997.— 570 с.
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.І. Матузова і А.В. Малько. — 2-е изд., перераб. і доп. М.: «Юристъ». 2000.— 776 с.
Гойман В.И. Правовой нигилизм: пути преодоления // Советская юстиция. 1990. № 9.
Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма // Государство и право. 1991. № 4.
Іванніков І.А. Толковый словарь по теории права. Сервис «Словарь». Ростов-на-Дону: «Феникс», 2005.— 128 с.
Ільїн І.А. Общее учение о праве и государстве. Про сутність правосвідомості. Собрание сочинений конец 1930 г.— начало 1951 г. Цюрих Т. 4 — М.: Русская книга, 1994.— 416 с.
Кистяковский Б.А. В защиту права. (Интеллигенция и правосознание) // Вехи. Из глубины. М., 1991.
Марченко М.М. Теория государства и права: учеб.— 2-е изд., перераб. и доп.— М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.— 648 с.
Тихомиров М.Ю. Юридическая Энциклопедия. Издание третье, дополненное и переработанное.— М.: ЮРИНФОРМЦЕНТР, 1995.— 365 с.
Туманов В.А. О правовом нигилизме // Советское государство и право. 1989. № 10.
Туманов В.А. Правовий нігілізм в історико-ідеологічному ракурсі / / Держава і право. 1993. № 8.
Франк С.Л. Этика нигилизма (К характеристике нравственного мировоззрения русской интеллигенции) // Вехи. Из глубины. М., 1991.
Соответствие принимаемых законов отмеченным требованиям укрепит у людей веру в то, что не человек существует для закона, а закон для него.
Необходимо, как советовал И.А. Ильин, сделать все, «чтобы приблизить право к народу, чтобы укрепить массовое правосознание, чтобы народ понимал, знал и ценил свои законы, чтобы он добровольно соблюдал свои обязанности и запретности и лояльно пользовался своими полномочиями. Право должно стать фактором жизни, мерою реального поведения, силою народной души» 1 .
Политика нашего государства в сфере правового регулирования, юридическая практика должна строиться так, чтобы в обществе. В сознании людей утверждалось отношение к праву как к ценности. Без которой невозможно добиться социального порядка, основанного на справедливости, утверждения прав и свобод личности. Необходимо формировать отношение к праву как к средству гармонизации отношений в обществе, защиты прав человека, смягчение возможных конфликтов, как к механизму, устраняющему произвол и насилие. Поэтому очень важно изменить представления людей о праве только как о принудительном средстве.
Список використаної літератури
1 Гойман В. Правовой нигилизм: пути преодоления // Советская юстиция. 1990. № 9. С.4.
1 Франк С.Л. Этика нигилизма // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 172, 173.
1 См.: Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма // Государство и право. 1992. № 4. С. 76.
2 Теорія держави і права / За ред. Н.И, Матузова. М., МАУП. 2000. С. 685.
3 Там же. С. 686.
1 Ільїн І.А. Общее учение о праве и государстве. О сущности правосознания. М., 1994. С. 165-166.
1 См.: Туманов В.А. Правовий нігілізм в історико-ідеологічному ракурсі / / Держава і право. 1993. № 8. С. 52.
2 Там же. С. 52.
1 Туманов В.А. О правовом нигилизмее // Государство и право. 1989. № 10. С. 21.
1 Туманов В.А. О правовом нигилизмее // Государство и право. 1989. № 10. С. 22.
1 Теория государства и права / Под ред. Н.И, Матузова. М., МАУП. 2000. С. 697.
1 Ільїн І.А. Общее учение о праве и государстве. О сущности правосознания. М., 1994. С. 225.
1 Теория государства и права / Под ред. Н.И, Матузова. М., МАУП. 2000. С. 704.
1 Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма // Государство и право. 1992. № 4. С. 75.
1 См.: Гойман В. Правовой нигилизм: пути преодоления // Советская юстиция. 1990. № 9. С. 4.
2 Там же. С. 5.
1 Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве. Про сутність правосвідомості. М., 1994. С. 178.