В течение следующих лет Абулгази совершил ряд набегов35 -про¬тив туркмен, бежавших из Хивы. В год собаки (1646), зимой (в декаб¬ре), его нападению подверглись туркмены на Теджене; и в этом слу¬чае говорится об уводе в плен детей и о победоносном возвращении в Хиву. В год мыши (1648) хан совершил поход на туркмен, собравшихся в месте Бами-Бурма (на карте Беурма) 36; -среди них были и туркмены, бежавшие -с Теджена. Туркмены отправили свои юрты в место Кара- касты, а сами возвели из камня укрепление; во главе их был Кахир- ходжа. Во время вылазки туркмены были разбиты и погибли все до возвращения в крепость; после этого узбеки вторглись в крепость и ограбили всех, кто там оставался. Хана с ними не было; он в это время был в Кара-касты, где разграбил туркменские юрты и захватил их имущество и детей.
В 1651 г., в год зайца, последовал поход против туркменского на-селения, жившего на берегу Атрека и Гюргена и носившего, по имени своего предводителя, название байрач. Преследуя отступивших врагов, хан попал в безводную степь; все его войско рассеялось; из 10 000 че-ловек (трудно поверить, чтобы он привел с собой такое войско) с ханом осталось всего 400. На пути они натолкнулись на торговавших с аулом Байрача текинцев-торговцев, обратили одного из них в своего провод-ника и таким образом нашли аул Байрача. Отряд хана стал грабить окрестные жилища; с ханом осталось всего 30 человек; тем не менее ему удалось посредством стремительного нападения взять аул; сам Байрач был убит в самом начале битвы выстрелом из ружья 37. В этом рассказе интересно упоминание торговцев-текинцев, одно из немногих известий, если не единственное, о существовании торгового класса сре-ди туркмен. Во-вторых, мы имеем здесь редкий в истории туркмен факт принятия родом или племенем названия по имени своего пред¬водителя. Название не исчезло после смерти предводителя; среди са- рыков есть и теперь ветвь байрач, только она живет теперь не на Атре- ке, а в бассейне Мургаба 38. Племя байрач, по-видимому, не имело отно¬шения к хивинским событиям; в объяснение похода говорится только, что эти туркмены не хотели подчиниться хану.
Последний поход Абулгази на туркмен относится к 1653 г. (год змеи); о причине этого похода не говорится ничего. Нападению подверг¬лось племя эймюр в месте Фудж39; этого названия, по-видимо.му, нет в других источниках. Туркмены были подвергнуты разграблению и уведены в. рабство. На обратном пути хан у колодца Динар (на Уз- бое40) наткнулся на сарыков, у которых ему тоже удалось захватить детей и скот. В тексте (в переводе здесь пропуск) прибавлено, что хан совершал и другие набеги на туркмен, о которых рассказывать было бы слишком долго; после каждого набега он возвращался домой с добычей. ; 11: V
В 1649 и 1653 гг. Хорезм подвергался нашествию калмыков, при-чем эти нашествия были отражены ханом; по приведенным выше дан-ным можно предположить некоторую связь между набегами хана на туркмен и походами калмыков на Хорезм. В 1653 г. с калмыками был заключен мир, причем Абулгази приписывается несколько смелое за-
явление, что калмыки никогда не 'были врагами Хорезма . Первое нашествие калмыков было совершено, как говорит в другом месте сам Абулгази, зимой 1603/04 г. .
Походы на туркмен, судя по приведенным у Абулгази подробно-стям, носили характер грабительских набегов; тем не менее, говорится, что хан подчинил своей власти туркмен и после этого несколько лет, до начала войны с бухарскими узбеками в 1655 г. (год барана), правил в полном мире . Как и следовало ожидать, Абулгази во время войн с туркменами принял меры,, чтобы обезопасить себя со стороны Персии; уже в 1648 г. (год мыши) он отправил посольство к шаху . Во время войны Между Хорезмом и Бухарой бухарский хан Абд ал-Азиз обра-тился к шаху с просьбой отпустить из Персии находившегося там хо- резмийского царевича, чтобы создать для Абулгази затруднения в Хо-резме; шах не согласился ввиду долговременного пребывания Абулгази в Персии и его хорошего отношения к этой стране после возвращения в Хорезм .
При сыне и преемнике Абулгази, Ануше (1663—1687), туркмены, по словам жившего в начале XIX в. хорезмийского историка Муниса , не имели возможности оказывать сопротивление ханской власти. Жена Ануши, Тохта-ханым, происходила из туркмен, живших на южной окра-ине Хорезма, около Даргана; через два года после смерти Ануши, следовательно, в 1689 г., вступил на престол ее сын Эренк-хан. Молодой хан (его старший брат умер 17 лет) предавался любовным похожде¬ниям; при возвращении с одного из них он был сброшен лошадью и убился насмерть. Его мать, узнав о смерти хана, поспешила его похо¬ронить, прежде чем известие о его смерти успело распространиться, отправилась к своему племени в Дарган и привела оттуда своего пле¬мянника, который был одних лет с ханом и походил на него наруж¬ностью.. Был пущен слух, что хан навестил своих туркменских родствен¬ников и теперь возвращается домой; посредством такой хитрости моло¬дому туркмену удалось привести в Хиву своих соплеменников и овла¬деть городом, после чего он стал подвергать преследованию узбеков. Некоторые узбеки ушли в Арал, отложившийся от Хивы еще при насто¬ящем Эренк-хане, и привели оттуда войско; самозванец был убит, Тох¬та-ханым казнена; из туркмен спаслась одна сотая часть. Это произо¬шло в 1106/1694-95 г.
В следующий раз о туркменах говорится в рассказе о царствова¬нии Муса-хана, время которого точно не определяется; во всяком слу- чае оно относится к началу XVIII в. Этот хан был сильнее своих пред-шественников и чеканил монету со своим именем; ему платили дань жители городов и крепостей от Мерва до Астрабада вдоль гор. Вражда хивинских эмиров заставила хана бежать в Мерв, где он был убит, н голова его отправлена в Хиву. Так говорит Мунис; из слов туркмена ходжи Нефеса, покинувшего Хиву в 1713 г., видно, что Муса был жив еще во время похода Бековича (1717 г.) и находился в то время в Астрабаде . Находившийся в Хиве в 1725 г. Флорио Беневени уже знал, что Муса-хан был убит хивинцами; опасались, что за его смерть будет мстить его сын Шах-Тимур, от имени которого действовали мя-тежники .
Время хана Ширгази (1715—1727), при котором произошел поход Бековича, вообще было временем восстановления могущества Хорез¬ма; в самом начале этого царствования хану выразили покорность и уплатили дань персы и туркмены, жившие от Мерва до Астрабада и Балхана вдоль гор и по берегам Атрека и Гюргена. В 1716 г. (год обезь¬яны) туркмены принимали участие в успешном походе хана на Мешхед.
К царствованию Петра I относится переселение туркмен, в числе трех родов, чавдур (чоудур), игдыр и соинаджи , с Мангышлака че¬рез Астрахань на Куму. По сведениям, собранным в 1809 г. (эти сведе¬ния сохранились в астраханском калмыцком архиве и любезно, сооб¬щены мне проф. Н. Н. Пальмовым), эти туркмены «перешли к калмык¬скому хану Аюке (1670—1724) сами собою добровольно, кочевали с ним тогда вместе, так как поручены были особенному его призрению». Пе¬реселение совершилось до персидского похода Петра (1722 г.); у турк¬мен сохранялось предание, что сам Петр во (время этого похода пре¬поручил их Аюке. По некоторым сведениям, переселение началось еще при Пунцук-Мончаке, отце Аюки (1667—1670) . Сведения об исторш этих туркмен довольно скудны. Переселение к калмыкам сделало их, наравне с самими калмыками, подданными России, и столкновения их с калмыками решались русскими властями. В 1737 г. говорится о не-большом числе туркмен близ Астрахани (133 кибитки) и Красного Яра (10 кибиток); хан Дондук-Омбо предъявил' требование о выдаче ему
этих туркмен и находившихся в тех же местностях калмыков, но получил отказ. Больше значения для туркмен имела попытка калмыков в 1771 г., когда они приняли решение уйти из России в Китай, увлечь за собой и туркмен. Хан Убуши насильно увел туркмен с собой; часть туркмен, в числе 340 кибиток, убежала с дороги и вернулась в Россию; эти турк¬мены были поселены в местности от Колпичьева до Кумы. Другие туркмены вместе с калмыками подверглись нападению киргизов (каза¬ков); сами туркмены в поданной в 1810 г. записке говорили, что имели удачное сражение с «киргиз-кайсаками»; однако часть их вернулась в Россию только из киргизского плена. В 1778 г. было записано «показа¬ние старшины Кубанбай муллы Карамуллина в крепости св. Петра об обстоятельствах увода туркмен наместником Убуши, о нахождении в плену Аблай султана и о |бегст!ве от него». Аблай, глава Средней орды, з том же 1771 г. принял ханский титул; он считался русским поддан¬ным и, как другие казаки, получил предписание напасть на калмыков и заставить их вернуться в русские пределы. Освободившиеся из плена туркмены должны были кочевать около Кизлярской крепости и содер¬жать почту между Кумой и Кизляром; просьба их, поданная в 1776 г., «о дозволении перекочевать из под Кизлярской крепости к близ нахо¬дящимся калмыцким улусам» не была удовлетворена. В прошении 1810 г. туркмены писали о своем участии в о-бороне Кизляра против персидского шаха. По сведениям 1809 г., с ев ерш аек азе к и х, или, как их называли потом, ставропольских туркмен, 'было &36 кибиток: 336 из пле¬мени игдыр и по 250 из племен чавдур и соинаджи. В 1906 г. ставро¬польских туркмен считалось 15 990 (9368 мужчин и 6622 женщины), в 1912 г. несколько меньше —15534 (9086 мужчин и 6448 женщин), из чего русский исследователь вывел заключение , что «туркмены выми¬рают». Теперь они живут очень далеко от Кизляра — на Калауее, во¬сточном Маныче и Куме . В 1809 г. туркмены писали, что они «хлебо¬пашества, (за- 1неудо1бноеть1Ю земли- и за несклонностью самих ик к тому, вовсе не имеют»; теперь многие из них ведут образ жизни оседлых зем¬ледельцев, сохраняя на дворе, подобно хивинским узбекам, юрты, ко¬торые «на летнее время вывозятся за село». А. Н. Самойлович в 1912 г. отметил значительный прогресс туркмен по сравнению со сведениями, относившимися к началу XX в. По-видимому, они не прерывали сноше- ний со своими оставшимися :в 'Средней Азии соплеменниками; живший, насколько известно, уже после их ухода поэт Махтум-Кули, из гёк- ленов, сделался национальным поэтом для туркмен, в том числе и для ставропольских.
Оставшимися в Средней Азии туркменами русские в XVIII в. и в начале XIX мало интересовались. Были столкновения на Каспийском море между русскими промышленниками и береговыми туркменами; об одном из них (1719 г.) есть сведения в астраханском калмыцком архиве. В документе по этому поводу, исходящем от подчиненного Аюке туркменского старшины, говорится: «А те туркменцы нас не слушают также, что и етсанцы и енбулуки». В 1744 г. сами туркмены предлагали русским построить «крепость для торгу» на Мангышлаке; для той же цели указывалась другая местность — Огурчинские острова; ни то, ни другое предложение не имело последствий. Остается неопубликованным журнал штурмана Лебедева, ездившего к туркменам вместе с капита¬ном Копытовским в связи с просьбой туркмен принять их в русское подданство . По этому последнему вопросу последовала резолюция «о заслужении ими впредь милости быть принятыми в покровительство России через безобидную с пограничными купцами торговлю, через про-пуск и вспоможение приезжающим с товарами в Хиву и Бухару и через всегдашнее возвращение российских пленных» . В 1768 г. прошел слух о намерении киргизов (т. е. казаков) «напасть на кочующих около Хивы трухменцев»; этот слух вызвал в России тревогу только вследствие опа-сения, «чтоб киргизы, переменя намерение, не напали на калмыков» . По-видимому, не имела последствий и просьба шести старшин «Чоуды- рова рода» с Мангышлака, посланных в Астрахань в августе 1810 г., о принятии туркмен. в числе 2300 семейств, в русское подданство; стар-шины рассказали, что туркмены, в числе 2500 семейств, ушли из Хивы и выдержали «упорнейшее сражение» с посланным их вернуть хивин¬ским войском .
Туркменские предания связывают передвижения туркменских пле-мен с событиями царствования Надир-шаха . При последних Сефеви- дах ослабление могущества Персии сделало возможным возобновление узбецких и туркменских набегов на Хорасан; Надир-шах не только мог отразить эти набеги, но предпринял успешное наступление на Турке¬стан и на некоторое время подчинил себе Бухару и Хиву, что поставило в зависимость от него и туркмен. Известно, что сам Надир-шах был туркмен из племени афщаров и родился в Дерегезе, одном из северных пограничных округов Хорасана, тяготевшем в то время к Абиверду, ко-торый был тогда центром афшаров; в Абиверде жил будущий тесть Надир-шаха, Баба-Али-|бек кусе-ахмедлу, постоянно .воевавшийс узбе-ками и туркменами 591. Надир-шах, подобно многим другим, выдвинулся во время смут конца эпохи Сефевидов и окружил себя шайкой привер-женцев, с которой он овладел Абивердом, Дестеджердом (в Дерегезе, место его рождения) и Келатом, который оставался и потом его глав¬ным опорным пунктом. Здесь он имел столкновения как с подобными ему предводителями, захватившими другие города Хорасана, из которых главным был Махмуд сеистанский, захвативший Мешхед, так и с узбе-ками и туркменами, даже со своим родным племенем, афшарами. Исто-рик Махди-хан сообщает об этих столкновениях, не давая точных дат. Так, говорится о походе. Надира, в союзе с кучанскими курдами и дру-. гимн, на Неса и Дурун, где были туркмены племени али-эли, имрели, текинцы и йомуты; во главе туркмен стоял владевший Дуруном Са'ид- султан, который был вынужден подчиниться и заключить мир . Когда, вскоре после этого, Надир был разбит Махмудом ееистанским и с двумя спутниками бежал в Келат, дурунские туркмены оказали под-держку восставшим против Надира афшарам; Надир выступил из Ке- лата и разбил тех и других близ Абиверда . Потом мы снова видим туркмен Дуруна и Неса в союзе с Махмудом ееистанским против Нади¬ра; Надир быстро выступил из Абиверда, в одну ночь прошел 20 фар- сахов (около 100 км), напал на туркмен в Багабаде, около Неса, и про¬извел среди них избиение и грабеж; этим он вернул туркмен на «пра¬вильный путь» и заставил их перейти на его сторону .
Далее говорится об участии Надира в делах Мерва, где в то время не было туркмен; самый город находился в руках каджаров, его окре-стности— -в «руках татар и арабов. Вследствие раздоров «среди каджа¬ров перевес перешел к татарам, которые, «кроме того, привлекли «а свою сторону йомутов, переселившихся из Ургенча (т. е. из Хорезма) в Каракум. Каджары в свою очередь напали на йомутов, некоторых убили, некоторых захватили в плен; после этого татары, арабы и турк-мены заняли крепость Каль, в 12 фарсахах от Мерва, у Плотины Сул- тан-бенд, откуда Мерв получал воду, и держались там три года. Жите¬ли стали терпеть нужду «изнза недостатка воды и обратились с просьбой
о помощи (К Надир-*шаху, который предпринял движение к Мерву, но из- за. высокой воды в Теджене не дошел до него и обратился в другую сторону, к Серахсу . О восстановлении мервской плотины мерами На¬дир-шаха говорится в другом месте, в рассказе о событиях 1731 г. .
Хорезмийские узбеки и туркмены, возобновившие в эпоху упадка династии Сефевидов набеги на Хорасан, продолжали эти набеги и в это время, при хане Ширгази (1715—1727), но не имели успеха. Отказав¬шись от набегов, Ширгази отправил в Хорасан послов по вопросу о про¬пуске торговых караванов из Хорезма; мелик Махмуд (сеистанскин), еще владевший в то время Мешхедом, поручил жителям селения Чаача, принадлежавшего ему, проводить караван обратно до Теджена; но в Чаача караван был разграблен и торговцы перебиты. Ширгази отпра¬вил послов к Надиру (очевидно, разграбление каравана приписывалось ему) с просьбой о возвращении имущества и удовлетворении купцов (вероятно, их семейств); просьба была исполнена . В истории Хо¬резма об этом не говорится, но Надиру приписывается участие в во¬оруженных столкновениях с отрядами Ширгази. По этому источнику, Ширгази в год обезьяны (1716) после, двухдневной осады, взял Мешхед и пошел оттуда на Нишапур, но этого города не мог взять; Надир, бывший в то время в окрестностях Нишапура, узнал об отступлении узбеков и принял участие в их преследовании. Ширгази тогда очистил Мешхед, но еще раз взял его в год свиньи (1718).
В 1729 г. Надир взял Герат и оттуда вернулся в Мешхед; зимой он предполагал идти на туркмен и конец весны провести в Астрабаде . Обстоятельства заставили его посвятить этот год борьбе с шахом Ашра- фом и уничтожению афганской династии. Только в сентябре 1730 г. Надир был в Астрабаде и хотел в один и тот же день, 28 сентября , нанести удар йомутам и гёкленам; враги узнали об его походе от огур- чинеких туркмен; йомуты успели бежать в сторону Хивы, гёклены — на Сум'бар. Надир запретил хорасанцам всякие сношения с туркменами6Э.
Весной 1732 г., по приказанию Надира, было приступлено к по-стройке на Чандыре крепости с трехтысячкым гарнизоном, чтобы от¬туда немедленно принимать меры против йомутов и гёкленов в случае какого-либо движения с их стороны; это намерение потом было остав¬лено, было признано, что крепость находится слишком далеко от «воды и жилья»; начатые постройки были разрушены. В начале июня к На¬диру в Мешхед пришли с выражением покорности начальники (он-беги) туркмен (т. е., вероятно, йомутов) и гёкленов; им было предъявлено требование прислать 1000 молодых людей для участия в походе НаДира на запад. Требование не было исполнено, что потом вызвало новые меры против туркмен; был нанесен удар йомутам, бежавшим раньше от войска персов; мужчины были перебиты, женщины проданы в раб¬ство; йомутов преследовали до Балхана и до места Мешхед-и Мисри- ян (едва ли не первое упоминание развалин Дихистана под этим названием).
Весной 1735 г. (год зайца) , когда Надир был в Шемахе, пришло известие, что Ильбарс-хан хивинский послал Чиен-векиля йомутского с 3000 туркмен совершить набег на северные пограничные округи Хора-сана. На обратном пути туркмены были настигнуты персидским вой¬ском; по Махди-хану, войско перебило многих туркмен, и за это его начальники были награждены шахом ; по хивинской истории, персы были разбиты, и туркмены вернулись к хану с большой добычей .
В 1739 г., когда Надир-шах был в Индии, набег на Хорасан совер-шил сам Ильбарс-хан с войском из узбеков и туркмен, переправившись через Теджен в расстоянии пяти фарсахов (около 25 км) от Оерахса; так как в Серахе в это время прибыл сын Надир-шаха, Риза-Кули, Ильбарс пощел в другую сторону и осадил крепость Кахлан между Иеса и Абивердом. Начальник крепости находился в Абиверде, где со¬брал отряд и двинулся с ним на освобождение крепости. Ильбарс по¬думал, что идет с войском Риза-Кули, и поспешил вернуться в Хорезм .
1 2 3 4 5 6 7 8 9