Землеволодіння в Росії ХV XVIII століття

[ виправити ] текст може містити помилки, будь ласка перевіряйте перш ніж використовувати.

скачати

ЗМІСТ
ВСТУП. 3
1. РОЗВИТОК Землеволодіння .. 5
1.1. Помісне землеволодіння. Джерела испомещения. 5
1.2. Дарування і продаж маєтків у вотчину. 19
2. РОЗПОРЯДЖЕННЯ ПОМЕСТИЙ .. 22
2.1. Розпорядження маєтками. Успадкування. 22
2.2. Здача маєтків. 34
ВИСНОВОК. 38
СПИСОК ВИКОРИСТАНИХ ДЖЕРЕЛ .. 41

ВСТУП
Законодавчі матеріали показують, що процес наділення землею, маєтками і вотчинами різних розрядів феодалів у другій половині XVII ст. протікав з не меншою інтенсивністю, ніж у першій половині століття. Пов'язано це було перш за все із зовнішньополітичними обставинами - війною з Польщею, Швецією і Туреччиною. Значною мірою нейтралізована будівництвом Бєлгородської риси та інших укріплень, але все ж існувала небезпека набігів кримських татар викликала необхідність поповнення рядів феодального класу за рахунок знову верстану новиков, командного складу військ нового ладу, яке забезпечувалося не тільки грошовим утриманням, але і землею. Нарешті, диктували цю потребу розширюються околиці країни.
Основний і провідною формою такого процесу було дарування землі як у формі наділення маєтком або вотчиною знову, надбавки до раніше був окладу або дачі, так і продажу маєтку у вотчину або пожалування маєтку у вотчину. Але це одна сторона питання. Інша полягала в тому, що з метою інтенсифікації землеробства уряд прагнув не допускати залеживанием земель даремно. З цією метою заохочували ініціатива поміщиків з відшукання порожніх і виморочні земель з умовою передачі їх заявнику.
Все це ставило питання про виявлення та законодавчої регламентізаціі роздач вільних земель, придатних для испомещения.
Слідом за Соборним Укладенням 1649 р. законодавство другої половини XVII ст. продовжувало виділяти вотчини й маєтки як самостійні об'єкти правового регулювання. Проте з плином часу, до кінця сторіччя, правові відмінності цих двох основних форм феодального землеволодіння в значній мірі зникають.
Особливістю для другої половини XVII ст., Як і для попереднього часу, служить значне чисельне переважання законодавчих актів про землеволодіння та землекористування.
Усіх видів таких актів налічується 330 (із загального числа 1458), охоплюють 25 об'єктів правового регулювання за другу половину століття. Наступне найбільшу кількість актів припадає на військо та військові дії (188) і на внутрішню і зовнішню торгівлю, включаючи права купецтва (136).
Іншою особливістю законодавства про землеволодіння служить наявність великих склепінь статей і наказів. Склепінь статей налічується 13, а наказів переписувачам і межевщікам - 3. Якщо врахувати, що в складі склепінь і наказів міститься 339 статей, кожна з яких, як правило, містить законодавчу норму або частину загальної норми, то число законів про землеволодіння подвоїться. Склепіння статей є і по інших галузях права - про розшуку втікачів, війську, торгівлі, але вони представлені не більше як одним-двома склепіннями. Вищевикладене з усією очевидністю показує, якою мірою землеволодіння, яке становило фундамент соціально-економічного ладу феодального суспільства, було основним предметом турботи законодавця.
Метою даної роботи є вивчення розвитку приватного землеволодіння в Росії в XV-XVIII століттях. Досягнення поставленої мети передбачає в ході виконання роботи рішення наступних завдань:
- Розглянути помісне землеволодіння, джерела испомещения;
- Розглянути порядок пожалування та продажу маєтків у вотчину;
- Вивчити розпорядження маєтками, умови спадкування;
- Розглянути здачу маєтків;
- Сформулювати висновки.
Відповідно до послідовним розв'язанням поставлених вище завдань вибудувана структура даної курсової роботи.

1. РОЗВИТОК Землеволодіння
1.1. Помісне землеволодіння. Джерела испомещения
Законодавство свідчить, що найбільш поширеною формою испомещения було дарування землі в маєтку, а то й у вотчину. Сам акт дарування був висловленням волі і милості монарха, але в той же час і його публічно-правової обов'язком в умовах майже єдино можливої ​​форми матеріального забезпечення та винагороди служилого стану. Цим пояснюється, що формою вираження пожалування був переважно правовий акт. При такому розумінні феномена пожалування стає зрозумілим, чому воно було майже єдиною формою наділення землею панівного класу. Випадки первинного наділення маєтками людей, що вперше потрапили в орбіту уваги уряду, були незначними. Вони стосувалися головним чином испомещения дітей боярських і недоростків, придатних до служби, військових чинів полків нового ладу - капітанів, безмаєтних і безвотчінних мешканців. Переважною формою пожалування була надбавка до вже наявних дачі або окладу. Так, грамотою 22 травня 1649 воєводі Курська Ладиженського велено просимо помісними окладами по 50 чвертей і грошима по 3 руб. за зведення в 1648 р. земляних валів і фортець у м. Карпова [1].
У роки війни з Польщею (1654-1667) іменні укази про дарування маєтків у формі надбавки до існуючих окладів слідували один за іншим. Причому укази припадали на початкові роки війни і часто носили характер широкомовних обіцянок винагороди за зразкову виконання військового обов'язку, своєрідних маніфестів агітаційного призначення. Так, указ 12 липня 1655 дякує служивих людей від стольників і нижче за їх бажання виступити на захист свого царя «з радісними сльозами і бажаними серцями». В указі обіцяно платню лише тим, хто прибув до Вязьму точно до 17 березня, - по 50 чвертей добавки окладу і по 5 руб. Опізнився, навпаки, указ пригрозив відібранням з окладів по 200 чвертей і по 20 дворів із кожної сотні. Але «за ваше чисте добре обіцянку до служби до крові» цар велів опалу зняти і за запізнення не карати.
Дворяни у складі війська нової служби (рейтари) за участь у бойових діях винагороджувалися надбавкою до помісних і грошовим окладів у розмірі того, що є у городових дворян і дітей боярських. За участь у черкаських походах указ 20 жовтня 1659 наказував надбавку до колишнього помісному окладу по 100 чвертей землі і по 10 руб.
Диференціація розмірів пожалування і надбавок до колишніх окладів була величезною. За указом 22 липня 1669 князь Т. С. Куракін за службу в 176 і 177 рр.. (Не сказано де) до колишнього окладу з додачею 660 руб. отримував нової додачі 200 руб., оксамит золотної на шубу і два сорока соболів. Боярину князю Г. Г. Ромодановського до колишнього окладу з наданням 740 руб. дано було нової додачі 180 руб., оксамит на шубу і два сорока соболів. Цікаво, що в даних випадках про землю мови немає. Її і без того, очевидно, у даних осіб достатньо. У відношенні наступної категорії жалуемого - стольників і полковників - мова про землю йде. В одному випадку до 900 чвертей до повного окладу додавалося 100 чвертей, грошима 35 руб. Дякам теж при наявності повного окладу в 1000 чвертей скаржилися гроші, а полковникам солдатським і стрілецькою головам - по 200 чвертей і грошей 16 руб. Поміщикам і вотчинникам - по 150 чвертей і грошей 15 руб. У цій градації мінімальне дарування - 80 чвертей і 8 крб [2].
Не залишені без земельного та грошового пожалування учасники придушення повстання Степана Разіна в складі полків Ю. Долгорукова та І. Бутурліна.
Ряд указів 1677-1678 рр.. наказував пожалування землею і грошима учасникам Чигиринського походу. І тут диференціація значна. Полковникам і стрілецькою головам скаржилося по 100 чвертей і по 10 крб., Городовим поміщикам - по 60 чвертей і по 5 руб. Пожалування в невеликих розмірах мали місце за дострокове або своєчасне прибуття до місця збору війська.
У зв'язку з військовими діями під Чигирином окремим указом 1678 встановлені пожалування за поранення. Для служивих по батьківщині від стольників і нижче: за важкі рани - по 100 чвертей і 5 крб. та на лікування ран по 4 крб.; за легкі рани - по 50 чвертей і 3 крб., на лікування - 3 руб. Іноземцям від полковників і нижче покладені дарування у грошах за 10-15 руб., Англійське сукно і пара соболів.
В результаті повстання стрільців у 1682 р. до Троїце-Сергієвому монастирі був оголошений указ про додачу помісних і грошових окладів за охорону царів Івана і Петра в дорозі. І тут велика диференціація в залежності від чину - в грошах від 150 до 5 руб., В чвертях - від 300 до 10.
У 1684 р. новгородські дворяни були нагороджені грошовими і помісними окладами лише за висловлену ними готовність охороняти Царів в Смутні часи.
Підставою пожалувань як виявлення монаршої волі могли бути дуже різні обставини. У 1656 р. були подаровані різних чинів люди за супровід царя від Могильова до Москви. З приводу ж укладання «вічного» миру з Польщею в 1686 р. були щедро подаровані дорогоцінними подарунками і великими грошима бояри, починаючи з ближнього боярина В. В. Голіцина, окольничі, думні дяки і дяки «за вірну радетельную службу». Указ був оголошений в присутності царів Івана та Петра і царівни Софії Олексіївни. Не забуті в такому випадку і великі купці. Окремим указом 1687 вони отримували помісні і грошові оклади «за багато їх служби і за грошові податі, які вони ... не шкодуючи пожитків своїх, давали з торгових своїх промислів ... на платню ратним людям ». Градація земельних пожалувань поширювалася від 900 до 650 чвертей, грошових - від 90 до 75 руб. Поіменно перераховано 29 осіб. При всьому тому, що пожалування купецтву маєтків, а не вотчин було, скоріше, винятком, ніж правилом, все ж законодавство розкриває офіційний шлях поповнення рядів феодального класу з числа представників торгового капіталу. De jure вони не ставали ще дворянами і не втрачали зв'язку зі своїм станом, але de facto вони вже були феодалами [3].
У формі пожалування закріплювалися права на землю в знову приєднаних районах, зокрема права смоленської шляхти на свої колишні володіння.
Законодавець був стурбований освоєнням і культивацією порожніх земель, запустевшіх з тих чи інших причин, але охоплених описом, що вимикали їх із сфери податкового обкладення. У квітні 1650 прийнято указ з боярським вироком про віддачу порозжіх пусток по писарським книг перша прохачам. До цієї загальної нормі ілюстрацією з'явився указ у квітні 1650 про передачу князю Ю. Морткіну за його челобитью пустки в 40 чвертей у Малоярославском повіті в одному полі на додачу до його маєтку в 284 чверті в рахунок окладу 550 чвертей. Після Морткіна про ту ж пустки подав челобитье князь Н. Дашков. Але так як Морткін знаходився на государевої службі в Тулі, що завадило своєчасно оформити пустку за ним, Дашкову було відмовлено [4].
Заохочуючи ініціативу поміщиків у подисканіі порожніх земель і їх освоєнні, царський уряд прагнув захистити від таких зазіхань пустки з палацових земель або примикають до них. Це ілюструє указ 1665 р., розпорядчий щодо порожніх земель, про які надійшли челобітья, виробляти розшук, не прилягають чи вони до палацових земель. А. І. Копанев зазначив, що указ не вводить нове в процедуру роздачі порожніх земель в маєтку і вотчину, але на відміну від Уложення (XVII, 24), який дозволив таку роздачу з числа палацових земель, повертається на позиції указу 1627 р., що забороняв роздачу палацевих земель. Оформлення по челобитью отримання порожніх земель, як охоплених описом, так і не охоплених ним (обвідні землі), обмежувалося, як і в Уложенні, трьома місяцями з урахуванням того, що прохач не був зайнятий службовими дорученнями. Після закінчення трьох місяців землі міг отримати у маєток чи «в купівлю у вотчину» Інший чолобитники. За указом 12 грудня 1679 знаходження на воєводстві (за винятком далеких місць - Астрахані, Терека, Сибіру) не давало права на відстрочку оформлення порожніх земель по челобитью. Указ 1676 узаконив віддачу по челобітьям «знятих» порожніх маєтків, які взяті в скарбницю на прохання їх власників.
При продажу таких земель у вотчину вони цінувалися в три рази вище, ніж звичайні порожні землі.
Відповідно до статей 28 січня 1681 в роздачу на помісному праві йшли родові і вислуженние вотчини, конфісковані у тих, хто їх купив або взяв у заставу. Родичі колишніх власників цих вотчин втрачали право родового викупу. Ця норма наочно демонструє стирання кордонів між вотчинами і маєтками. Джерелом испомещения служили конфісковані вотчини. Конфіскація земель широко практикувалася з політичних міркувань. Так, до 1682 р., до часу після травневих подій, відносяться три укази, які слідували один за іншим, про испомещения безмаєтних і малопоместних мешканців і капітанів московських полків надвірної піхоти в Суздальському і Мурінське повітах з вотчин, відписана у стольника Ю. І. Пожарського , боярина І. О. Воротинського і сина Артемона Матвєєва Андрія. Норма испомещения встановлювалася в розмірі 5 дворів. В інтересах забезпечення землею низових верств воїнства уряд йшло на подрібнення великих володінь.
Джерелом испомещения служили відумерлою землі, однак за умови, що у них немає спадкоємців. Чолобитники, які отримали такі землі, але приховала наявність спадкоємців (дружин, дітей, родичів), обкладалися штрафом у вигляді володіння на користь спадкоємців: за селян і сінешні покоси - по Укладенню, а за ріллю з хлібом - по 2 крб. з десятини і без хліба - з десятини по рублю. Понад стягувалися проести і тяганини. З метою впорядкування діловодства у справах про виморочні маєтках законодавець зобов'язував спадкоємців подавати чолобитні не пізніше як протягом року. Закон звільняв від такого терміну тільки тих, хто був на службі, в полоні і малолітніх. Проте в результаті вимог дворян терміни подовжувалися і згодом неодноразово змінювалися. За указом 19 травня 1676 для проживаючих в Москві термін встановлювався в 3 роки, в далеких містах і перебувають на службі - 5 років, для малолітніх - 5 років (починаючи з 15-річного віку), для вийшли з полону - 5 років. Для вдів і дівиць термін перевищував 5 років. Надалі статті 1676 і 1677 рр.. скасовувалися, але потім їх дію було відновлено указом 27 серпня 1685 року [5].
Боротьба за землю змушувала уряд законодавчо регулювати розмір дач за рахунок збільшення примірних і обвідних земель. Закон допускав додачу примірних земель, але в межах указний статей та окладу. У той же час пропонувалося в разі чолобитною про наявність у кого-небудь зайвих земель виробляти розшук - давати очні ставки. Якщо буде встановлено, що відмовники приміряли зайві землі, такі відібрати і дати челобитчиках.
Пізніше в роздачу примірних земель було внесено уточнення. Указ 1683 р., маючи на увазі відставних дворян, дітей боярських, недоростків, вдів та одиноких дівок, наказував віддавати зразкові землі тим, у кого вони виявлені, а челобитчиках з боку відмовляти. Утайка старих маєтків при отриманні нових суворо переслідувалася законом і зазвичай супроводжувалася конфіскацією нових земель і віддачею їх безмаєтних. Незаконно отримані землі зазвичай називалися «вилганнимі». Особливо строго переслідувався законом захоплення чужої землі.
Цікавий указ 1684, в доповіді до якого міститься огляд законодавства про наслідки захоплення чужої землі, починаючи з Уложення (X, 211; XVI, 38) та до Наказу межевщікам 1672 Указ 1684 р. у відміну від минулих установлень, коли захоплення чужої землі і поселення На ній своїх селян волік за собою зведення селян із землі і повернення її власникові, наказував повертати землю законним власникам з селянами, з усіма будівлями та хлібом. Це була вже кримінальна кара. У 1682 р. чолобитні про захоплення землі потрібно подавати не у Помісний, а в Судний наказ.
Що стосується порозжіх земель, то крім роздачі в рахунок окладу вони лунали і на умовах виплати оброку не тільки поміщикам, а й городянам.
У ході опису та межування земель законодавчо припинялася роздача пустинних і обвідних земель до завершення опису. Зазвичай такі укази провокували челобітья стольників та інших службових чинів про те, що їх новорасчіщенние землі, якими «вони володіли здавна, названі іншими іменами» і від них відібрано. Забороняючи роздачу земель у період описів, уряд мав на увазі, що межування виявить довільні захоплення пустуючих земель. Один з таких указів належить до 1684
Для другої половини XVIII ст. найбільшим джерелом испомещения і наділення вотчинами з'явилися землі в українних містах і так звані «дикі поля». Незважаючи на ряд відступів, законодавство 30-40-х рр.., За словами А. А. Новосельського, охороняло «територію південних повітів від розповсюдження землеволодіння бояр і московських служивих людей». У самому справі, навіть на кінець 40-х-початок 50-х рр.. припадають укази про испомещения в «диких полях» тільки безмаєтних дітей боярських і про добавку до дач земель, вже испомещения там. Для цього використовувалися порозжіе землі, в тому числі тих, хто був переведений або сам пішов до інших міст на чортів На першу половину XVII ст. припадає ряд указів про охорону землеволодіння українних служивих людей по приладу. Как отметил А. А. Новосельский, изменения в политике правительства наметились в 50-60-е гг., но крутой поворот относится к 70-80-м гг. Суть изменений сводилась к открытию доступа к «южному чернозему» представителей крупного феодального землевладения - бояр, думных чинов, московских и городовых дворян. Поворот событий вызвал две существенные особенности в законодательстве. Первая состояла в принятии целых сводов законоположений. 21 июня 1672 г. были приняты Статьи о раздаче земель в заокских городах, а 20 июня 1673 г. - Дополнительные статьи к ним. Другая особенность состояла в том, что на 70-80-е гг. падает значительный подъем законодательной деятельности относительно землевладения в украинных городах. На отдельные годы приходится по нескольку законодательных актов: в 1672 г. - 3 указа, в 1673 г.-3, в 1676 г.-5, в 1677 г. - 3 указа, а всего за два десятилетия, не считая двух сводов статей, насчитывающих 22 статьи, принято 20 законодательных актов. Это явное свидетельство того, в какой мере вопросы использования земель в заокских городах были в центре внимания правительства. Такой поворот в политике правительства связан со строительством Белгородской засечной черты, окончанием русско-польской войны и значительным потоком колонизации из Правобережной Украины, что создало мощный оборонительный заслон на юге страны[6].
И все же, несмотря на наличие объективных предпосылок для перемен в политике, правительство придерживалось определенных ограничительных рамок. Так, незадолго до появления Статей, 17 мая 1672 г., был принят указ о запрете давать в украинных и полевых городах московских чинов людям в поместье и вотчину пустоши и порозжие земли. Речь идет о городах, которые «ведомы службою в Разряде», они перечислены в указе. Дана и мотивировка: чтобы Севского и Белгородского полков служилым людям «утеснения и в землях оскудения не было». И все же существенные признаки перемен отражены в Статьях 1672 г.
Статьи о раздаче земель в заокских городах имеют следующую структуру: преамбула ссылается на челобитные «всяких чинов помещиков и вотчинников» о пожаловании им в поместья земель в «диких полях» и в заокских городах из порозжих земель по писцовым и мерным книгам. Челобитчики указывали, что их земли в Подмосковье не в хлебородных местах, в силу чего крестьяне «от голоду идут врозни». Далее следует список городов, которые «ведомы службою в Разряде, а землями в Поместном приказе». По каждому городу указано количество детей боярских, копейщиков, рейтаров, солдат. Таких городов 40, среди них Тула, Кашира, Мценск, Брянск, Чернигов, Курск, Белгород, Воронеж и др. Это заокские города, в большинстве расположенные севернее первой и второй засечных черт. Затем идет список городов, которые «службою и землями ведомы в Разряде». В нем 30 городов, также с указанием в каждом количества воинских людей по категориям. Города эти были расположены преимущественно возле передовой Белгородской засечной черты, а некоторые южнее нее. Эти города являлись передовым заслоном при набегах крымских татар.
Доклад Поместного приказа, по обычаю предшествовавший принятию указов или статей и служивший поводом для них, содержал 12 вопросов, касающихся испомещення в заокских городах землевладельцев центральных уездов. Соответственно и статей, исходящих от царя, насчитывается 12. В виде пожалования служилым людям разных чинов от бояр до подьячих приказов предписана раздача земель в «диких полях» в поместье сверх установленного оклада в виде указных статей. Диапазон размера земельных наделов значителен: от 1000 четвертей боярам до 100 четвертей московских стрельцов сотникам и 60 четвертей подьячим. Испомещение допускалось в городах первой группы, которые «ведомы землей» в Поместном приказе. Города Севского и Белгородского полков исключались. Тем, кто получил землю ранее, предписывалось добавить землю до размера указных статей, у захвативших земли сверх предписанных норм и у тех, кто захватил их самовольно, без отказных грамот, излишки и самовольно захваченное отбирать и передавать челобитчикам, усадьбы, выгон, лес и покосы давать соответственно размеру дач.
Московским чинам разрешался между собой обмен украинных земель на замосковные, но категорически запрещался такой обмен между московскими помещиками и «украинцами», как и изъятие земель у местных помещиков.
Детям боярским украинных городов, имеющим малые оклады, добавлялась земля по указу в соответствии с размерами окладов и дач, предусмотренных в ст. 40 гл. XVI Соборного уложения 1649 г. Тем, кто не верстан, но «поспел в службу», предписано давать землю в половинном размере. На поместья в «диких полях» распространялся общий закон наделения жен и дочерей прожитком после смерти владельца. В этот же день 21 июня 1672 г. принят указ о пожаловании патриарху и другим высшим духовным чинам и «всяких чинов служилым людям» от бояр и до детей боярских «давать дикие поля указные статьи» в городах, которые относятся к первой группе городов в Статьях 21 июня 1672 г. Вероятно, Статьи следует понимать как разъяснение к указу под той же датой. Что касается высшего духовенства, то такой шаг правительства был вызван взаимоотношениями с церковью, которые сложились после церковного собора 1667 г., и является явным отступлением от сути ст. 42 гл. XVII Уложения 1649 г. Однако, в каком размере наделять землей духовенство в «диких полях», в Статьях не указано. Это вызвало новый доклад Поместного приказа, в котором содержатся ссылка на ст. 42 гл. XVII Уложения и запрос, иметь ли в виду перечень монастырей, данный в Уложении. Ответом послужил именной указ с боярским приговором 2 мая 1673 г.: «Дать для хлебного пополнения» в 29 украинных городах патриарху 2000 четвертей, митрополитам, архиепископам и епископам - по 1200, архимандритам трех крупнейших монастырей - 800-900, остальных монастырей - по 500 четвертей. Всего церкви пожаловано 57 900 четвертей.
Открывая широкий простор для проникновения феодалов центральных уездов в южные черноземные области, правительство вместе с тем законодательно сохраняло определенную охранную зону в городах Севского и Белгородского полков, где разрешалось испомещение лишь местных детей боярских, средних и мелких чинов полков нового строя и служилых людей по прибору, образующих первый эшелон на случай набегов из южных степей.
Однако прошел всего год, как понадобились новые Статьи от 20 июня 1673 г., служившие дополнением к Статьям 21 июня 1672 г., «о даче всяких чинов людям земель из диких полей».
Структурно дополнительные статьи схожи с основными. В преамбуле содержится ссылка на указы, принятые после 20 июня 1672 г., а затем даны дополнительные вопросы, вытекающие из практики применения Статей 1672 г. Ответом послужил именной указ с боярским приговором. При поступлении челобитных от разных лиц об одном и том же участке земли предписывалось давать землю тем, кто подал челобитную раньше, остальным разыскивать свободную землю в иных местах. Предпочтение отдавалось тем, кто подал челобитную и взял в приказе сыскную грамоту еще до указа. При одновременной подаче челобитных об одной и той же земле несколькими лицами спор решался жеребьевкой. У тех же, кто получил земли в «диких полях» до указа, в случае если окажутся примерные земли, последние нужно было оставлять за ними в пределах предписанных размеров, а лишнее отдавать другим. При этом воспрещалась передача лишних земель «сродникам».
Если в городах, в которых запрещалась раздача земли московским чинам, все же будут получившие ее ранее, то у них требовалось отбирать лишние земли и отдавать только местным челобитчикам.
При выходе замуж вдов и девок их прожитки, как обычно, смешивались с наделом мужа. Прибывшие для поисков свободной земли должны были связаться с властями своего и соседнего городов, а при поисках привлекать старожилов. В случае утайки получения земли в других украинных городах у виновного подлежала конфискации вся земля, включая и ту, что была в центральных уездах. Личная явка претендентов, внесенных в книги, кроме тех, кто на службе, для получения земли была обязательна. Часть статей предписывает порядок разрешения споров между претендентами на землю в украинных городах. Наличие официальных наказов специальным лицам о размежевании земель в южных городах показывает, каких крупных масштабов достигло наделение дворян центральных уездов землей в украинных городах. Наказы повторяли содержание Статей 1672 г. и Дополнительных статей 1673 г. В 70-х гг. дважды, согласно указам 1673 и 1676 гг., были посланы дворяне для межевания земель в украинных городах.
Постепенно система заказных городов ломалась. Землевладение проникало и туда. Указом 1676 г. в ответ на просьбы дворян разрешалось давать земли в ряде заказных городов. А в городах Можайске, Дмитрове и Медыне порозжие пустоши велено было давать с учетом окладов. Это было новшество в процессе раздачи земель в украинных городах. В том же году определены по новому верстанию поместные оклады служилым людям 13 украинных городов. К этому же времени относится официальное разрешение продавать помещикам и вотчинникам в украинных городах земли из «диких полей» в вотчину в размере половины того, что давалось по указным статьям. Но указом 1677 г. вновь предписано давать земли по указным статьям, а не в оклад. Те, кто получил в оклады земли сверх указных статей, должны были бить челом о продаже в вотчину по цене 1 руб. за четверть. Позднее, в 1684 г., вышел указ о наследовании земель, данных в городах Белгородского полка, после смерти владельца его детьми, братьями, племянниками и внучатами.
Постепенно, по мере проникновения помещиков центральных уездов в украинные города, юридически землевладение этих мест все более подгонялось под нормы землевладения центральных уездов. Но невзирая на это в центре внимания властей продолжало оставаться укрепление военного потенциала детей боярских, служилых по прибору, копейщиков, рейтаров, драгун, ямщиков и других категорий местных мелких служилых людей. С этой целью в городах Белгородского полка, по границе и за нею по указу 1672 г. произведена перепись такого рода лиц. А Севского полка городовым дворянам за многие походы придано к прежним окладам земли и денежное жалованье. Более того, за детьми боярскими украинных городов оставлены земли, ранее ими самочинно заселенные без оформления сыскных грамот, а московским и городовым дворянам центра по их челобитным об этих землях было отказано.
В указе 1681 г., в целом ограничительном в отношении раздачи земель московским чинам, есть предписание - при наличии в городах, где разрешена раздача «диких полей», местных детей боярских писцам прежде отмерять земли им по их дачам, а что останется, отмерить им же в оклады. Наконец, неверстанным, если они служат, давать землю по окладам новиков. И лишь то, что останется после таких наделов, давать московским чинам. Запрещались мена и иные сделки о земле между московскими чинами и местными служилыми людьми. Такие сделки землевладельцам из центра разрешено было заключать только между собой.
У 80-і рр.. неоднократно повторялись законодательные запреты раздачи земель московским чинам в заказных городах со ссылкой на указ 7 августа 1681 т. Владельцам земель в заказных городах, в основной массе местным служилым людям, запрещалось отдавать свои поместные и вотчинные владения в приданое за дочерьми и родственницами, выходящими замуж за московских дворян. И это - несмотря на просьбы самих служилых людей, писавших в челобитных, что помимо земли в приданое дать нечего.
Как видим, при всем нажиме со стороны крепостнического землевладения правительство, широко открыв доступ феодалам центра к южному чернозему в интересах развития сельского хозяйства («для хлебного пополнения»), одновременно законодательно сохраняло южную пограничную зону в городах Белгородского и Севского полков как место поселения местных дворян, детей боярских, служилых людей по прибору и чинов войска нового строя. Отсюда и колебания правительственной политики, отразившиеся в законодательстве, включая сокращение количества заказных городов. И все же суждение А. А. Новосельского, что «в 1676 г. вся охранительная система рухнула», представляется излишне категоричным.
Другой пограничной зоной раздачи земель в поместье и вотчину явились так называемые смоленские уезды - Дорогобужский, Бельский, Полоцкий и собственно Смоленский, присоединенные в ходе русско-польской войны 1654-1667 гг. Первой заботой правительства было стремление законодательно закрепить права на землю смоленской шляхты и мещан городов. Уже в феврале 1657 г. была направлена грамота полоцким мещанам, подтверждающая их право на земли вокруг Полоцка. А указом 1658 г. вдовам смоленской шляхты при выходе замуж за русских служилых людей разрешалось сохранять за собой жалованье и маетности их покойных мужей. Даже много позднее, в 1682 г., жалованной грамотой подтверждалось право собственности смоленской шляхты на маетности.[7]
В том же году именным указом предписывалось выморочные поместья и вотчины в княжестве Смоленском отдавать только смоленской шляхте и рейтарам, а московским жителям земли не давать. Право испомещения смоленской шляхты не распространялось на дворцовые земли тех мест. Такие законодательные меры преследовали цель склонить местную шляхту, состоявшую в основном из белорусов, на сторону русского правительства и предотвратить ее уход в Литву.
Смысл мероприятий очевиден из указа 1673 г. Что касается испоме-щений смоленских шляхтичей, то закон выделяет из них две группы. К первой группе относились те, родители которых были в Смоленске в осаде, а затем здесь же остались на службе и померли. Сами шляхтичи, будучи в малых летах, жили у родственников. После проверки об отсутствии у них поместий их испомещали в шляхетских выморочных владениях. В другую группу входили шляхтичи, родители которых после сдачи Смоленска ушли в Литву, а дети остались здесь или пришли из Литвы. Таких переводили на службу в Казань, поскольку учитывалась возможность их дальнейших связей с родичами за рубежом. Естественно, что испомешение той части шляхты, на которую правительство могло положиться, не решало вопроса обороны западных рубежей. Испомешение здесь русских служилых людей из центральных и украинных уездов вызвало значительное законодательство.
Уже в ходе войны указ 1659 г. предписывал испомещать во вновь присоединенных городах Смоленского, Полоцкого и Витебского уездов недорослей и новокрещеных иноземцев украинных и замосковных городов, которые в службу поспели, но не верстаны и не записаны. Во исполнение этого указа Разряд послал в Смоленск 350 человек в качестве рейтаров. Под Смоленском они получили поместья в размере 10 крестьянских и бобыльских дворов.
В конце войны и после нее процесс испомешеиия в смоленских уездах дворян и детей боярских возрос. Им давалось по 20-30 дворов. Поместье рейтаров исчислялось всего 5 дворами: предписывалось подбирать рейтаров, которые «службой добры и не пьяницы», размещать их в Смоленском, Дорогобужском и Бельском уездах, в селах, отписанных у смоленского архиепископа, боярина И. Д. Милославского и Савина монастыря. Закон ограничивал рейтаров в праве распоряжения поместьями - запрещалось жилое менять на пустое, предписывалось поместья не разорять и крестьян не разгонять. Поместья, утаенные в замосковных городах, при испомещении в смоленских уездах, подлежали конфискации.
К испомещениям можно отнести законодательные дополнения и изменения, которые последовали за ст. 1 гл. XVI Уложения, определившей поместные оклады в Московском уезде. Новоуказные статьи 10 марта 1676 г. уравняли думных дворян, которых не было в Уложении, с окольничими, определив подмосковный оклад в 150 четвертей. Это подтвердила ст. 4 Статей о поместьях 10 августа 1677 г. Затем указом 1681 г. распространена такая же норма на постельничих, кравчих и стряпчих с ключом. Претензии же московских подьячих на выморочные и порозжие подмосковные поместья были отклонены указами 1682 г. со ссылкой на Уложение.
Другой запретной зоной для проникновения частно-феодального землевладения были Урал и Сибирь[8]. Не касаясь этого вопроса, поскольку он обстоятельно освещен в имеющейся литературе, укажем только один указ 1676 г., данный по челобитью сибирского выборного полка солдат и запрещающий давать сибирским дворянам и детям боярским солдатские земли в поместье.
1.2. Пожалование и продажа поместий в вотчину
Важным звеном в цепи законодательно закрепленных признаков сближения поместья с вотчиной является разрешение Уложением 1649 г. продажи поместья в вотчину. В такой операции контрагентами выступали правительство и помещики. В виде исключений продажа допускалась со второй половины XVI в. Уложение 1649 г. ввело такое разрешение в виде общей нормы, но по именному указу, что придавало данному акту характер царского пожалования (XVI, 9). Но перевод поместья в вотчину в качестве награды за службу мог производиться и минуя продажу. У XVII ст. такие пожалования получили широкий размах. В силу этого в марте 1667 г. был принят указ, устанавливающий для всех служилых чинов от бояр и до детей боярских в виде пожалования за участие в русско-польской войне начиная с 1654 г. единые нормы перевода поместий в вотчины - по 20 со 100 четвертей. Этот закон имел значение и для последующего времени. Но указом 1 февраля 1667 г. пожалования вотчинами были определены по чинам: боярам - 500 четвертей, окольничим - 300, думным дворянам - 250, думным дьякам - 200, остальным чинам - по 20 со 100 четвертей. Эта последняя норма послужила прецедентом для указа 20 марта 1667 г., а затем указом 29 марта 1672 г. распространена на дьяков, подьячих и татарских мурз. Та же норма пожалования поместий в вотчину, но уже за участие в русско-турецкой войне содержится в указах 31 мая 1681 г. и 28 мая 1682 г.'" В случае смерти служилого человека перевод поместья в вотчину могли по указу 1667 г. получить его дети. Норма подтверждена указами 1676, 1682 и 1688 гг. Однако дочери, по крайней мере с 1676 г., такого права лишались. По указу 1668 г. вотчинные грамоты выдавались из Книго-печатного приказа и в зависимости от чина получающего имели разное внешнее оформление. Получение грамот облагалось пошлиной.[9]
Принципиально иной характер в отличие от пожалования имела покупка своего поместья в вотчину. Разрешение такого приобретения содержится в Уложении 1649 г. Процедура оформления изложена в Статьях о вотчинах и поместьях 24 мая 1676 г. Желающий приобрести свое поместье в вотчину подавал в приказ челобитную на имя царя со своей подписью (заручная челобитная), после чего осуществлялась продажа путем выдачи из приказа купчей и полученные приказом деньги и пошлины заносились в книгу. Тот же закон, исходя из запрета продажи и заклада вотчины, купленной из поместья, прежде чем сделка будет оформлена в приказе, оставил в силе все прежние сделки досрочной перепродажи, запрещая их в будущем. Норма подтверждена указом 1677 г., который обязал досрочно проданное поместье отдавать челобитчикам, которые донесут о таком нарушении закона, а деньги покупателям «править» на продавцах. Подтверждение того же содержится в Статьях о поместьях 10 августа 1677 г. и в июльском указе 1687 г.[10]

2. РАСПОРЯЖЕНИЕ ПОМЕСТЬЯМИ
2.1. Распоряжение поместьями. Успадкування
Первым неотъемлемым правом распоряжения поместьями было право передачи их по наследству и право наследования. Оно сложилось не вдруг. Вопреки мнению историков, утверждавших, что наследование поместий возникло изначально, с момента появления самого вида феодального землевладения и уже во всяком случае в XVI в., правильнее считать, что в первый век существования поместной системы среди помещиков имело место наследование службы сыновьями, пригодными к ней, а поместья передавались им как обеспечение службы. Само по себе поместье не было еще предметом наследования.
В октябрьском указе 1550 г. об испомещении под Москвой тысячи детей боярских есть важная оговорка: «А которой по грехом ис той тысечи умрет, а сын его не пригодитца к той службе, ино в то место прибрать иного».[11] Оборотная сторона этой мысли может выглядеть так: отцовских поместий не отписывать у сыновей, пригодных к службе и унаследовавших ее. Правда, мысль эта выражена применительно к конкретному случаю испомещения под Москвой, а не вообще. Но в этом повинна казуальная форма законодательства того времени. За внешней же стороной примеров наследования поместий, которыми оперируют некоторые историки применительно к XVI в., указанная суть правовой нормы может быть просто неуловима. Тем самым в определении природы наследования поместий возможно допустить неточность. Это становится очевидным, если обратиться к ст. 62 гл. XVI Соборного уложения 1649 г., в которой сказано: «А за которыми столниками, и стряпчими, и дворяны московскими... подмосковные поместья, и как тех помещиков не станет, а после них останутся жены з детми с недоросльми, а иные их дети в те поры будут у государя в житье и о тех их подмосковных поместьях учнут бить государю себе в поместье, и такие подмосковные поместья тех умерших за детми и справливать»[12].
Г. В. Абрамович, комментируя статью, право наследования признает только за детьми, находившимися на дворцовой службе. Но зачем в таком случае упоминание детей недорослей? Последняя фраза статьи употребляет слово «дети», не уточняя, какая категория из них имеется в виду. Это позволяет предположить, что наследниками поместья являются в равной мере обе категории детей, но право челобитья о наследовании принадлежит, конечно, служилой части детей. Определенная доля правды есть в комментарии И. Д. Мартысевича, хотя и в нем видна односторонность - приписывание права наследования только несовершеннолетним детям. Но как бы то ни было, сто лет не прошли бесследно. Наследование подмосковных поместий перестало быть строго обусловлено государевой службой[13].
В Соборном уложении 1649 г. с учетом законодательства первой половины XVII в. были закреплены следующие нормы наследования поместий:
1) поместья наследуют сыновья, часть их передается на прожиток вдовам и дочерям;
2) при отсутствии сыновей и братьев прожиток наследуют вдовы, дочери и сестры, остальное передается родичам, а при отсутствии таковых - государству;
3) в род передается поместье и при отсутствии прямых наследников, а при отсутствии родичей - государству.
В Уложении, таким образом, был закреплен родовой статус поместья, в значительной мере уже сложившийся в первой половине века и означавший заметный шаг на пути сближения поместного и вотчинного землевладений. В Уложении и в дальнейшем законодательстве господствующим становится не прежний принцип - по службе поместье, а новый - по поместью служба. Юридически исходным моментом в развитии этого принципа послужило Уложение о службе 1556 г.
И после Уложения 1649 г. находим подтверждение этой нормы. Указ 20 февраля 1654 г. обязывал детей дворян, отставленных от службы по старости, служить с поместий и вотчин отцов, однако с существенным отличием. Если в 1556 г. основанием поставки воинского контингента служил размер земельных владений, то сто лет спустя, таким основанием стало количество крестьянских дворов. При одном сыне с дворов, если их было свыше десяти, взимались, кроме того, даточные деньги. При двух и более сыновьях деньги не взимались.
Для законодательства второй половины XVII в. характерно расширение круга наследователей. Уже вскоре после Уложения 1649 г. февральский указ того же года включил в число наследователей поместий детей, родившихся после смерти отцов.
Изменилось, но ненадолго отношение законодателя к четвертому браку и к правам жен и детей, связанных с ним. Уложение 1649 г. лишало таких жен прожитка, а детей - права наследования (XVI, 15). Указ 29 октября 1669 г. ограничивал действие этой нормы, сохраняя право на прожиток для жен четвертого брака, заключенного до Уложения. В дальнейшем за детьми от четвертого брака закреплялось право на родовые поместья, если родичи умершего отца таких детей не отвергали. Но Статьи о поместьях и вотчинах 10 августа 1677 г. отменили в будущем четвертые браки, тем самым лишив прав на наследование жен и детей от таких браков, но оставив в силе прежние решения этих казусов. Вне сомнения, что в данном случае сказалось давление церковников, поскольку в законе содержится ссылка на запрет четвертых браков апостолами и отцами церкви. И связано это с церковным собором 1677 г.
В вопросе раздела между наследниками, сыновьями и внуками, отцовских и дедовых имений законодатель стоял на позиции Уложения (XVI, 34), предписывая смешивать и делить поровну как отцовские, так и поместья старших сыновей, получивших их «в отвод» при жизни отцов. Новым было лишь то, что из разделов исключались приданые и сдаточные поместья как личное приобретение. Норма подтверждена указом 1679 г.[14]
Постепенное развитие права наследования поместий, проходившее не только в сфере законодательной, но и на практике в результате признания в ряде случаев и оформления факта наследования Поместным приказом, привело в конечном итоге к принятию именного указа с боярским приговором 21 марта 1684 г., узаконившего оформление наследования поместий за детьми, внуками и правнуками умерших владельцев.'""
Указ интересен прежде всего тем, что ему предшествует обширный доклад, содержащий перечень законодательных решений и практических претворений наследования поместий детьми и вдовами, в том числе и неверстанными детьми. В ряде случаев излишки, иногда значительные, реальных четвертей поместий закреплялись за наследниками в форме пожалований с указанием «дослуживаться» или предписывалось продать их в вотчину. Таким путем снимались основания для претензий родичей на излишки поместной земли. А поместный оклад как граница земельного обеспечения все более терял свое значение.
Обзор наследования поместий показывает, что они все более становились семейной собственностью, а не родовой. Исходя из этих обстоятельств дьяк Поместного приказа поставил перед царями и боярами вопрос в такой плоскости: впредь после умерших поместья, оставшиеся сверх прожитков жен и дочерей и поместных окладов сыновей, «лишние чети справливать ли или те лишние чети сверх окладов и новечного верстанья отдавать в род, а буде родственников не будет, чужеродцам?»[15]. В ответ 21 марта 1684 г. принят указ с боярским приговором: «Великие государи указали и бояре приговорили после умерших поместья за детьми их, за сыновьями и сыновей за детьми, за сыновьями ж, а умерших за внучаты и за правнучаты родными, за верстанными и за неверстанными, и за недорослями большие дачи с сего их великих государей указу и боярского приговору нынешнего 192 года марта с 30 числа справливать все четверти, сколько за отцами, и за дедами, и за прадедами их было и с лишними четверти сверх их окладов и новичного верстанья, а родственникам и чужеродцам тех перехожих четвертей не давать». Это основная норма указа. Права боковых родственников закон признает только на выморочные поместья, не имеющие прямых наследников, и только в отношении тех, кто служит.
На этот указ в литературе обращено внимание, но, как нам представляется, он не получил оценки, которой заслуживает. А. И. Копанев в комментарии к указу справедливо отметил, что указ содержит принципиально новую норму: после умершего отца все его поместья передавались детям, внукам или правнукам независимо от их окладов и от того, верстаны (записаны) они в службу или нет. Следовательно, если в поместье отца будут по сравнению с окладами наследников «лишние четверти», они уже не передаются ни родственникам, ни чужеродцам, как это было по прежним законам. Указание на то, что этому порядку наследования подлежат отцовские, дедовские и прадедовские поместья, свидетельствует, что поместье стало родовым владением и в правовом отношении стояло близко к вотчине. Такое значение указа подчеркивает в своей статье и Н. В. Куприянова. Дав справедливую характеристику указу, А. И. Копанев усмотрел в нем признак того, что «поместье стало родовым владением». Здесь, видимо, нужно некоторое уточнение. Правовые основы принадлежности поместья роду в широком смысле (не только по прямой линии, но и по боковой) стали складываться до Уложения 1649 г. и были закреплены в нем, что очевидно уже из тех установлений, которые приведены в докладе к указу 1684 г. В самом же указе речь идет о родовой принадлежности поместья только по прямой нисходящей, исключая боковых родичей, т. е. о родовой принадлежности в узком смысле, иначе говоря о принадлежности семейной. Любопытен в этом плане несколько более ранний указ 1677 г. По нему поместья и вотчины, полюбовно уступленные отцами детям, подлежали оформлению за ними и их детьми, т. е. внуками дарителей. Дедам же отказано просить о возвращении владений после смерти детей. В историко-правовом плане указ 1684 г. делал заметный шаг в направлении к указу 1714 г. о единонаследии[16].
Одной из форм наследования поместья являлся прожиток, т. е. часть поместья, выделяемая после смерти владельца на содержание вдовы, дочерей, престарелых родителей, несовершеннолетних детей. И хотя зародыш такого явления относится к XVI в., но прожитка как института права тогда не существовало. Его оформление связано с Соборным уложением 1649 г., которое уделило прожитку большое внимание и узаконило основные положения, легшие в основу законодательства второй половины века. Они сводятся к следующему: право на получение прожитка имели прежде всего вдовы, как с малолетними детьми, так и бездетные, и дочери, лишающиеся родителей. Прожиток получали вдовы до третьего брака. Вдовы и дети четвертого брака мужчин лишались прожитка и наследования.
Размер прожитка зависел от величины оклада и обстоятельств смерти главы семьи. Если убит в сражении, то со 100 четвертей оклада полагалось 20 четвертей женам, 10 - дочерям, если умер в полку, то женам - 15, дочерям - 7. В случае смерти дома - женам 10, дочерям - 5 четвертей. Остальное шло родичам, но лишь беспоместным и малопоместным. Если в роду таких не было, то поместье по указу царя подлежало передаче в чужой род. Поместье становилось родовой собственностью, но лишь условно - в рамках поместного оклада.
Вдовы и девки (дочери, сестры, племянницы) обладали определенными правами распоряжения прожитком: могли сдавать его родственникам и любым лицам при условии содержать владельца прожитка, а девок выдать замуж. Требовалось письменное оформление передачи прожитка с регистрацией в Поместном приказе. Нарушение условий сдачи прожитка влекло за собой возвращение его владельцу. Прожиток мог быть приданым при выходе замуж вдовы или девки. По смерти мужа вдова получала прожиток, но размер его мог меняться в зависимости от размера поместья мужа. Уложение, таким образом, встесторонне разработало статус прожиточного поместья.
Законодательство второй половины века, опираясь на установления о прожитках в Уложении, раздвинуло границы их применения. Женам и дочерям дворян, отпущенных из полков досрочно по болезни, в случае их смерти в пути или по прибытии домой определялся прожиток такой же, как и в случае гибели дворян в сражениях. Норма повторена в указе 1656 г. с некоторым снижением размера прожитка. При определении размера прожитка предписано учитывать прибавку к окладу, утвержденную Разрядом.
Вместе с тем правительство стало контролировать процесс передачи вдовами прожитков и их дальнейшее передвижение. Указом 1666 г. не разрешалось вдовам оформлять прожиточные поместья, полученные после мужей, погибших в Конотопском бою, при вступлении во второе замужество без свидетельства из Разряда о смерти прежних мужей. Суть нормы ясна из другой части указа, определяющей возврат поместий вышедшим из плена. Несомненно, что указ, принятый применительно к частному случаю, имел общее значение. Были и локальные ограничения. Вдовы, получившие прожитки в Пскове, могли сдавать их только псковским помещикам. Здесь сказывается охрана земельного фонда пограничных уездов. Была запрещена передача прожитка с перехожими четвертями. Но, поскольку в практике такое случалось, законодатель все совершенные до указа 1676 г. случаи оставлял в силе, а запрет распространял на будущее. Законы о прожитках распространялись и на вдов новых чинов армии, включая генералов.
Право на получение прожитка вдовами и дочерьми основывалось на Уложении 1649 г. Такое подтверждение содержится в Статьях о поместьях 1676 г. Те же статьи предписали давать вдовам и дочерям прожиточное поместье из поместий свекра и деда, если умерший муж и отец «служили с отцовских поместий», не имея своих. Норма подтверждена Статьями 10 августа 1677 г. и указом II октября 1686 г.
В ответ на челобитную вдов и дочерей, умершие мужья и отцы которых имели земли в «диких полях», в 1676 г. был принят указ с боярским приговором о выделении прожитка вдовам и дочерям в соответствии с окладом из поместий в «диких полях» лишь в том случае, если эти участки отмежеваны и отказаны мужьям и отцам, т. е. закреплены за ними официально.
Закон о предоставлении женам и дочерям прожитка коснулся и привилегированных подмосковных поместий, но лишь в условной форме. Если умерший помещик не имел где-либо иных поместий, кроме подмосковных, то последние в полном составе предоставлялись на прожиток матерям, вдовам и дочерям, но без права сдачи, мены и т. п. В случае смерти владелицы поместья, выхода ее замуж или пострижения в монахини подмосковные поместья подлежали передаче родственникам. Владелицы таких прожитков лишались обычных прав распоряжения ими. И все же этим законом нарушалась неприкосновенность подмосковных поместий, поскольку некоторая часть из них могла на какое-то время выходить из службы. Но в то же время подмосковные поместья охранялись от посягательства на них со стороны помещиков Новгорода и Пскова.
Уже по Уложению 1649 г. право получения прожитка в размере всего поместья закреплялось за дворянами, отставленными от службы по старости или увечью. Дальнейшее законодательство пошло по пути расширения этих прав. Так, например, по Уложению 1649 г. (XVI, 9) вышедший в отставку помещик мог сдать прожиточное поместье только брату или племяннику. Указ 1650 г. допускал сдачу поместья любому помещику при условии содержания престарелых владельцев. Нарушение условия влекло за собой возврат поместья. Необходимость оговаривать условия сдачи поместья при регистрации акта сдачи в приказе подтверждена указом 1677 г. Сохранялось право вдов и дочерей при выходе замуж передавать прожиток в качестве приданого. А по указу 1650 г. в качестве приданого могли передавать поместья родители и родственники вступающей в замужество, что означало, по справедливому замечанию А. И. Копанева, дальнейшее расширение прав помещика в распоряжении поместьями. По указу 1651 г. со ссылкой на «прежний государев указ» всем сделкам относительно поместий должны были предшествовать допросы сторон властями[17]. В дальнейшем указы 1667 и 1679 гг. рассматривали допрос как непременное условие любой сделки о поместьях. Поскольку требование закона распространялось на всех землевладельцев, законодатель ставил в привилегированное положение бояр и другие думные чины, предписав указом 1677 г. допрашивать их на дому, а не в приказе. Примерно в то же время указом 1682 г. вносилось уточнение в норму Уложения (XVI, 20) о необходимости для жениха бить челом до свадьбы о закреплении за ним прожиточного поместья невесты. Указ допускал оформление прожитка за женихами после свадьбы, если невесты были допрошены до нее. Тем самым отвергалась возможность родственников невест претендовать на поместья в качестве приданого. Та же норма помечена в указе 1688 г. Права вдов иноземцев в отношении поступки поместий уравнивались с правами вдов русских помещиков. Открывая простор для передачи прожиточных поместий в другие руки, законодатель все же ставил возможность таких передач в зависимость от размера поместного оклада.
Заметное место в законодательстве занял вопрос о возврате прожитков вдовам, с которыми они выходили замуж, по смерти мужей. Предусмотрен ряд конкретных жизненных ситуаций.
1. Овдовев при вторичном браке, вдова получала то, что она давала в качестве приданого. Если муж обменял ее прожиточное поместье на другое, то возврату вдове подлежало новое поместье. Недостача с учетом оклада, восполнялась по Уложению из других поместий мужа и даже из вотчин без права отчуждения их. Если жена умирала раньше мужа бездетной, то ее поместье оставалось у мужа, а после его смерти переходило к его детям от первого брака. Родственники первого мужа из наследования исключались.
2. Вдова, вышедшая вторично замуж с большим прожиточным поместьем, по смерти мужа могла получить прожиток в меньшем размере в соответствии с окладом мужа, а излишки поступали к родичам мужа, а при их отсутствии - к чужеродцам. То же правило распространялось и на поместья дедов и свекров.
3. Если муж получил или купил прожиточное поместье жены в вотчину, то по его смерти вдова получала половину этой вотчины с правом отчуждения, а вторую половину - до своей смерти или до выхода замуж, но без права распоряжения ею.
4. На вдов, получивших прожиток из родовых и выслуженных вотчин (при отсутствии поместий), предписано брать поручные о том, что они не будут отчуждать эти вотчины и разорять крестьян. В последнем случае получил законодательное разрешение казус, состоявший в столкновении противоположных просьб к правительству. Вдовы, имевшие прожиток из родовых и выслуженных вотчин, просили порук на них не оформлять. Родственники мужей, наоборот, били челом об оформлении порук. В духе правового статуса вотчин правительство решило вопрос в пользу последних.
В Статьях о поместьях 10 марта 1676 г. предусмотрен казус, когда поместья давались в приданое взамен денег или вещей. В таком случае они оставались за мужем и после смерти жены. В Статьях о поместьях и вотчинах 1681 г. норма Статей 1676 г. дополнена разрешением частичного возврата приданых поместий в случае смерти родственниц в замужестве. Норма повторена в указе 1683 г., в котором размер возвращаемых поместий родичам жены ставился в зависимость от времени подачи челобитных о возврате поместий.
Те же права на сдачу прожиточных поместий по указу 1651 г. были у вдов и дочерей помещиков из числа иноземцев, но только новокрещеным или русским помещикам. Выморочные поместья иноземцев в отличие от Уложения 1649 г. (XVI, 14) могли передаваться русским. Закон 1653 г. разрешал иноземцам продавать свои вотчины русским людям. Однако указ 1675 г. запретил иноземцам - новокрещенцам отчуждать свои поместья и вотчины, но указ 1678 г. восстановил действие указов 1651 и 1653 гг. Те же права закреплены и в том случае, если поместья и вотчины даны иноземцам вместо кормового содержания. В конечном итоге после ряда колебаний законодательство покончило с обособленным положением землевладения иноземцев.
Мена поместий была наиболее распространенной и широкой акцией распоряжения поместными землями. Уложение 1649 г. (XVI, 2) снимало прошлые ограничения в отношении мены поместьями, не допуская лишь мену жилого на пустое. Законодательство второй половины века сняло какие-либо ограничения, разрешив все варианты мены поместьями. У Г. Котошихина читаем: «А будет кто с кем похочет менять поместье на поместье или поместье на вотчину, и им меж себя меняти волно, жилое на пустое, и пустое на жилое, и равное на равное, по челобитью. И тое их мену запишут в книги впредь для ведомости и для спору». Подтверждая практику обмена поместий на вотчины, Г. Котошихин так определяет юридические следствия операции: «И кто выменяет поместье на вотчину, и ему то поместье в вотчину, а после того ему вольно и продать, и заложить, а тому, кто выменяет вотчину на поместье, продати и заложити тое вотчины не вольно, потому что за то его поместье, которое променяет, та вотчина будет поместная земля»[18]. Законодательство допускало мены поместьями различных размеров, с любым количеством «перехожих четвертей».
Родственникам меняющихся было запрещено оспаривать неравные обмены. Такое положение дела давало возможность совершать фактически сделки купли-продажи на поместные земли. На короткое время указом 9 августа 1676 г. была установлена норма на перехожие четверти не более 10 на 100 четвертей меняемой земли. Но уже спустя полгода в результате указа 6 апреля 1677 г. законодатель вернулся к прежнему разрешению свободного обмена с неограниченным количеством четвертей. В то время, когда царское правительство пошло навстречу церкви, ликвидировав Монастырский приказ и обособив подсудность духовных лиц по уголовным делам, был принят указ 1677 г., разрешавший обмен поместьями и вотчинами между помещиками и монастырями без ограничения перехожих четвертей, но по «заручным челобитным» обеих сторон. Такой закон представлял собой замаскированную продажу земли в монастыри, запрещенную Уложением 1649 г., и тем самым открывал путь умножению монастырского землевладения. Лишь указом Петра 1 в 1701 г. монастырям и архиерейским домам запрещалось покупать и выменивать земли у помещиков.
Вслед за появлением новых источников и зон испомещения права отчуждения поместий неизменно распространялись и на эти зоны. Согласно Статьям о вотчинах и поместьях 24 мая 1676 г., право мены поместьями было распространено и на мены между московскими и городовыми чинами, с одной стороны, и украннными детьми боярскими - с другой, на основании положений указа 22 февраля 1676 г. Тем самым отменялось действие Статей 1672 г., содержавших запрет такой мены. В дальнейшем состоялось законодательное подтверждение этой нормы в Статьях о поместьях 10 августа 1677 г., но с уточнением: обмен между центром и украинными уездами разрешался только в тех из них, где московские люди могли иметь поместья. Такие акции правительства отвечали интересам широких слоев дворянства, получивших как раз к этому времени доступ на плодородные земли южных уездов. Те же Статьи 1677 г. отменили ограничения белозерцев в отношении права распоряжения землей. Таким образом, законодательство отражает процесс нивелировки прав различных категорий землевладельцев. До 80-х рр.. XVII ст. законодательные ограничения касались лишь частных вопросов. Декабрьским указом 1683 г. были запрещены мены поместьями и вотчинами между родителями и неотделенными детьми (внутрисемейные обмены). Но если вдовы или дочери жили самостоятельными дворами, то обмен допускался.
Непременным условием, как было и ранее, являлся допрос сторон перед совершением и регистрацией сделки. Для лиц, находившихся в Москве, он производился в Поместном приказе, а вне Москвы - по городам у воевод согласно грамотам, присланным из Москвы. При допросе применялось крестное целование. Указ 1670 г. для регистрации сделки определял годичный срок. В докладе думного дьяка Герасима Дохтурова указывалось, что «всяких чинов люди» владеют купленными и закладными поместьями и вотчинами многие годы, не регистрируя акты в Поместном приказе, не желая платить пошлины.
Допросы продавцов или закладчиков, участвующих в поземельных сделках, и регистрация актов были в руках правительства средством контроля за передвижением земельного фонда и взимания пошлин. Позднее значение допроса падает. Указ 1684 г. предписывал регистрировать в Поместном приказе сделки без допросов, если купчие и закладные подписаны продавцами и закладчиками или их детьми. Оспаривание противной стороной в таком случае юридически несостоятельно. Полностью процедура допроса все же не исчезла. Для женщин было сделано исключение в том смысле, что приказные дьяки о мене и поступке поместий и вотчин допрашивали женщин на дому. Как и во многих других случаях, законодатель пытался охватить правовой регламентацией как можно больше казусов, подсказанных жизнью. Так, декабрьский указ 1688 г. предписывал возврат поместий родственниками владельцев (обычно отставных дворян), если они уступали их чужеродцам, а затем умерли, так и не подкрепив процедуру уступки допросом.
Большой фактический материал по операциям отчуждения поместных земель содержится в самих указах. Так, например, указ с боярским приговором 22 июля 1689 г. требовал вернуть вдове М. Бахтеяровой ее прожиточное поместье, которое она уступила в 1681 г. зятю Г. Шубину, а он променял его подьячему Разряда Ф. Замятнину. Подьячему отказано в поместье, поскольку Г. Шубин не имел права по условиям соглашения не только менять поместье, но и полноправно владеть им до смерти вдовы. Лишь после ее смерти он мог вступить в права владения при условии содержания и выдачи замуж дочерей Бахтеяровой.
2.2. Сдача поместий
Подтверждение закона, имеющегося в Уложении 1649 г., о праве сдачи поместий лицами, вышедшими в отставку по старости, с условием их содержания при обязательном оформлении акта сдачи в приказе содержится в указе 1650 г., но с определенным новшеством. Если Уложение (XVI, 9) обязывало престарелых служилых людей сдавать поместье только родственникам, то указ 1650 г. не содержал подобных ограничений. А Статьи о поместьях 10 марта 1676 г. допускали сдачу поместий на тех же условиях «в чужой род мимо детей и родственников», что подтверждено Статьями о поместьях 10 августа 1677 г. Однако были ограничения, связанные с нарушением процедуры сдачи поместья. Помимо оформления акта сдачи требовался допрос сторон в приказе или у воевод. Если же сдавшие поместья умерли без допроса, то, согласно Статьям 1676 г., дела до указа 1667 г. оставались в силе и без допросов, а после 1667 г. поместья и вотчины, сданные без допроса, подлежали возврату в род умерших. Норма подтверждена указом 3 сентября 1681 г. Законодатель постепенно расширял круг лиц, которым могли быть сданы поместья. По Статьям 1676 г. в это число попали вдовы и девки не только своего, но и чужого рода с условием, если они не имели прожитка или он был меньшим, чем полагалось по окладу умерших мужа или отца. С другой стороны, право сдачи поместий закреплялось за той же категорией лиц. Более того, закон отказывал родственникам мужа или отца в возврате таких поместий. Однако Статьи о вотчинах и поместьях 10 августа 1677 г. отменили этот закон. Приведенные случаи - одни из многих в зигзагах законодательства второй половины XVII в.
Статьи 10 марта 1677 г. подтверждали право служилых людей сдавать поместья другим лицам, но отказывали им в получении новых поместий. Право сдачи поместий закреплялось и за помещиками, не состоявшими на службе по причине дефектов зрения, слуха или психической неполноценности. Протесты родственников таких лиц во внимание не принимались. Статьи о поместьях и вотчинах 10 августа 1677 г. в отношении лиц, находившихся на службе, ограничили их право сдавать поместья половинным размером, вторую половину они оставляли за собой. Из числа лиц с физическими и психическими дефектами те же Статьи выделили психически ненормальных, которым при подтверждении их состояния отказывалось в праве сдавать поместья. В такой норме нельзя не видеть осознания законодателем принципа правоспособности.
Широкая практика сдачи поместий другим лицам на определенных условиях включала вариант сдачи за деньги под те же условия. При невыполнении условий поместье возвращалось. Но если в случае с деньгами поступающийся не указывал их в челобитной, не заявлял при допросе, то, несмотря на то что принявший поместье предъявлял запись о деньгах, при требовании сдатчика поместье должно было быть возвращено ему.
Норма подтверждена в Статьях 10 августа 1677 г. с уточнением: про запись о деньгах разыскивать в Поместном приказе. Если правота их подтвердится, то «заряд» (деньги) взыскивать судом, т. е. через Судный приказ. Но это вопрос процедурный. Право сдачи поместий закреплялось за широким кругом лиц и при соблюдении условий стороной, принявшей поместье, не предусматривало его возврата. Одним из вариантов сдачи поместий другим лицам было получение отставными престарелыми дворянами денег для поступления в монашество. Такой закон в принципе не противоречил Уложению 1649 г. (XVII, 43)[19].
Однако указом 1685 г. запрещалось поступаться поместьями за деньги лицам, не отставленным от службы. Безденежная же поступка допускалась, но в половинном размере. Оставалось и право получения в счет оклада земель из числа родственных и выморочных при условии, что количество четвертей земли также засчитывалось в оклад. В этой части закон повторял норму ст. 26 Статей о поместьях и вотчинах 1677 г. Едва ли правомерно сопоставлять указ 1685 г. со ст. 23 Статей о поместьях 1676 г., разрешившей уступку поместий «всякому вольно». В указе 1685 г. речь идет о запрете поступки служилыми людьми поместий за деньги, т. е. фактически о продаже. В последующем указ 29 ноября 1686 г. из числа лиц, кому могли поступаться поместьями отставленные от службы дворяне, исключал чужеродцев. Возможно, эта мера была временной, вызванной военной обстановкой крымских походов. В 1678 г. было разрешено пускать поместья на удовлетворение исков и платежей судебных пошлин и с этой целью отдавать их по оценке родственникам и самим истцам, но не сторонним лицам.
Некоторые ограничения в обращении имели поместья иноземных помещиков. В соответствии с Уложением (XVI, 14) указ 1649 г. запрещал давать выморочные поместья иноземцев русским помещикам и, наоборот, поместья русских помещиков иноземцам. Как и в Уложении (XVI, 3), разрешался обмен поместьями с иноземцами, но вводилось требование с санкции (памяти) Иноземного приказа. Статьи о вотчинах и поместьях запрещали иноземной некрещеной вдове передавать поместья некрещеному иноземцу, но это в том случае, если у нее был крещеный сын или сыновья от него, которым и должно быть передано поместье их бабки после ее смерти. Здесь легко увидеть еще один козырь в пользу принятия православия. За новокрещеными вдовами закреплялось общее право сдачи своих поместий русским помещикам. Но в 1675г. новокрещеным были запрещены сдача, продажа, мена вотчин и поместий. На практике оставалось прежнее положение. В Статьях о поместьях запрет был подтвержден, но все прежние сделки оставлены в силе.
Определенные ограничения в обращении поместий связаны с режимом пограничных зон. Декабрьским указом 1680 г. новым армейским чинам - полковникам, ротмистрам и иным - запрещалось покупать и выменивать у казаков смоленских и иных городов поместные земли. Казаки обязаны были служить с земель без денежного жалованья.

ВИСНОВОК
В заключение работы отметим основные положения.
Законодательство свидетельствует, что наиболее распространенной формой испомещения было пожалование земли в поместье, а то и в вотчину. Сам акт пожалования был изъявлением воли и милости монарха, но в то же время и его публично-правовой обязанностью в условиях почти единственно возможной формы материального обеспечения и вознаграждения служилого сословия. Этим объясняется, что формой выражения пожалования был преимущественно правовой акт. При таком понимании феномена пожалования становится ясным, почему оно было почти единственной формой наделения землей господствующего класса. Случаи первичного наделения поместьями людей, впервые попавших в орбиту внимания правительства, были незначительными. Они касались главным образом испомещения детей боярских и недорослей, годных к службе, военных чинов полков нового строя - капитанов, беспоместных и безвотчинных жильцов. Преобладающей формой пожалования была прибавка к уже имевшимся даче или окладу.
В форме пожалования закреплялись права на землю во вновь присоединенных районах, в частности права смоленской шляхты на свои прежние владения.
Законодатель был озабочен освоением и культивацией пустующих земель, запустевших по тем или иным причинам, но охваченных описанием, что выключало их из сферы податного обложения.
Поощряя инициативу помещиков в подыскании пустующих земель и их освоении, царское правительство стремилось оградить от таких посягательств пустоши из дворцовых земель или примыкающие к ним.
Источником испомещения служили выморочные земли, однако при условии, что у них нет наследников.
Борьба за землю вынуждала правительство законодательно регулировать размер дач за счет прибавки примерных и обводных земель. Закон допускал придачу примерных земель, но в пределах указных статей и оклада.
В ходе описания и межевания земель законодательно прекращалась раздача пустующих и обводных земель до завершения описания.
Для второй половины XVIII в. самым крупным источником испомещения и наделения вотчинами явились земли в украинных городах и так называемые «дикие поля».
Важным звеном в цепи законодательно закрепленных признаков сближения поместья с вотчиной является разрешение Уложением 1649 г. продажи поместья в вотчину. В такой операции контрагентами выступали правительство и помещики.
Первым неотъемлемым правом распоряжения поместьями было право передачи их по наследству и право наследования. Оно сложилось не вдруг. Вопреки мнению историков, утверждавших, что наследование поместий возникло изначально, с момента появления самого вида феодального землевладения и уже во всяком случае в XVI в., правильнее считать, что в первый век существования поместной системы среди помещиков имело место наследование службы сыновьями, пригодными к ней, а поместья передавались им как обеспечение службы. Само по себе поместье не было еще предметом наследования.
Подтверждение закона, имеющегося в Уложении 1649 г., о праве сдачи поместий лицами, вышедшими в отставку по старости, с условием их содержания при обязательном оформлении акта сдачи в приказе содержится в указе 1650 г., но с определенным новшеством.
Широкая практика сдачи поместий другим лицам на определенных условиях включала вариант сдачи за деньги под те же условия. При невыполнении условий поместье возвращалось.
Законодательные материалы показывают, что процесс наделения землей, поместьями и вотчинами различных разрядов феодалов во второй половине XVII в. протекал с не меньшей интенсивностью, чем в первой половине века. Связано это было прежде всего с внешнеполитическими обстоятельствами - войной с Польшей, Швецией и Турцией. В значительной мере нейтрализованная строительством Белгородской черты и других укреплений, но все же существовавшая опасность набегов крымских татар вызывала необходимость пополнения рядов феодального класса за счет вновь верстанных новиков, командного состава войск нового строя, которое обеспечивалось не только денежным содержанием, но и землей. Наконец, диктовали эту потребность расширяющиеся окраины страны.
Основной и ведущей формой такого процесса было пожалование земли как в форме наделения поместьем или вотчиной вновь, прибавки к ранее имевшемуся окладу или даче, так и продажи поместья в вотчину или пожалования поместья в вотчину. Но это одна сторона вопроса. Другая состояла в том, что в целях интенсификации земледелия правительство стремилось не допускать залеживания земель впусте. С этой целью поощрялась инициатива помещиков по отысканию пустых и выморочных земель с условием передачи их заявителю.
Все это ставило вопрос о выявлении и законодательной регламентизации раздач свободных земель, пригодных для испомещения.

СПИСОК ВИКОРИСТАНИХ ДЖЕРЕЛ
1. Батыр К.И. Хрестоматия по всеобщей истории государства и права Т. 2 М. 1996 г.
2. Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980.
3. Воронин А.В. История Российской Государственности. Навчальний посібник. М.: «Проспект», 2000 год.

4. Іванніков І. А. Теорія держави і права. Ростов-на-Дону, 2001. 837 с.

5. Крашенинникова Н. А. История государства и права зарубежных стран. – М., 1994;
6. Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1995.
7. Омельченко О.О. Всеобщая история государства и права: Учебник в 2 т. Т. 2. – М.: ТОН-ПРИОР, 1999;
8. Сравнительное конституционное право / Ред. кол. А.І. Ковлер, В.Е. Чиркин, Ю.А. Юдин. М.: Манускрипт, 1996.
9. Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – 752 с.
10. Теорія держави і права. Курс лекцій. / Под ред. М.М. Марченко. – М.: Зерцало, 1999.
11. Троицкий С. М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.М., 1995 г.
12. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. М., 1996 г.
13. Чиркин В.Є. Элементы сравнительного государствоведения. М.: ИГП РАН, 1994.


[1] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 448.
[2] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 449.
[3] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 451.
[4] Воронин А.В. История Российской Государственности. Навчальний посібник. М.: «Проспект», 2000 год. - С. 281.
[5] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 453.
[6] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 456.
[7] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. - С. 384.
[8] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. - С. 385.
[9] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 391.
[10] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. - С. 392.
[11] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 394.
[12] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России: Академический курс. В 2 т. – Т. 1. V – начало XX в. – М.: Издательство НОРМА, 2003. – С. 459.
[13] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. - С. 399.
[14] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. - С. 402.
[15] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 403.
[16] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 404.
[17] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 411.
[18] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 415.
[19] Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Еволюція феодалізму в Росії. М., 1980. – С. 422.
Додати в блог або на сайт

Цей текст може містити помилки.

Держава і право | Курсова
139.2кб. | скачати


Схожі роботи:
Архівна справа у Росії XVIII століття
Військове мистецтво в Росії 2-ї половини XVIII століття
Ломоносов як видатний діяч Росії XVIII століття
Зовнішня політика Росії наприкінці XVIII століття
Розвиток математики в Росії в середині XVIII століття
Початок вивчення античності в Росії XVIII століття
Хронологія історичних подій в Росії XVIII століття
Медицина в Росії у XVIII першій половині XIX століття
Українська культура Архітектура Росії XVIII-XIX століття
© Усі права захищені
написати до нас