Еволюція поглядів на предмет злочину в російській науці кримінального права
Проте видається, що питання про поняття предмета злочину і його місце в складі злочину потребують подальшої розробки. З цією метою необхідно вивчити основні етапи розвитку вчення про предмет злочину, який сформувався в ході тривалих наукових дискусій.
Хронологічно еволюцію поглядів на предмет злочину в російському кримінальному праві умовно можна розділити на три періоди: дореволюційний, радянський та пострадянський. Межі цих тимчасових інтервалів не лише збігаються з загальноприйнятою хронологією, але і неабиякою мірою окреслюють дійсні етапи становлення поняття предмета злочину.
Той же підхід у В.Д. Спасович, А.Ф. Кістяківського, П.Д. Калмикова, П.П. Пусторослева Зокрема, у своєму підручнику А.Ф. Кістяківський подає таке визначення: "Об'єктом злочину називається предмет, на який спрямовано або над яким скоєно злочин". Таким чином, для багатьох учених другої половини XIX - початку XX характерним було вживання термінів "об'єкт" і "предмет" злочину в якості синонімів.
Передумови для теоретичного розрізнення об'єкта і предмета злочину з'являються одночасно з впровадженням в російську науку так званого нормативного підходу до права. Л.С. Белогріц-Котляревський, наприклад, вважав, що "... об'єктом злочину з формального боку є правопорядок держави. З матеріальною ж боку об'єктом злочину є ті життєві блага чи інтереси, які охороняються юридичними нормами". У цій концепції вже явно проглядається двоїста природа спрямованості злочинного діяння - з одного боку, це загальне право, оскільки воно порушується злочином як таке, з іншого боку - приватне право та інтереси певних осіб.
Ще більш чітко думка про необхідність виділення предмета впливу злочинця сформулював Н.С. Таганцев: "Для буття злочинного діяння необхідний певний, матеріально або ідеально існуючий, правопроявляющій предмет. Суб'єктивне право робиться доступним для посягання на нього тільки тоді, коли воно реалізувалося, втілилося в творі, картині, будинку, маєтку і т.п.". У зв'язку з цим необхідно підкреслити, що позиція Н.С. Таганцева не зводилася лише до підтримки нормативної теорії права у вченні про об'єкт злочину, як про це заявляли деякі представники науки кримінального права радянського періоду. Від такого одностороннього підходу до визнання норми права об'єктом злочину якраз і застерігав учений, вказуючи, що "в іншому випадку злочин зробиться формальним, жізненепрігодним поняттям, що нагадує в нас погляди епохи Петра Великого, який вважав і заколот, і вбивство, і носіння бороди, і зруб заповідного дерева одно важливими діяннями, гідними смертної кари, бо все це винний робив, однаково не лякаючись царського гніву ".
Еволюція дореволюційних теоретичних поглядів на предмет злочину знайшла своє логічне завершення в роботах Н.Д. Сергіївського та А. Н. Круглевского.
"Таким чином, - писав М. Д. Сергієвський, - виникає як би подвійний об'єкт злочинних діянь: по-перше, як об'єкт представляється, найближчим чином, безпосередній предмет посягання, а потім, по-друге, абстрактний інтерес всього гуртожитку, порушується невиконанням відповідного припису закону. Тільки з'єднання обох моментів утворює поняття об'єкта, разом з тим обгрунтовує складу злочинного діяння: порушення норми закону неможливо без посягання на конкретні блага чи інтереси ... ".
Узагальнивши наявні в російській кримінально-правовій літературі підходи до об'єкта злочину, О.М. Круглевскій чітко поставив питання про необхідність розмежування того, що іменувалося об'єктом захисту, з одного боку, і об'єктом дії - з іншого. У кримінально-правовій літературі останніх років було висловлено обгрунтовану думку, що співвідношення об'єкта захисту і об'єкта дії у О.М. Круглевского інтерпретується саме як співвідношення об'єкта і предмета злочину в їх сучасному розумінні.
Примітно, що вже тоді О.М. Круглевскій звертав увагу на те, що об'єкт дії часто буває складно відмежувати від засобів вчинення злочинів, а також на те, що на нього відбувається вплив, що відрізняється від впливу на об'єкт захисту. Маючи на увазі останній, він писав: "Помилково було б думати, що об'єктом делікту є все те, що змінюється які лежать в його основі дією. Для делікту зовсім не характерні вироблені їм хімічні або механічні ефекти".
Суть даної концепції вже в радянський період була ємко сформульована А.А. Піонтковський: "Об'єкт дії - з цієї точки зору - завжди предмет нашого чуттєвого сприйняття. При цьому так звані формальні злочину визнаються що не мають об'єкта дії. Об'єктом захисту виступають державні інтереси або інтереси окремої особи, які служили законодавчо підставою для встановлення відповідних каральних санкцій. Це не матеріальний об'єкт, а всього лише мислимий, абстрактний ".
Здається, наведені погляди на предмет злочину, що існували в дореволюційний період, не втратили свою актуальність. Як би ми не сприймали рівень знань про об'єкт і предмет злочину, досягнутий в той час, не можна не рахуватися з тим, що всяка теорія в своєму розвитку проходить певні етапи, кожен з яких має грунтуватись на попередньому з метою забезпечення наступності розвитку, обліку результатів вже проведених досліджень. Так, вживаються дореволюційними вченими терміни "об'єкт захисту" та "об'єкт дії" у багатьох відношеннях є більш вдалими, ніж терміни, що використовуються сучасною наукою, - хоча б тому, що вони виражають дійсне співвідношення позначаються понять. Що стосується сучасних термінів "об'єкт злочину" і "предмет злочину", то їх використання навіть в опублікованій судовій практиці не відрізняється одноманітністю. Найчастіше вони використовуються в значенні, не збігається зі значенням даних термінів у доктрині кримінального права. Може бути, саме з тієї причини, що довгий час "досоциалістічеських" період розвитку вітчизняного кримінального права був предметом критики, здійснюваної не по науковим, а виключно з ідеологічних міркувань, поняття предмета та об'єкта злочину на післяреволюційному етапі розвитку російського кримінального права створювалися "з чистого аркуша ".
Чітка теоретична диференціація об'єкта і предмета злочину з'являється лише в монографії А.В. Лаптєва, опублікованій в 1939 році. На прикладі таємного розкрадання майна автором переконливо доводиться, що слід розрізняти об'єкт і предмет злочину. Немає нічого дивного в тому, що сама ідея розмежування цих понять виникає при вивченні складів злочинів, пов'язаних з посяганнями на власність. Саме в таких складах в найбільш наочній формі демонструються відмінності між кримінально-правовим впливом на майно, яке не терпить ніякої шкоди, і караним посяганням на відносини власності, яким заподіюється шкода. Показово, що сама суть теоретичного розмежування об'єкта і предмета злочину з того часу залишається практично незмінною.
У підручнику для юридичних шкіл 1940 з'являється одна з перших дефініцій: "предмет злочину - це речі, матеріальні предмети, з якими пов'язане здійснення злочину".
Розвиваючи ідею про те, що предмет злочину повинен отримати у вченні про склад злочину право на самостійне існування, А.А. Герцензон в 1948 році писав: "Злочин у своєму конкретному вираженні зазіхає на предмети, належать окремим громадянам, державним чи громадським установам, на самих людей, на діяльність органів структурі державної влади або їхніх представників. Тому поряд з поняттям об'єкта злочину, як суспільних відносин, необхідно виділити і предмет злочину, в якому цей об'єкт знаходить своє конкретне і безпосереднє вираження "[1].
Подальший активний розвиток вчення про предмет злочину характеризувалося великою різноманітністю поглядів теоретиків кримінального права, які з деякою мірою умовності можуть бути об'єднані в два основних напрямки - залежно від місця, відведеного предмету злочину в складі злочину:
1) предмет злочину - ознака складу, що характеризує об'єктивну сторону злочину і незалежний від об'єкта злочину;
2) предмет злочину - ознака складу, що характеризує об'єкт злочину і нерозривно пов'язаний з ним.
Перше з виділених напрямків дослідження предмета злочину надано супротивниками віднесення предмета злочину до числа ознак, що характеризують об'єкт злочину. У рамках даного напрямку існувало дві самостійні позиції.
Одну з них займав О.М. Трайнін, вважав за необхідне відокремлювати предмет злочину від об'єкта злочину по тому підставі, що на відміну від об'єкта предмет злочину не терпить збитку від злочинного посягання. "Ототожнення предмета злочину з його об'єктом неминуче повинно приводити до одного з наступних глибоко помилкових тверджень: або об'єктом злочину виявляються товари спекулянта, одурманюючі речовини, хабарі тощо, або ж всі ці елементи складу опиняються без певного місця і значення в системі елементів складу: це і не об'єкт, і не предмет. непереборно постає питання, що ж вони собою являють? ". Предметом злочину О.М. Трайнін називав тільки речі, у зв'язку з якими чи з приводу яких вчиняється злочин. Поряд зі способом посягання, його місцем, часом і обстановкою, предмет злочину він відносив до числа факультативних ознак, що характеризують об'єктивну сторону злочину.
Б.А. Куринов також вважав, що предмет злочину є річ і його необхідно розглядати в групі ознак складу, що характеризують об'єктивну сторону злочину. При цьому він вказував, що предмет злочину є безпосередньою "метою", на яку спрямовані дії злочинця. На відміну від О.М. Трайніна, Б.А. Куринов не виключав можливості знищення предмета або заподіяння йому іншого збитку. Він вважав, що в таких випадках "негативну зміну його фізичних властивостей і якостей є способом злочинного впливу на безпосередній об'єкт злочину".
Інша точка зору в рамках першого напряму дослідження предмета злочину найбільш послідовно відстоювалася А.А. Піонтковський, який вказував на недоцільність і безпідставність виділення предмета злочину в системі ознак об'єкта злочину. На його думку, подібний підхід - не більше ніж перейменування безпосереднього об'єкта злочину, в ролі якого можуть бути не тільки самі суспільні відносини, але і їх матеріальне вираження або суб'єкти. Частково солідаризуючись із О.М. Трайнін, А.А. Піонтковський писав, що "про предмет як елемент складу злочину можна і треба говорити лише тоді, коли на відміну від об'єкта злочину на нього не відбувається посягання". Наприклад, предметом хабарництва він вважав матеріальні цінності, передані взяткополучателю; предметом контрабанди - товари, що перевозяться через кордон. Таким чином, саме А.А. Піонтковський була вперше поставлена проблема віднесення до предмета злочину тих явищ матеріальної дійсності, які не входять до структури охоронюваних суспільних відносин і є чужими їм предметами. "При такому розумінні предмета злочину він не належить до об'єкта, а є приналежністю об'єктивної сторони складу цих злочинів".
Позицію А.А. Піонтковського поділяли О.М. Васильєв, М.П. Михайлов і деякі інші дослідники.
Розглянуті погляди на предмет злочину об'єднувало визнання його факультативним ознакою, незалежним від об'єкта злочину, і характеризує об'єктивну сторону складу злочину. Крім того, всі вони виходили з розуміння сутності предмета злочину як речі матеріального світу.
Однак найбільше число прихильників мало протилежний напрямок, в якому предмет злочину розглядалося як ознака об'єкта злочину. У рамках даного напрямку можна виділити кілька основних позицій - в залежності від того, якої точки зору на сутність предмета злочину дотримувався той чи інший автор.
Відповідно до першої з них, предметом злочину може бути будь-який з елементів структури об'єкта злочину. Деякі вчені, які дотримуються такого погляду на предмет злочину, доводили, що безпредметних злочинів не існує. До них належали Н.А. Беляєв і П.М. Панченко.
Н.А. Бєляєв виділяв у структурі суспільних відносин три елементи - суб'єктів, їх діяльність і матеріальні речі. Він вважав, що будь-який з цих елементів може бути предметом злочину; суспільні відносини можна порушити тільки шляхом впливу на його елемент, який у такому випадку виступає як предмет злочину. "Звідси випливає, що так званих" безпредметних "злочинів не існує, бо зробити посягання на суспільні відносини неможливо без впливу на його елементи, тобто на предмети посягання".
П.М. Панченко писав, що "під предметом злочину повинен розумітися тільки той елемент суспільних відносин, за допомогою впливу на який здійснюється зазіхання на суспільні відносини. Це можуть бути люди, поведінка людей, що дозволяє їм вступати в суспільні відносини, і, нарешті, блага, в тому числі і матеріальні, з приводу яких люди вступають у відносини ". На його думку, у разі визнання існування безпредметних злочинів, буде неможливо виявити механізм заподіяння шкоди їх об'єкту.
Інші автори, які вважали, що предметом злочину може бути будь-який з елементів суспільних відносин, були проти визнання предмета злочину обов'язковою ознакою складу злочину.
Так, В.М. Кудрявцев вказував, що наявність предмета злочину характерно не для всякого злочинного посягання. "Предмет злочину - це річ або процес, службовці умовою існування або формою вираження або закріплення конкретного соціалістичного суспільного ставлення і зазнають безпосереднього впливу з боку злочинця при посяганні на ці суспільні відносини. Предметом злочину можуть служити люди - суб'єкти соціалістичних суспільних відносин, їх дії як матеріальне вираження цих відносин, а також матеріальні предмети, що є передумовами або формами закріплення соціалістичних суспільних відносин ". Наприклад, при опорі представникам влади при виконанні покладених на них обов'язків суб'єкт посягає на соціалістичні відносини шляхом прямого впливу на дії уповноважених осіб; ці дії, на думку В.М. Кудрявцева, і є предметом даного злочину. Но, как утверждал он, в тех составах, в которых преступник сам является стороной нарушаемого им общественного отношения, а деяние состоит в невыполнении обязанностей участника правоотношения, предмет преступления отсутствует. К числу таких преступлений В.Н. Кудрявцев относил, в частности, халатность, уклонение от уплаты налогов или злостное уклонение от уплаты алиментов.
Введення
У сучасному російському кримінальному праві не є опублікованих наукових праць, спеціально присвячених питанню про предмет злочину. Концепція предмета злочину, згідно з якою він визначається як "матеріалізований елемент матеріального світу, впливаючи на який винний здійснює посягання на об'єкт злочину" і включається до числа факультативних ознак об'єкта злочину, міцно закріпилася в теорії кримінального права. Альтернативних поглядів на предмет злочину в даний час майже не зустрічається.Проте видається, що питання про поняття предмета злочину і його місце в складі злочину потребують подальшої розробки. З цією метою необхідно вивчити основні етапи розвитку вчення про предмет злочину, який сформувався в ході тривалих наукових дискусій.
Хронологічно еволюцію поглядів на предмет злочину в російському кримінальному праві умовно можна розділити на три періоди: дореволюційний, радянський та пострадянський. Межі цих тимчасових інтервалів не лише збігаються з загальноприйнятою хронологією, але і неабиякою мірою окреслюють дійсні етапи становлення поняття предмета злочину.
1. Розвиток вчення про предмет злочину в дореволюційний період
У другій половині XIX століття більшість правознавців не розмежовували поняття об'єкта і предмета злочину. Більше того, часто поняття об'єкта злочину визначалося через предмет впливу, і навпаки, предмет злочину характеризувався як об'єкт докладання зусиль винного. Наприклад, глава книги Г.Є. Колоколова так і називається: "Предмет або об'єкт злочину".Той же підхід у В.Д. Спасович, А.Ф. Кістяківського, П.Д. Калмикова, П.П. Пусторослева Зокрема, у своєму підручнику А.Ф. Кістяківський подає таке визначення: "Об'єктом злочину називається предмет, на який спрямовано або над яким скоєно злочин". Таким чином, для багатьох учених другої половини XIX - початку XX характерним було вживання термінів "об'єкт" і "предмет" злочину в якості синонімів.
Передумови для теоретичного розрізнення об'єкта і предмета злочину з'являються одночасно з впровадженням в російську науку так званого нормативного підходу до права. Л.С. Белогріц-Котляревський, наприклад, вважав, що "... об'єктом злочину з формального боку є правопорядок держави. З матеріальною ж боку об'єктом злочину є ті життєві блага чи інтереси, які охороняються юридичними нормами". У цій концепції вже явно проглядається двоїста природа спрямованості злочинного діяння - з одного боку, це загальне право, оскільки воно порушується злочином як таке, з іншого боку - приватне право та інтереси певних осіб.
Ще більш чітко думка про необхідність виділення предмета впливу злочинця сформулював Н.С. Таганцев: "Для буття злочинного діяння необхідний певний, матеріально або ідеально існуючий, правопроявляющій предмет. Суб'єктивне право робиться доступним для посягання на нього тільки тоді, коли воно реалізувалося, втілилося в творі, картині, будинку, маєтку і т.п.". У зв'язку з цим необхідно підкреслити, що позиція Н.С. Таганцева не зводилася лише до підтримки нормативної теорії права у вченні про об'єкт злочину, як про це заявляли деякі представники науки кримінального права радянського періоду. Від такого одностороннього підходу до визнання норми права об'єктом злочину якраз і застерігав учений, вказуючи, що "в іншому випадку злочин зробиться формальним, жізненепрігодним поняттям, що нагадує в нас погляди епохи Петра Великого, який вважав і заколот, і вбивство, і носіння бороди, і зруб заповідного дерева одно важливими діяннями, гідними смертної кари, бо все це винний робив, однаково не лякаючись царського гніву ".
Еволюція дореволюційних теоретичних поглядів на предмет злочину знайшла своє логічне завершення в роботах Н.Д. Сергіївського та А. Н. Круглевского.
"Таким чином, - писав М. Д. Сергієвський, - виникає як би подвійний об'єкт злочинних діянь: по-перше, як об'єкт представляється, найближчим чином, безпосередній предмет посягання, а потім, по-друге, абстрактний інтерес всього гуртожитку, порушується невиконанням відповідного припису закону. Тільки з'єднання обох моментів утворює поняття об'єкта, разом з тим обгрунтовує складу злочинного діяння: порушення норми закону неможливо без посягання на конкретні блага чи інтереси ... ".
Узагальнивши наявні в російській кримінально-правовій літературі підходи до об'єкта злочину, О.М. Круглевскій чітко поставив питання про необхідність розмежування того, що іменувалося об'єктом захисту, з одного боку, і об'єктом дії - з іншого. У кримінально-правовій літературі останніх років було висловлено обгрунтовану думку, що співвідношення об'єкта захисту і об'єкта дії у О.М. Круглевского інтерпретується саме як співвідношення об'єкта і предмета злочину в їх сучасному розумінні.
Примітно, що вже тоді О.М. Круглевскій звертав увагу на те, що об'єкт дії часто буває складно відмежувати від засобів вчинення злочинів, а також на те, що на нього відбувається вплив, що відрізняється від впливу на об'єкт захисту. Маючи на увазі останній, він писав: "Помилково було б думати, що об'єктом делікту є все те, що змінюється які лежать в його основі дією. Для делікту зовсім не характерні вироблені їм хімічні або механічні ефекти".
Суть даної концепції вже в радянський період була ємко сформульована А.А. Піонтковський: "Об'єкт дії - з цієї точки зору - завжди предмет нашого чуттєвого сприйняття. При цьому так звані формальні злочину визнаються що не мають об'єкта дії. Об'єктом захисту виступають державні інтереси або інтереси окремої особи, які служили законодавчо підставою для встановлення відповідних каральних санкцій. Це не матеріальний об'єкт, а всього лише мислимий, абстрактний ".
Здається, наведені погляди на предмет злочину, що існували в дореволюційний період, не втратили свою актуальність. Як би ми не сприймали рівень знань про об'єкт і предмет злочину, досягнутий в той час, не можна не рахуватися з тим, що всяка теорія в своєму розвитку проходить певні етапи, кожен з яких має грунтуватись на попередньому з метою забезпечення наступності розвитку, обліку результатів вже проведених досліджень. Так, вживаються дореволюційними вченими терміни "об'єкт захисту" та "об'єкт дії" у багатьох відношеннях є більш вдалими, ніж терміни, що використовуються сучасною наукою, - хоча б тому, що вони виражають дійсне співвідношення позначаються понять. Що стосується сучасних термінів "об'єкт злочину" і "предмет злочину", то їх використання навіть в опублікованій судовій практиці не відрізняється одноманітністю. Найчастіше вони використовуються в значенні, не збігається зі значенням даних термінів у доктрині кримінального права. Може бути, саме з тієї причини, що довгий час "досоциалістічеських" період розвитку вітчизняного кримінального права був предметом критики, здійснюваної не по науковим, а виключно з ідеологічних міркувань, поняття предмета та об'єкта злочину на післяреволюційному етапі розвитку російського кримінального права створювалися "з чистого аркуша ".
2. Концепції предмета злочину в науці радянського кримінального права
Після революції 1917 року аж до кінця 30-х років минулого століття практично відсутні скільки-небудь значні дослідження в області вчення про об'єкт і предмет злочину.Чітка теоретична диференціація об'єкта і предмета злочину з'являється лише в монографії А.В. Лаптєва, опублікованій в 1939 році. На прикладі таємного розкрадання майна автором переконливо доводиться, що слід розрізняти об'єкт і предмет злочину. Немає нічого дивного в тому, що сама ідея розмежування цих понять виникає при вивченні складів злочинів, пов'язаних з посяганнями на власність. Саме в таких складах в найбільш наочній формі демонструються відмінності між кримінально-правовим впливом на майно, яке не терпить ніякої шкоди, і караним посяганням на відносини власності, яким заподіюється шкода. Показово, що сама суть теоретичного розмежування об'єкта і предмета злочину з того часу залишається практично незмінною.
У підручнику для юридичних шкіл 1940 з'являється одна з перших дефініцій: "предмет злочину - це речі, матеріальні предмети, з якими пов'язане здійснення злочину".
Розвиваючи ідею про те, що предмет злочину повинен отримати у вченні про склад злочину право на самостійне існування, А.А. Герцензон в 1948 році писав: "Злочин у своєму конкретному вираженні зазіхає на предмети, належать окремим громадянам, державним чи громадським установам, на самих людей, на діяльність органів структурі державної влади або їхніх представників. Тому поряд з поняттям об'єкта злочину, як суспільних відносин, необхідно виділити і предмет злочину, в якому цей об'єкт знаходить своє конкретне і безпосереднє вираження "[1].
Подальший активний розвиток вчення про предмет злочину характеризувалося великою різноманітністю поглядів теоретиків кримінального права, які з деякою мірою умовності можуть бути об'єднані в два основних напрямки - залежно від місця, відведеного предмету злочину в складі злочину:
1) предмет злочину - ознака складу, що характеризує об'єктивну сторону злочину і незалежний від об'єкта злочину;
2) предмет злочину - ознака складу, що характеризує об'єкт злочину і нерозривно пов'язаний з ним.
Перше з виділених напрямків дослідження предмета злочину надано супротивниками віднесення предмета злочину до числа ознак, що характеризують об'єкт злочину. У рамках даного напрямку існувало дві самостійні позиції.
Одну з них займав О.М. Трайнін, вважав за необхідне відокремлювати предмет злочину від об'єкта злочину по тому підставі, що на відміну від об'єкта предмет злочину не терпить збитку від злочинного посягання. "Ототожнення предмета злочину з його об'єктом неминуче повинно приводити до одного з наступних глибоко помилкових тверджень: або об'єктом злочину виявляються товари спекулянта, одурманюючі речовини, хабарі тощо, або ж всі ці елементи складу опиняються без певного місця і значення в системі елементів складу: це і не об'єкт, і не предмет. непереборно постає питання, що ж вони собою являють? ". Предметом злочину О.М. Трайнін називав тільки речі, у зв'язку з якими чи з приводу яких вчиняється злочин. Поряд зі способом посягання, його місцем, часом і обстановкою, предмет злочину він відносив до числа факультативних ознак, що характеризують об'єктивну сторону злочину.
Б.А. Куринов також вважав, що предмет злочину є річ і його необхідно розглядати в групі ознак складу, що характеризують об'єктивну сторону злочину. При цьому він вказував, що предмет злочину є безпосередньою "метою", на яку спрямовані дії злочинця. На відміну від О.М. Трайніна, Б.А. Куринов не виключав можливості знищення предмета або заподіяння йому іншого збитку. Він вважав, що в таких випадках "негативну зміну його фізичних властивостей і якостей є способом злочинного впливу на безпосередній об'єкт злочину".
Інша точка зору в рамках першого напряму дослідження предмета злочину найбільш послідовно відстоювалася А.А. Піонтковський, який вказував на недоцільність і безпідставність виділення предмета злочину в системі ознак об'єкта злочину. На його думку, подібний підхід - не більше ніж перейменування безпосереднього об'єкта злочину, в ролі якого можуть бути не тільки самі суспільні відносини, але і їх матеріальне вираження або суб'єкти. Частково солідаризуючись із О.М. Трайнін, А.А. Піонтковський писав, що "про предмет як елемент складу злочину можна і треба говорити лише тоді, коли на відміну від об'єкта злочину на нього не відбувається посягання". Наприклад, предметом хабарництва він вважав матеріальні цінності, передані взяткополучателю; предметом контрабанди - товари, що перевозяться через кордон. Таким чином, саме А.А. Піонтковський була вперше поставлена проблема віднесення до предмета злочину тих явищ матеріальної дійсності, які не входять до структури охоронюваних суспільних відносин і є чужими їм предметами. "При такому розумінні предмета злочину він не належить до об'єкта, а є приналежністю об'єктивної сторони складу цих злочинів".
Позицію А.А. Піонтковського поділяли О.М. Васильєв, М.П. Михайлов і деякі інші дослідники.
Розглянуті погляди на предмет злочину об'єднувало визнання його факультативним ознакою, незалежним від об'єкта злочину, і характеризує об'єктивну сторону складу злочину. Крім того, всі вони виходили з розуміння сутності предмета злочину як речі матеріального світу.
Однак найбільше число прихильників мало протилежний напрямок, в якому предмет злочину розглядалося як ознака об'єкта злочину. У рамках даного напрямку можна виділити кілька основних позицій - в залежності від того, якої точки зору на сутність предмета злочину дотримувався той чи інший автор.
Відповідно до першої з них, предметом злочину може бути будь-який з елементів структури об'єкта злочину. Деякі вчені, які дотримуються такого погляду на предмет злочину, доводили, що безпредметних злочинів не існує. До них належали Н.А. Беляєв і П.М. Панченко.
Н.А. Бєляєв виділяв у структурі суспільних відносин три елементи - суб'єктів, їх діяльність і матеріальні речі. Він вважав, що будь-який з цих елементів може бути предметом злочину; суспільні відносини можна порушити тільки шляхом впливу на його елемент, який у такому випадку виступає як предмет злочину. "Звідси випливає, що так званих" безпредметних "злочинів не існує, бо зробити посягання на суспільні відносини неможливо без впливу на його елементи, тобто на предмети посягання".
П.М. Панченко писав, що "під предметом злочину повинен розумітися тільки той елемент суспільних відносин, за допомогою впливу на який здійснюється зазіхання на суспільні відносини. Це можуть бути люди, поведінка людей, що дозволяє їм вступати в суспільні відносини, і, нарешті, блага, в тому числі і матеріальні, з приводу яких люди вступають у відносини ". На його думку, у разі визнання існування безпредметних злочинів, буде неможливо виявити механізм заподіяння шкоди їх об'єкту.
Інші автори, які вважали, що предметом злочину може бути будь-який з елементів суспільних відносин, були проти визнання предмета злочину обов'язковою ознакою складу злочину.
Так, В.М. Кудрявцев вказував, що наявність предмета злочину характерно не для всякого злочинного посягання. "Предмет злочину - це річ або процес, службовці умовою існування або формою вираження або закріплення конкретного соціалістичного суспільного ставлення і зазнають безпосереднього впливу з боку злочинця при посяганні на ці суспільні відносини. Предметом злочину можуть служити люди - суб'єкти соціалістичних суспільних відносин, їх дії як матеріальне вираження цих відносин, а також матеріальні предмети, що є передумовами або формами закріплення соціалістичних суспільних відносин ". Наприклад, при опорі представникам влади при виконанні покладених на них обов'язків суб'єкт посягає на соціалістичні відносини шляхом прямого впливу на дії уповноважених осіб; ці дії, на думку В.М. Кудрявцева, і є предметом даного злочину. Но, как утверждал он, в тех составах, в которых преступник сам является стороной нарушаемого им общественного отношения, а деяние состоит в невыполнении обязанностей участника правоотношения, предмет преступления отсутствует. К числу таких преступлений В.Н. Кудрявцев относил, в частности, халатность, уклонение от уплаты налогов или злостное уклонение от уплаты алиментов.
Точку зрения В.Н. Кудрявцева разделяли и такие видные теоретики уголовного права, как А.А. Герцензон, Г.А. Крігер.
Вторая позиция основывалась на признании предметом преступления двух из трех элементов, образующих структуру общественного отношения: предмета общественного отношения и его субъектов. Такой точки зрения придерживался Н.И. Коржанский: "Предметом преступления следует признать материальный объект, в котором проявляются общественные отношения, и воздействуя на который, субъект изменяет их. Однако такое определение предмета окажется неполным, если не учитывать, что под материальным объектом в данном определении понимается как объект, так и субъект… Это обстоятельство необходимо учитывать потому, что общественные отношения могут быть нарушены воздействием как на материальный объект, так и на субъект отношения, то есть путем воздействия на любую сторону общественного отношения". Он полагал, что существует значительное число преступлений, которые не имеют предмета воздействия и которые условно можно именовать беспредметными.
В соответствии с третьей позицией, предмет преступления - это предмет нарушаемого преступлением общественного отношения. Поскольку любое общественное отношение имеет тот или иной предмет, то есть материальное или нематериальное явление, по поводу которого существует данное отношение, некоторые сторонники данной позиции полагали несуществующими беспредметные преступления.
К примеру, В.К. Глистин отождествлял предмет преступления и предмет охраняемого общественного отношения. В свою очередь, "применительно к нуждам уголовного права все то, по поводу чего или в связи с чем существуют отношения, целесообразно называть предметом отношения. Если отсутствует материальный предмет, вещь, по поводу которой возникло отношение, место вещи занимает какое-либо иное благо, духовная, социальная ценность. По поводу них также возникают, существуют общественные отношения. В уголовном законе значительная часть норм посвящена охране отношений именно с таким предметом". Вслед за А.А. Пионтковским, он рассматривал вопрос о необходимости отнесения к объективной стороне преступления всех тех объектов материального мира, которые являются чуждыми охраняемым общественным отношениям. "Те предметы, которые стоят вне охраняемого отношения, не относятся к объекту. Будучи компонентами преступления, они служат орудием воздействия на общественное отношение. В этом случае они являются элементом объективной стороны преступления". Применительно к составу нарушения тайны переписки он указывал следующее: "В основе отношений между людьми при их личной переписке лежит такая духовная, социальная ценность, как обеспечение неразглашения их связи… В таких отношениях легко и соблазнительно подменить действительный предмет вещным предметом, например, конвертом, который был вскрыт, или прочитанным письмом. Однако упомянутые предметы лишь инструменты нарушения существующих отношений и ничего общего с предметом не имеют, они принадлежат к объективной стороне преступления".
Є.В. Благов также считал предметом преступления предмет нарушаемого виновным общественного отношения. "Предмет общественного отношения при совершении преступления выступает в качественно ином состоянии. Он становится предметом преступления… Поскольку предмет преступления тождественен предмету общественного отношения, а последнее возникает лишь в результате и ходе предметной деятельности, то именно в силу данного факта следует согласиться с теми, кто считает несуществующими беспредметные преступления". По его мнению, предметом преступления могут быть вещи, жизнь, здоровье, честь, достоинство и иные материальные и нематериальные блага.
Другие авторы не признавали предмет преступления обязательным признаком состава каждого преступления.
С.Ф. Кравцов, целиком посвятивший проблеме предмета преступления свое диссертационное исследование, относил к предметам преступления не все предметы охраняемых общественных отношений. Соглашаясь с В.К. Глистиным в том, что в роли предмета общественного отношения выступают материальные и нематериальные явления, он отмечал, что "к предметам преступления целесообразно относить лишь ту часть объектов общественных отношений, которая в отличие от духовных ценностей или идеальных явлений имеет вещественный характер, является материальным образованием… Отсюда следует, что предмет преступления имеет значение признака не во всех составах преступлений, а лишь в тех случаях, когда на необходимость его наличия прямо указывает соответствующая уголовно-правовая норма". С.Ф. Кравцов предлагал следующее определение предмета преступления: "Предмет преступления - это вещи, предметы, природные богатства и другие материальные образования внешнего объективного мира как созданные человеком, так и находящиеся в естественном состоянии, на которые непосредственно воздействует виновный, совершая посягательство".
Особенностью четвертой позиции, отличающей ее от трех предыдущих, являлось отсутствие жесткой связки между сущностью предмета преступления и структурой общественного отношения.
М.А. Гельфером предмет преступления определялся как предмет внешнего мира, на который непосредственно воздействует преступник при посягательстве на объект преступления. По его мнению, "предмет преступления находится в определенном соотношении с общественными отношениями, составляющими объект преступления, но не сливается с ними…, он является материальным выражением соответствующих общественных отношений, материальной предпосылкой, необходимым условием существования и развития определенных общественных отношений, … либо формой их закрепления". М.А. Гельфер считал, что человек или его действия предметом преступления быть не могут.
Е.А. Фролов понимал под предметом преступления "такие предметы или вещи, которые служат материальным поводом, условием либо свидетельством существования определенных общественных отношений и посредством изъятия, уничтожения, создания либо видоизменения которых причиняется ущерб объекту преступления". Тем не менее, Е.А. Фролов уже не занимал непримиримой позиции по отношению к сторонникам признания предмета преступления признаком объективной стороны преступления. Он полагал, что связь предмета преступления с объективной стороной объясняется его особой ролью в составе преступления: "предмет преступления, являясь частью соответствующего общественного отношения, с одной стороны, помогает при практическом применении закона правильно определить непосредственный объект преступления, а с другой, поскольку он подвергается непосредственному воздействию со стороны преступника, помогает правильно определить признаки, содержание объективной стороны преступления".
Данная позиция создала определенные предпосылки для дальнейшего смещения акцента в определении предмета преступления: вместо связи предмета преступления со структурой общественного отношения в дальнейшем будет подчеркиваться "материальность", "вещная природа" предмета преступления.
Отдельного внимания заслуживает концепция предмета преступления, разработанная В.Я. Тацием. Не умаляя заслуг в исследовании предмета преступления Н.И. Коржанского, С.Ф. Кравцова, Е.А. Фролова и других авторов, В.Я. Таций не без оснований подмечал, что понимание предмета преступления как элемента общественного отношения привело их к тому, что в число предметов преступления они были вынуждены включить все овеществленные предметы, о каких имеется только какое-либо указание в уголовном законе.
Применительно к потребностям уголовного права этот исследователь считал необходимым выделять три группы предметов:
1) предмет охраняемого общественного отношения;
2) предмет преступления;
3) предмет преступного воздействия. При этом понятие предмета общественного отношения заимствуется из теории общественных отношений без существенных изменений. Предметом преступного воздействия, по его мнению, является тот элемент охраняемого общественного отношения, который подвергается непосредственному преступному воздействию - субъект, предмет или социальная связь. Предмет общественного отношения и предмет преступного воздействия в концепции В.Я. Тация не включаются в число признаков состава преступления, а выделяются лишь для более углубленного анализа механизма преступного воздействия на объект преступления. "Предметом же преступления следует считать любые вещи материального мира, с определенными свойствами которых уголовный закон связывает наличие в действиях лица признаков конкретного состава преступления. Предмет преступления является признаком, характеризующим объект преступления". В.Я. Таций особое внимание уделил обоснованию нецелесообразности отделения от объекта тех предметов, которые не входят в состав объекта охраняемого отношения, доказывая, что иное решение вопроса привело бы к тому, что одни предметы преступления рассматривались бы как факультативный признак объекта, а другие - как какие-то новые признаки объективной стороны состава преступления.
Изложенное свидетельствует о том, что на советский период приходится расцвет теоретических исследований в области предмета преступления. Включение предмета преступления в числе признаков объективной стороны, характерное для первого направления периода пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века, не было поддержано большинством теоретиков уголовного права. Возможно, это было вызвано недостаточной аргументированностью в обосновании данного направления. Однако и противоположное направление, сторонники которого считали предмет преступления признаком объекта преступления, не отличалось детальным обоснованием. В подавляющем большинстве работ аргументация отнесения предмета преступления к числу признаков объекта преступного посягательства вообще не приводилась. Ряд авторов ограничивались лишь констатацией того факта, что предмет является выражением соответствующих общественных отношений. Тем не менее, наличие многочисленных чуждых охраняемым общественным отношениям предметов преступного воздействия заставляло некоторых исследователей задуматься о правильности такого подхода.
Несмотря на то, что многие концепции предмета преступления разрабатывались одновременно, можно выделить одну историческую закономерность развития взглядов на сущность предмета преступления: начав с разработки учения о предмете преступления как вещи материального мира, независимо от ее места в структуре нарушаемого виновным общественного отношения, теория уголовного права затем неразрывно связала предмет преступления со строением объекта преступления - охраняемого общественного отношения. При этом объем понятия предмета преступления был существенно расширен за счет включения в него помимо вещей также нематериальных благ, являющихся предметами нарушаемых общественных отношений; людей, являющихся субъектами общественных отношений; поведения людей, выступающего в качестве содержания общественных отношений. К концу советского периода акцент в определении понятия предмета преступления снова стал сдвигаться в сторону его "материальной", "вещественной" природы.
Характерно, что современные взгляды на сущность предмета преступления и его место в составе преимущественно основываются именно на такой концепции предмета - М.А. Гельфера, Е.А. Фролова, С.Ф. Кравцова и других авторов.
Специальных монографических исследований по теме предмета преступления в рассматриваемый период не проводится. Взгляды ученых в основном излагаются в научных статьях и учебной литературе, изредка - в монографических работах, посвященных объекту преступления.
В настоящее время все теоретики уголовного права включают предмет преступления в объект преступления и подавляющее большинство из них понимают под предметом преступления вещь материального мира.
К примеру, В.Е. Мельникова дает следующее определение: "Предмет преступления - это материальная вещь внешнего мира, по поводу которой совершается преступление".
На думку Н.Г. Иванова, предметом преступления являются "предметы материального мира, посредством воздействия на которые преступник изменяет общественные отношения".
А.Е. Жалинский считает, что "предмет преступления понимается как элемент объекта преступления, на который непосредственно воздействует преступник в процессе преступного посягательства. …Предметом преступления являются материальные феномены: вещи, ценности, материально выраженные части окружающей среды и пр. ".
А.В. Пашковская понимает под предметом преступления "овеществленный элемент материального мира, воздействуя на который виновный осуществляет посягательство на объект преступления.
А.В. Наумов определяет понятие предмета преступления как "материальный предмет внешнего мира, на которые непосредственно воздействует преступник, осуществляя преступное посягательство на соответствующий объект".
Л.Д. Гаухман полагает, что "предмет преступления - это материальный субстрат, предмет материального мира, одушевленный или неодушевленный, в связи с которым или по поводу которого совершается преступление, на который непосредственно воздействует преступник, совершая преступление".
Б.В. Яцеленко под предметом преступления понимаются "вещи материального мира, воздействуя на которые виновный осуществляет посягательство на охраняемые уголовным законом общественные отношения и блага ".
Следует, однако, отметить, что наряду с традиционным пониманием предмета преступления как вещи, в последние годы появились альтернативные взгляды на сущность предмета преступления. Ряд исследователей выступает за расширение объема понятия предмета преступления, путем включения в него помимо вещей также поведения людей, нематериальных благ, либо интеллектуальных ценностей.
К примеру, в Курсе российского уголовного права Дальневосточного университета дается следующее определение понятия предмета преступления: "Предмет преступления - это то, по поводу чего совершается преступление. Воздействуя на предмет, преступник нарушает или пытается нарушить общественное отношение", при этом в объем понятия предмета преступления включаются вещи и деятельность субъектов общественного отношения. Предмет преступления наряду с потерпевшим от преступления относится к числу признаков, характеризующих объект преступления.
Г.П. Новоселовым предмет преступления определяется как "различного рода материальные и нематериальные блага, способные удовлетворять потребности людей, преступное воздействие на которые причиняет или создает угрозу причинения вреда".
Сходное понимание предмета преступления у С.В. Землюкова. Он полагает, что "под предметом преступления понимается то материальное или нематериальное благо, по поводу которого существует данное общественное отношение, охраняемое уголовным законом. К числу предметов преступления он относит: жизнь, здоровье, честь, достоинство личности, права и свободы человека и гражданина, имущество, безопасность и спокойствие граждан, охраняемые законом функции власти и виды общественно полезной деятельности".
С.І. Улезько указывает, что в современной доктрине уголовного права предмет преступления понимается как материальная вещь объективно существующего мира, в связи и по поводу которой совершается преступление, но полагает целесообразным расширить объем понятия предмета преступления, включив в него кроме вещей также "материализованные результаты человеческой деятельности - работы, услуги, имущественные права". Вслед за В.Я. Тацием, он на наш взгляд методологически верно наряду с предметом преступления выделяет предмет общественного отношения, который не всегда совпадает с предметом преступления, а также предмет преступного воздействия. Соотношение предмета преступления, предмета общественного отношения и предмета преступного воздействия интерпретируется им аналогично концепции В.Я. Тація. С.І. Улезько доказывает, что предмет преступного воздействия "помогает глубже понять суть уголовного закона, общественную опасность деяния", приводя в качестве примера состав уклонения физического лица от уплаты налога: "Общепризнанно, что предметом преступления в этом случае выступает декларация о доходах. Предметом общественного отношения в этом случае выступает налог. Но эти категории не помогут нам понять суть преступления, его общественную опасность. Она заключается в том, что налогоплательщик пытается скрыть от государства наличие у него конституционной обязанности уплатить налог. Именно эта конституционная обязанность и является предметом преступного воздействия". Однако, как думается, уголовно-правовое значение предмета преступного воздействия на этом примере автору показать не удалось. Во-первых, остается неясным, каким образом на конституционную обязанность можно оказать какое-либо воздействие, тем более преступное - ведь уклоняться можно лишь от ее исполнения, в то время как сама обязанность остается неизменной. Во-вторых, не обязанность по уплате налога, а именно неуплаченный налог указывает на степень общественной опасности данного преступления: чем больше сумма неуплаченного налога, тем выше степень общественной опасности преступления, при прочих равных условиях.
Д.А. Семенов также считает, что предмет преступления необходимо понимать более широко, чем вещь. "Предмет преступления - это вещи или иные предметы внешнего мира, а также интеллектуальные ценности , воздействуя на которые виновный причиняет вред охраняемым законом общественным отношениям". Под интеллектуальными ценностями он понимает различные виды информации, в том числе недокументированную информацию. Поскольку воздействие на такую информацию возможно без посредства физического носителя, она не охватывается понятием овеществленного предмета. Кроме того, Д.А. Семенов подчеркивает, что предмет преступления в целом ряде случаев не является выражением объекта преступления - например, в составе фальшивомонетничества.
Мысль о нецелесообразности включения в понятие предмета преступления признака вещественности была высказана и в ряде работ по Особенной части уголовного права. Так, А.Г. Безверхов справедливо замечает, что "предметом имущественных преступлений в условиях рыночной экономики выступают не только вещи, но и иные объекты имущественных отношений в той части, в какой они составляют экономическую ценность, имеют стоимостное выражение и подлежат денежной оценке". К "иным объектам имущественных отношений" он относит имущественные права, энергию, информацию, интеллектуальные ценности.
Аналогичное предложение о расширении объема понятия предмета преступления высказывает О.Е. Спиридонова: "Классическое понимание предмета преступления как вещей и иных предметов материального мира требует усовершенствования ввиду наличия в УК РФ таких предметов преступного воздействия, как электрическая энергия, атмосфера, авторские и смежные права и т.п. …С этой позиции и энергия, и интеллектуальные ценности, и различные права и блага составляют реальность, то есть они материальны, поскольку существуют здесь и сейчас, в этом мире".
Свои суждения о необходимости расширения объема понятия предмета преступления приводят и некоторые другие авторы. Зокрема, Л.А. Букалерова, А.В. Остроушко и А.С. Денисова предлагают включать в понятие предмета преступления информацию.
Таким образом, в современной доктрине российского уголовного права наметилась тенденция к расширению объема понятия предмета преступления.
С учетом изложенного в настоящем и предыдущих параграфах можно сформулировать две основные проблемы, вытекающие из традиционной концепции предмета преступления, имеющие методологическое значение.
Первая из них заключается в установлении круга явлений объективного мира, охватываемых понятием предмета преступления. В настоящее время стало уже очевидно, что ограничение объема понятия предмета преступления только вещами не соответствует реалиям современного информационного общества.
Вторая проблема состоит в определении места в составе преступления тех предметов преступления, которые не являются выражением охраняемых уголовным законом объектов преступления. Современной доктриной уголовного права была избрана позиция, согласно которой любые овеществленные предметы воздействия виновного должны признаваться предметом преступления - независимо от степени связи этих предметов с охраняемыми законом объектами. При этом предмет преступления признается факультативным признаком, характеризующим объект преступления и неразрывно связанным с ним. Однако при такой трактовке предмета преступления без определенного места в составе преступления остается большая группа явлений материального мира, прямо указанных в нормах Особенной части УК.
2. Брагінський М.І., Витрянский В.В. Договірне право. Книга друга: Договори про передачу майна. - М.: "Статут", 2063. - 800С.
3. Векленко В.В. Квалификация хищений. - Омск: Омская Академия МВД России, 2005. - 254с.
4. Волженкін Б.В. Мошенничество /Серия "Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе". - СПб.: Санкт-Петербургский институт Генеральной прокуратуры РФ, 2008. - 35с.
5. Волженкін Б.В. Злочини у сфері економічної діяльності. - СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2006. - 641с.
6. Зрелов А.П., Краснов М.В. Налоговые преступления /Под ред.К. К. Саркисова. - М.: "Налог-Инфо", 2005. - 191с.
7. Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969 /Кузнецова Н.Ф. Вибрані праці. - СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2005. - С.400-531.
8. Курс кримінального права. Загальна частина. Т.1 /Под ред. Н.Ф. Кузнєцової, І.М. Тяжкова. - М.: ИКД "Зерцало-М", 2006. - 624с.
9. Курс кримінального права. Особлива частина. Т.3 /Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комісарова. - М.: ИКД "Зерцало-М", 2006. - 468с.
10. Сборник материалов Второй международной научно-практической конференции "Уголовное право: стратегия развития в XXI веке". - М.: Изд-во "Проспект", 2005. - 336с.
11. Кримінальне право Росії. Підручник для вузів. У 2-х тт. Т.1. Общая часть /Под ред.А.Н. Ігнатова, Ю.А. Красикова. - М.: Изд-во НОРМА, 2006. - 639с.
12. Хропанюк В.Н. Теория государства и права /Под ред. проф.В.Г. Стрекозова. - М.: "Интерстиль", 2005. - 378с.
Вторая позиция основывалась на признании предметом преступления двух из трех элементов, образующих структуру общественного отношения: предмета общественного отношения и его субъектов. Такой точки зрения придерживался Н.И. Коржанский: "Предметом преступления следует признать материальный объект, в котором проявляются общественные отношения, и воздействуя на который, субъект изменяет их. Однако такое определение предмета окажется неполным, если не учитывать, что под материальным объектом в данном определении понимается как объект, так и субъект… Это обстоятельство необходимо учитывать потому, что общественные отношения могут быть нарушены воздействием как на материальный объект, так и на субъект отношения, то есть путем воздействия на любую сторону общественного отношения". Он полагал, что существует значительное число преступлений, которые не имеют предмета воздействия и которые условно можно именовать беспредметными.
В соответствии с третьей позицией, предмет преступления - это предмет нарушаемого преступлением общественного отношения. Поскольку любое общественное отношение имеет тот или иной предмет, то есть материальное или нематериальное явление, по поводу которого существует данное отношение, некоторые сторонники данной позиции полагали несуществующими беспредметные преступления.
К примеру, В.К. Глистин отождествлял предмет преступления и предмет охраняемого общественного отношения. В свою очередь, "применительно к нуждам уголовного права все то, по поводу чего или в связи с чем существуют отношения, целесообразно называть предметом отношения. Если отсутствует материальный предмет, вещь, по поводу которой возникло отношение, место вещи занимает какое-либо иное благо, духовная, социальная ценность. По поводу них также возникают, существуют общественные отношения. В уголовном законе значительная часть норм посвящена охране отношений именно с таким предметом". Вслед за А.А. Пионтковским, он рассматривал вопрос о необходимости отнесения к объективной стороне преступления всех тех объектов материального мира, которые являются чуждыми охраняемым общественным отношениям. "Те предметы, которые стоят вне охраняемого отношения, не относятся к объекту. Будучи компонентами преступления, они служат орудием воздействия на общественное отношение. В этом случае они являются элементом объективной стороны преступления". Применительно к составу нарушения тайны переписки он указывал следующее: "В основе отношений между людьми при их личной переписке лежит такая духовная, социальная ценность, как обеспечение неразглашения их связи… В таких отношениях легко и соблазнительно подменить действительный предмет вещным предметом, например, конвертом, который был вскрыт, или прочитанным письмом. Однако упомянутые предметы лишь инструменты нарушения существующих отношений и ничего общего с предметом не имеют, они принадлежат к объективной стороне преступления".
Є.В. Благов также считал предметом преступления предмет нарушаемого виновным общественного отношения. "Предмет общественного отношения при совершении преступления выступает в качественно ином состоянии. Он становится предметом преступления… Поскольку предмет преступления тождественен предмету общественного отношения, а последнее возникает лишь в результате и ходе предметной деятельности, то именно в силу данного факта следует согласиться с теми, кто считает несуществующими беспредметные преступления". По его мнению, предметом преступления могут быть вещи, жизнь, здоровье, честь, достоинство и иные материальные и нематериальные блага.
Другие авторы не признавали предмет преступления обязательным признаком состава каждого преступления.
С.Ф. Кравцов, целиком посвятивший проблеме предмета преступления свое диссертационное исследование, относил к предметам преступления не все предметы охраняемых общественных отношений. Соглашаясь с В.К. Глистиным в том, что в роли предмета общественного отношения выступают материальные и нематериальные явления, он отмечал, что "к предметам преступления целесообразно относить лишь ту часть объектов общественных отношений, которая в отличие от духовных ценностей или идеальных явлений имеет вещественный характер, является материальным образованием… Отсюда следует, что предмет преступления имеет значение признака не во всех составах преступлений, а лишь в тех случаях, когда на необходимость его наличия прямо указывает соответствующая уголовно-правовая норма". С.Ф. Кравцов предлагал следующее определение предмета преступления: "Предмет преступления - это вещи, предметы, природные богатства и другие материальные образования внешнего объективного мира как созданные человеком, так и находящиеся в естественном состоянии, на которые непосредственно воздействует виновный, совершая посягательство".
Особенностью четвертой позиции, отличающей ее от трех предыдущих, являлось отсутствие жесткой связки между сущностью предмета преступления и структурой общественного отношения.
М.А. Гельфером предмет преступления определялся как предмет внешнего мира, на который непосредственно воздействует преступник при посягательстве на объект преступления. По его мнению, "предмет преступления находится в определенном соотношении с общественными отношениями, составляющими объект преступления, но не сливается с ними…, он является материальным выражением соответствующих общественных отношений, материальной предпосылкой, необходимым условием существования и развития определенных общественных отношений, … либо формой их закрепления". М.А. Гельфер считал, что человек или его действия предметом преступления быть не могут.
Е.А. Фролов понимал под предметом преступления "такие предметы или вещи, которые служат материальным поводом, условием либо свидетельством существования определенных общественных отношений и посредством изъятия, уничтожения, создания либо видоизменения которых причиняется ущерб объекту преступления". Тем не менее, Е.А. Фролов уже не занимал непримиримой позиции по отношению к сторонникам признания предмета преступления признаком объективной стороны преступления. Он полагал, что связь предмета преступления с объективной стороной объясняется его особой ролью в составе преступления: "предмет преступления, являясь частью соответствующего общественного отношения, с одной стороны, помогает при практическом применении закона правильно определить непосредственный объект преступления, а с другой, поскольку он подвергается непосредственному воздействию со стороны преступника, помогает правильно определить признаки, содержание объективной стороны преступления".
Данная позиция создала определенные предпосылки для дальнейшего смещения акцента в определении предмета преступления: вместо связи предмета преступления со структурой общественного отношения в дальнейшем будет подчеркиваться "материальность", "вещная природа" предмета преступления.
Отдельного внимания заслуживает концепция предмета преступления, разработанная В.Я. Тацием. Не умаляя заслуг в исследовании предмета преступления Н.И. Коржанского, С.Ф. Кравцова, Е.А. Фролова и других авторов, В.Я. Таций не без оснований подмечал, что понимание предмета преступления как элемента общественного отношения привело их к тому, что в число предметов преступления они были вынуждены включить все овеществленные предметы, о каких имеется только какое-либо указание в уголовном законе.
Применительно к потребностям уголовного права этот исследователь считал необходимым выделять три группы предметов:
1) предмет охраняемого общественного отношения;
2) предмет преступления;
3) предмет преступного воздействия. При этом понятие предмета общественного отношения заимствуется из теории общественных отношений без существенных изменений. Предметом преступного воздействия, по его мнению, является тот элемент охраняемого общественного отношения, который подвергается непосредственному преступному воздействию - субъект, предмет или социальная связь. Предмет общественного отношения и предмет преступного воздействия в концепции В.Я. Тация не включаются в число признаков состава преступления, а выделяются лишь для более углубленного анализа механизма преступного воздействия на объект преступления. "Предметом же преступления следует считать любые вещи материального мира, с определенными свойствами которых уголовный закон связывает наличие в действиях лица признаков конкретного состава преступления. Предмет преступления является признаком, характеризующим объект преступления". В.Я. Таций особое внимание уделил обоснованию нецелесообразности отделения от объекта тех предметов, которые не входят в состав объекта охраняемого отношения, доказывая, что иное решение вопроса привело бы к тому, что одни предметы преступления рассматривались бы как факультативный признак объекта, а другие - как какие-то новые признаки объективной стороны состава преступления.
Изложенное свидетельствует о том, что на советский период приходится расцвет теоретических исследований в области предмета преступления. Включение предмета преступления в числе признаков объективной стороны, характерное для первого направления периода пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века, не было поддержано большинством теоретиков уголовного права. Возможно, это было вызвано недостаточной аргументированностью в обосновании данного направления. Однако и противоположное направление, сторонники которого считали предмет преступления признаком объекта преступления, не отличалось детальным обоснованием. В подавляющем большинстве работ аргументация отнесения предмета преступления к числу признаков объекта преступного посягательства вообще не приводилась. Ряд авторов ограничивались лишь констатацией того факта, что предмет является выражением соответствующих общественных отношений. Тем не менее, наличие многочисленных чуждых охраняемым общественным отношениям предметов преступного воздействия заставляло некоторых исследователей задуматься о правильности такого подхода.
Несмотря на то, что многие концепции предмета преступления разрабатывались одновременно, можно выделить одну историческую закономерность развития взглядов на сущность предмета преступления: начав с разработки учения о предмете преступления как вещи материального мира, независимо от ее места в структуре нарушаемого виновным общественного отношения, теория уголовного права затем неразрывно связала предмет преступления со строением объекта преступления - охраняемого общественного отношения. При этом объем понятия предмета преступления был существенно расширен за счет включения в него помимо вещей также нематериальных благ, являющихся предметами нарушаемых общественных отношений; людей, являющихся субъектами общественных отношений; поведения людей, выступающего в качестве содержания общественных отношений. К концу советского периода акцент в определении понятия предмета преступления снова стал сдвигаться в сторону его "материальной", "вещественной" природы.
Характерно, что современные взгляды на сущность предмета преступления и его место в составе преимущественно основываются именно на такой концепции предмета - М.А. Гельфера, Е.А. Фролова, С.Ф. Кравцова и других авторов.
3. Современное состояние учения о предмете преступления
После активного обсуждения проблемы предмета преступления в связи с разработкой теории общественных отношений и ее имплементацией в науку советского уголовного права, внимание к данной проблеме к девяностым годам прошлого столетия существенно ослабло. Думается, что все же возобладало мнение Б.С. Никифорова о том, что необходимость самостоятельного исследования предмета преступления может быть снята при рассмотрении соотношения между объектом и предметом преступления как соотношения целого и части.Специальных монографических исследований по теме предмета преступления в рассматриваемый период не проводится. Взгляды ученых в основном излагаются в научных статьях и учебной литературе, изредка - в монографических работах, посвященных объекту преступления.
В настоящее время все теоретики уголовного права включают предмет преступления в объект преступления и подавляющее большинство из них понимают под предметом преступления вещь материального мира.
К примеру, В.Е. Мельникова дает следующее определение: "Предмет преступления - это материальная вещь внешнего мира, по поводу которой совершается преступление".
На думку Н.Г. Иванова, предметом преступления являются "предметы материального мира, посредством воздействия на которые преступник изменяет общественные отношения".
А.Е. Жалинский считает, что "предмет преступления понимается как элемент объекта преступления, на который непосредственно воздействует преступник в процессе преступного посягательства. …Предметом преступления являются материальные феномены: вещи, ценности, материально выраженные части окружающей среды и пр. ".
А.В. Пашковская понимает под предметом преступления "овеществленный элемент материального мира, воздействуя на который виновный осуществляет посягательство на объект преступления.
А.В. Наумов определяет понятие предмета преступления как "материальный предмет внешнего мира, на которые непосредственно воздействует преступник, осуществляя преступное посягательство на соответствующий объект".
Л.Д. Гаухман полагает, что "предмет преступления - это материальный субстрат, предмет материального мира, одушевленный или неодушевленный, в связи с которым или по поводу которого совершается преступление, на который непосредственно воздействует преступник, совершая преступление".
Б.В. Яцеленко под предметом преступления понимаются "вещи материального мира, воздействуя на которые виновный осуществляет посягательство на охраняемые уголовным законом общественные отношения и блага ".
Следует, однако, отметить, что наряду с традиционным пониманием предмета преступления как вещи, в последние годы появились альтернативные взгляды на сущность предмета преступления. Ряд исследователей выступает за расширение объема понятия предмета преступления, путем включения в него помимо вещей также поведения людей, нематериальных благ, либо интеллектуальных ценностей.
К примеру, в Курсе российского уголовного права Дальневосточного университета дается следующее определение понятия предмета преступления: "Предмет преступления - это то, по поводу чего совершается преступление. Воздействуя на предмет, преступник нарушает или пытается нарушить общественное отношение", при этом в объем понятия предмета преступления включаются вещи и деятельность субъектов общественного отношения. Предмет преступления наряду с потерпевшим от преступления относится к числу признаков, характеризующих объект преступления.
Г.П. Новоселовым предмет преступления определяется как "различного рода материальные и нематериальные блага, способные удовлетворять потребности людей, преступное воздействие на которые причиняет или создает угрозу причинения вреда".
Сходное понимание предмета преступления у С.В. Землюкова. Он полагает, что "под предметом преступления понимается то материальное или нематериальное благо, по поводу которого существует данное общественное отношение, охраняемое уголовным законом. К числу предметов преступления он относит: жизнь, здоровье, честь, достоинство личности, права и свободы человека и гражданина, имущество, безопасность и спокойствие граждан, охраняемые законом функции власти и виды общественно полезной деятельности".
С.І. Улезько указывает, что в современной доктрине уголовного права предмет преступления понимается как материальная вещь объективно существующего мира, в связи и по поводу которой совершается преступление, но полагает целесообразным расширить объем понятия предмета преступления, включив в него кроме вещей также "материализованные результаты человеческой деятельности - работы, услуги, имущественные права". Вслед за В.Я. Тацием, он на наш взгляд методологически верно наряду с предметом преступления выделяет предмет общественного отношения, который не всегда совпадает с предметом преступления, а также предмет преступного воздействия. Соотношение предмета преступления, предмета общественного отношения и предмета преступного воздействия интерпретируется им аналогично концепции В.Я. Тація. С.І. Улезько доказывает, что предмет преступного воздействия "помогает глубже понять суть уголовного закона, общественную опасность деяния", приводя в качестве примера состав уклонения физического лица от уплаты налога: "Общепризнанно, что предметом преступления в этом случае выступает декларация о доходах. Предметом общественного отношения в этом случае выступает налог. Но эти категории не помогут нам понять суть преступления, его общественную опасность. Она заключается в том, что налогоплательщик пытается скрыть от государства наличие у него конституционной обязанности уплатить налог. Именно эта конституционная обязанность и является предметом преступного воздействия". Однако, как думается, уголовно-правовое значение предмета преступного воздействия на этом примере автору показать не удалось. Во-первых, остается неясным, каким образом на конституционную обязанность можно оказать какое-либо воздействие, тем более преступное - ведь уклоняться можно лишь от ее исполнения, в то время как сама обязанность остается неизменной. Во-вторых, не обязанность по уплате налога, а именно неуплаченный налог указывает на степень общественной опасности данного преступления: чем больше сумма неуплаченного налога, тем выше степень общественной опасности преступления, при прочих равных условиях.
Д.А. Семенов также считает, что предмет преступления необходимо понимать более широко, чем вещь. "Предмет преступления - это вещи или иные предметы внешнего мира, а также интеллектуальные ценности , воздействуя на которые виновный причиняет вред охраняемым законом общественным отношениям". Под интеллектуальными ценностями он понимает различные виды информации, в том числе недокументированную информацию. Поскольку воздействие на такую информацию возможно без посредства физического носителя, она не охватывается понятием овеществленного предмета. Кроме того, Д.А. Семенов подчеркивает, что предмет преступления в целом ряде случаев не является выражением объекта преступления - например, в составе фальшивомонетничества.
Мысль о нецелесообразности включения в понятие предмета преступления признака вещественности была высказана и в ряде работ по Особенной части уголовного права. Так, А.Г. Безверхов справедливо замечает, что "предметом имущественных преступлений в условиях рыночной экономики выступают не только вещи, но и иные объекты имущественных отношений в той части, в какой они составляют экономическую ценность, имеют стоимостное выражение и подлежат денежной оценке". К "иным объектам имущественных отношений" он относит имущественные права, энергию, информацию, интеллектуальные ценности.
Аналогичное предложение о расширении объема понятия предмета преступления высказывает О.Е. Спиридонова: "Классическое понимание предмета преступления как вещей и иных предметов материального мира требует усовершенствования ввиду наличия в УК РФ таких предметов преступного воздействия, как электрическая энергия, атмосфера, авторские и смежные права и т.п. …С этой позиции и энергия, и интеллектуальные ценности, и различные права и блага составляют реальность, то есть они материальны, поскольку существуют здесь и сейчас, в этом мире".
Свои суждения о необходимости расширения объема понятия предмета преступления приводят и некоторые другие авторы. Зокрема, Л.А. Букалерова, А.В. Остроушко и А.С. Денисова предлагают включать в понятие предмета преступления информацию.
Таким образом, в современной доктрине российского уголовного права наметилась тенденция к расширению объема понятия предмета преступления.
С учетом изложенного в настоящем и предыдущих параграфах можно сформулировать две основные проблемы, вытекающие из традиционной концепции предмета преступления, имеющие методологическое значение.
Первая из них заключается в установлении круга явлений объективного мира, охватываемых понятием предмета преступления. В настоящее время стало уже очевидно, что ограничение объема понятия предмета преступления только вещами не соответствует реалиям современного информационного общества.
Вторая проблема состоит в определении места в составе преступления тех предметов преступления, которые не являются выражением охраняемых уголовным законом объектов преступления. Современной доктриной уголовного права была избрана позиция, согласно которой любые овеществленные предметы воздействия виновного должны признаваться предметом преступления - независимо от степени связи этих предметов с охраняемыми законом объектами. При этом предмет преступления признается факультативным признаком, характеризующим объект преступления и неразрывно связанным с ним. Однако при такой трактовке предмета преступления без определенного места в составе преступления остается большая группа явлений материального мира, прямо указанных в нормах Особенной части УК.
Список використаної літератури
1. Бійців А.І. Злочини проти власності. - СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2005. - 775с.2. Брагінський М.І., Витрянский В.В. Договірне право. Книга друга: Договори про передачу майна. - М.: "Статут", 2063. - 800С.
3. Векленко В.В. Квалификация хищений. - Омск: Омская Академия МВД России, 2005. - 254с.
4. Волженкін Б.В. Мошенничество /Серия "Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе". - СПб.: Санкт-Петербургский институт Генеральной прокуратуры РФ, 2008. - 35с.
5. Волженкін Б.В. Злочини у сфері економічної діяльності. - СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2006. - 641с.
6. Зрелов А.П., Краснов М.В. Налоговые преступления /Под ред.К. К. Саркисова. - М.: "Налог-Инфо", 2005. - 191с.
7. Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969 /Кузнецова Н.Ф. Вибрані праці. - СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2005. - С.400-531.
8. Курс кримінального права. Загальна частина. Т.1 /Под ред. Н.Ф. Кузнєцової, І.М. Тяжкова. - М.: ИКД "Зерцало-М", 2006. - 624с.
9. Курс кримінального права. Особлива частина. Т.3 /Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комісарова. - М.: ИКД "Зерцало-М", 2006. - 468с.
10. Сборник материалов Второй международной научно-практической конференции "Уголовное право: стратегия развития в XXI веке". - М.: Изд-во "Проспект", 2005. - 336с.
11. Кримінальне право Росії. Підручник для вузів. У 2-х тт. Т.1. Общая часть /Под ред.А.Н. Ігнатова, Ю.А. Красикова. - М.: Изд-во НОРМА, 2006. - 639с.
12. Хропанюк В.Н. Теория государства и права /Под ред. проф.В.Г. Стрекозова. - М.: "Интерстиль", 2005. - 378с.